Было уже темно, когда телефон снова ожил по звонку неизвестного абонента. У Санчеса был только один знакомый, который прятал свой номер.

– Привет, Тимур.

– Здравствуй, как дела?

– Прекрасно.

– Я все узнал. Ничего смертельного. Обычная плановая проверка. Копали под кого-то из клиентов наших общих и раскручивали всех контрагентов. Вас просто по касательной зацепило. Если бы не твой идиот программист, все бы закончилось чаем с плюшками. А теперь придется тебе самому расхлебывать.

Неприятный холодок пробежал по спине у Санчеса. Он знал только одного клиента, по ком давно уже плакала тюрьма горючими слезами. Перед глазами пронеслись анализатор биомассы и множество других проектов, которые они успели сделать для Ромы и его покровителей, включая, по слухам, и отца Аяны.

– И что делать?

– На компанию у них, собственно, ничего нет. Андрею твоему условно дадут. По-настоящему за такое не сажают…

– Но они офис арестовали. Сколько они будут разбираться теперь? Неделю? Месяц? А нам как работать все это время? Мы же по миру пойдем!

– Я тебе сейчас телефончик сброшу, ты набери завтра утром, не слишком рано. Только эти люди к нам отношения не имеют, я тебе в разговоре с ними не помощник. Они в курсе событий и могут все разрулить, если захотят. А что, как и сколько – это уже тебе с ними придется договариваться.

Утром в воскресенье вместо привычного семейного обеда с родителями Санчес ехал в сторону МКАД по Волгоградскому проспекту на развалюхе какого-то лихого частника. В руке он сжимал бумажку с адресом, который ему продиктовал неизвестный, но вполне дружелюбный голос по телефону, как только он назвал свою фамилию.

Санчеса радушно встретили в красивом, но аскетично оформленном офисе. Про такие места ушлые риелторы говорят «офис категории В+». Старый унылый особнячок середины двадцатого века, стоявший вдали от шумного центра, был любовно отделан в соответствии с современными российскими представлениями о добротном офисе – стеклообои, подвесные потолки, вагонка из ПВХ на лестницах. Ни вывески, ни каких-либо других корпоративных атрибутов на входе не было. На мансардном этаже в директорском офисе Санчеса усадили в кожаное черное кресло, налили чаю, насыпали в вазочку шоколадных конфет. Санчес растерянно смотрел по сторонам, разглядывал спортивные вымпелы и почетные грамоты на стенах, экзотические трофеи в шкафах. На стене висел календарь Общества ветеранов войны в Афганистане, на журнальном столике лежали несколько номеров журнала «Братишка».

– Твой бизнес им совсем неинтересен, – доверительно сказал ему хозяин кабинета, крупный толстощекий мужик, одетый по случаю воскресенья в спортивный костюм.

Похоже, в офис он заехал по дороге на дачу или на спортивные занятия – встретиться с Санчесом. «Хорошие люди попросили помочь».

– В принципе, ты можешь расслабиться и вообще ничего не делать. Поморочат тебе голову пару неделек, и все. На тебя у них ничего нет. Ну разве что парня твоего прижучат, он сам виноват.

– Нельзя нам пару неделек ждать, пока они сервера наши вернут и разрешат работать снова. Нам проекты клиентам делать. А то разбегутся все…

– Это плохо.

Хозяин кабинета задумался, разглядывая собеседника. Санчес вздрогнул под этим взглядом, инстинктивно отхлебнул горячего чая. Какое-то время гипнотизировал «Мишку на севере», надеясь, видимо, что конфета сама развернется и тихонечко переберется к нему в рот. Протянуть руку и взять ее из вазы он так и не решился.

– Можно, конечно, попробовать закрыть дело целиком. Тогда и парня твоего отмажем. Он хоть оценит такие жертвы с твоей стороны?

– Оценит, – уверенно соврал Санчес.

– Ну ладно. Только придется деньги платить. Себе мы ничего не возьмем, по рекомендации все-таки. Но там бесплатно даже по рекомендации никто работать не будет.

– И сколько нужно платить? – Сердце Санчеса бешено колотилось.

– Стандартный тариф – полтинник. Баксов.

Сердце в груди Санчеса еще раз отчаянно подпрыгнуло и упало куда-то вглубь, гулко стукнув напоследок.

– У меня нет таких денег даже близко. Мы только год работаем, приходится даже зарплату задерживать сотрудникам.

– Понимаю.

Хозяин кабинета снова замолчал, рассматривая Санчеса.

– Вот что мы сделаем. Я попробую договориться за двадцатку. В конце концов, дело у вас совсем плевое. Перспективы никакой. Чего им возиться? По дружбе попрошу.

– Спасибо. Двадцатку, думаю, я смогу собрать. Сколько у меня времени?

– До утра завтрашнего дня. Смотри не опоздай. Если договоримся, а деньги не принесем – очень крепко обидятся люди важные. А их нельзя обижать.

– Не опоздаю. Завтра утром привезу.

Санчес лихорадочно считал в уме. Около четырехсот тысяч рублей было в кассе на выплату зарплаты директорам. Тысяч пятьдесят было у него самого в качестве заначки «на черный день», который сейчас, безусловно, настал. До утра нужно занять по знакомым еще около сто пятидесяти тысяч рублей. Сложно, но вполне реально. Придется к родителям обращаться. Но объяснять им, для чего нужны деньги, совсем не хотелось.

Воевать с системой Санчес был не готов. Проще заплатить, замять дело, чем доказывать свою правоту. Были бы силы – можно было бы и побороться. Побрыкаться. Но только не сейчас и не в одиночку…

Уже вставая и осмелев настолько, чтобы схватить заветную конфетку из вазы, Санчес спросил:

– А можно ли приобрести какие-то услуги авансом, так сказать, в форме страховки – на случай всевозможных непредвиденных ситуаций вроде этой?

Собеседник его расцвел и даже порозовел, довольно развел руками:

– Вот это деловой разговор! Сразу вижу настоящего предпринимателя, хваткого. Горжусь, молодежь!

Он потряс волосатым кулачищем и схватил Санчеса в охапку, провожая до двери кабинета.

– Весь спектр услуг. Как в лучшей страховой компании – все зависит от покрытия и набора страхуемых рисков. Хочешь, скажем, на районном уровне или московском – это одни деньги. На федеральном – совсем другие. Только от наездов милиции – одно дело. Если еще налоговая и другие службы – чуть подороже. А там – нет пределов совершенству! В зависимости от специфики бизнеса можем и грузы сопровождать, и с таможней помочь. Это не считая специальных проектов. Например, на конкурентов порчу наслать, скажем, с налоговой проверкой, или жизнь испортить.