– Как же ты собиралась получить наследство? – удивился Печерский, – ведь вы с Вано не считаетесь роднёй, тот числится моим братом. Да и мать его жива – на Кавказе обретается, да и сам он когда-нибудь вернётся.

– Пока они чухаться будут, я заявлю, что Саломея – моя племянница, а Вано – внучатый племянник. Объеду по очереди все дома и имения, скажу, что хочу защищать интересы родных, раз те в отъезде. Пока суд да дело, много чего можно прибрать к рукам. Все считают, что серебряная ложка мало стоит. А когда таких ложек пять сотен? – хрипло засмеялась Заира. – Вано ещё приползёт ко мне, будет просить его наследником сделать, вот тогда я всё ему и припомню.

Преступница замолчала, а фрейлина напомнила Печерскому:

– Пора передавать её полиции.

– Да сейчас уже, наверно, городовые появятся, – отозвался Печерский. – Я, как понял, что меня обманули, так, пока сюда бежал, местным мужикам крикнул, чтобы за полицией послали.

Подтверждая его слова, на крыльце загрохотали сапоги, а следом появились двое городовых. Один из них обратился к Печерскому:

– Что случилось, сударь?

Михаил рассказал. Потом фрейлине и Печерским ещё пришлось давать показания в участке, затем молодожёны проводили Орлову в дом её кузины, так что в свой флигель они добрались глубоко за полночь.

В маленькой старомодной гостиной Михаил налил себе полстакана анисовой и залпом выпил. После всего случившегося он уже был не рад, что затеял сегодняшнее испытание. Граф уже собрался повиниться, но жена опередила его:

– Ты всё сделал правильно. Лучше знать правду, чем прятаться от неё.

– Так ты, действительно, Лиза Черкасская?

К его удивлению, жена на вопрос ответила вопросом:

– Ты хочешь узнать всё?

Конечно же, Михаил хотел!

Михаил приготовился слушать, но жена молчала. Боялась говорить?.. Неужто воспоминания так тяжки?.. Но вот она, будто проснувшись, зябко поёжилась и предупредила:

– Это будет грустная история!

– Что ж, в жизни всякое бывает, – отозвался Михаил.

– И я ещё не знаю, какой у неё будет конец…

Сейчас у жены было лицо маленькой девочки, не знающей, как поступить. Куда исчезла гордая примадонна? Рядом с Михаилом, утонув в истёртом парчовом кресле, сидела прелестная гадалка с английского маскарада. Граф с нежностью предложил:

– Попробуй начать с начала.

Жена кивнула, соглашаясь, и наконец-то решилась:

– Раз ты дружишь с Алексеем, то наверняка знаешь о Черкасских всё.

– Ну, я бы так не сказал, – отозвался Михаил. – Только в общих чертах, но то, что княжна Лиза погибла при пожаре в Лондоне, мне известно.

– Хорошо, пусть так, – нетерпеливо перебила Кассандра. – Я просто не буду останавливаться на том, что ты и так знаешь: Алексей – старший брат, он – от первого брака отца, мы – четыре сестры – от второго. Елена и Долли старше меня, а Ольга младше. Все мои сестры – красивые и умные, но обычные девушки, а мне – единственной из семьи – достался тяжкий дар, о котором ты уже знаешь. Такой же был у моей прабабки. Я не знала, что мне с этим делать. Не так-то легко жить, когда ты слышишь тайные мысли людей, а когда эти мысли к тому же греховны или преступны – совсем беда. Но самым печальным было то, что мне не верили. Даже моя Долли – самый близкий человек на свете – сочла меня сумасшедшей.

– Но ведь она потом поняла свою ошибку?

– Да, но чего нам всем это стоило! Там такое творилось – вспоминать страшно. Пришлось даже уехать из имения в Москву. Тогда-то я и стала помогать восстановлению Ивановского монастыря. Иконописцы из лавры поселились в нашем доме. Один из них – брат Киприан – помог мне справиться с моими страхами. Я часами сидела в уголке, глядя на его работу. Это ему я обязана тем, что и впрямь не сошла с ума. Ты ведь даже не представляешь, что значит быть не такой, как все. Нелегко знать, что ты одна-одинёшенька, и других таких людей вокруг нет и не будет. Ну а когда тебе не исполнилось даже семнадцати – это просто невыносимо.

– Но ты же храбрая девушка, уж я-то знаю, – не согласился с ней Михаил.

– Наоборот, я – очень слабая. Я просто струсила и захотела сбросить свою ношу. Мне рассказали, что моя прабабка, познав мужчину, перестала общаться с душами умерших, поэтому я и пришла в твою постель. Именно за этим – за освобождением.

Кассандра замолчала. Она понимала, насколько её слова обидны, но деваться было некуда – разговор требовал честности. Она бросила на Мишеля виноватый взгляд. Его лицо казалось непроницаемым, и жена очень боялась, что он произнесёт вслух то, что витало в воздухе – граф Печерский стал её случайным выбором. Стараясь упредить события, Кассандра призналась:

– Я потом разузнала о тебе всё, что только можно, а затем напридумывала целую историю, чтобы разобраться в собственных чувствах: я же влюбилась в тебя по уши. Ты был моим самым сокровенным воспоминанием, иначе чем объяснить, что из всей прошлой жизни я помнила лишь синие глаза мужчины. По ним я, сама не понимая этого, узнала тебя на озере Комо, и понадобилось совсем мало времени, чтобы моё чувство вспыхнуло вновь.

– Меня сердце тоже не обмануло, – признался Михаил, но сразу же напомнил о главном: – Но как же ты оказалась в доме у примадонны, и что там случилось?

– Судьба послала мне подарок – у меня появилась подруга. Это было настоящим чудом, ведь мы встретились среди миллионов людей: две «такие же». Кассандра Молибрани обладала похожим даром, но, в отличие от меня, она была сильна духом и не боялась жизни, поэтому не тяготилась своими способностями. Она научила меня ценить посланное судьбой и радоваться каждому дню. Я нуждалась в её обществе и часто ездила в дом Молибрани. Конечно же, я не могла пропустить рождественский сочельник и поехала к подруге с поздравлениями. Нам было очень весело! Кассандра пела вместе с матерью, а потом примадонна принялась раздавать подарки слугам, а мы вышли в сад. У нас не было друг для друга специальных подарков, поэтому мы просто поменялись кольцами. Кассандра сняла с пальца кольцо с аметистом, а я – с бриллиантом. Нам было так хорошо в этот светлый вечер! А потом мы услышали выстрелы…

Жена затихла, в глазах её сверкнули слёзы. Михаил испугался, что она сейчас зарыдает, и предложил:

– Давай ты не будешь рассказывать дальше!

Но она уже справилась с собой и, отметая возражения, отрицательно качнула головой. Вздохнув, продолжила:

– Кассандра рванулась к дому, я – за ней, но, подвернув ногу, замешкалась. Пока я поднялась, пока добежала… В общем, когда я попала в гостиную, то увидела жуткую картину: шторы на окнах пылали, сеньора Джудитта лежала на полу у рояля. Я почему-то сразу поняла, что она мертва. Но самым ужасным было другое: в комнате, нацелив на меня пистолеты стояли двое мужчин. Я вижу их, как сейчас – невысокие, смуглые, горбоносые – явные южане. От ужаса я забыла о Кассандре, но та напомнила о себе сама: закричала на мужчин. Я поняла, что она обращается к ним по-испански. Один из бандитов что-то ответил, и я вдруг всей кожей ощутила, что они сейчас выстрелят. От страха я бросилась на пол, чем, как теперь понимаю, спасла себе жизнь.