И вот теперь... теперь Даромир, словно невидимка, бродил за женой, не смея приблизиться, прикоснуться - и несказанно страдал от этого!

Он видел, что и жена тоскует по нему. Старался, как мог, дать ей понять, что по-прежнему любит: отправлял цветы и подарки. Не жалея кватронов, покупал самые редкие деликатесы, требовал, чтобы исполняли все прихоти любимой. а она, похоже, считала, что он таким образом откупается от нее!

Обидно! Невыносимо!

Хевдинг просидел до утра под дверью ее спальни. Так он проводил теперь ночь за ночью, прислушиваясь к ровному дыханию жены и к несмелым попыткам своего парда выбраться наружу. Только когда в небе забрезжила заря нового дня, Даромир оставил свой пост. Вместо него у дверей остался дежурить Горицвет.

- Если вдруг начнется. ты знаешь, где меня искать, брат, - устало напомнил другу Верховный.

- Знаю, Яр. Не волнуйся, я все сделаю, как следует.

- Если бы я мог сказать о себе так же. - Даромир ударил кулаком в каменную кладку стены. Боль немного отрезвила его, помогла собраться.

- Уверен, когда настанет время - ты будешь готов! - попытался поддержать хевдинга верный товарищ.

Яросвет усмехнулся - с горечью и, одновременно, с благодарностью. Поддержка близких для него всегда много значила.

Вернувшись в свою спальню, он умылся и, проигнорировав завтрак, прилег подремать. Бессонные ночи и постоянное напряженное ожидание изматывали его, но он не имел права быть слабым! Только не сейчас, когда в любой момент он может понадобиться своей Истинной и новорожденному малышу!

До вечера хевдинг не приближался к тем комнатам и залам, где проводила день Иветта. Решал государственные дела, принимал посетителей, отвечал на послания. Каждый час к нему приходили посланники от Горицвета, докладывали, где Истинная, чем занята, как себя чувствует. Если бы не эти доклады - Яросвет, наверное, сорвался бы, бросил все и помчался к жене, чтобы быть рядом, чтобы слышать каждый ее вдох и ловить каждое движение.

Наконец, настал очередной вечер. Отпустив всех своих советников и помощников, хевдинг отправился в жилую часть замка. Туда, где располагались его спальня и спальня жены.

Иветта уже ушла к себе, закрылась, и, судя по звукам, доносящимся из-за двери, укладывалась спать.

Даромир устроился на полу у дверей. Прислонился затылком к стене, закрыл глаза. Его неимоверно тянуло туда, внутрь, в теплые объятия и сладкие запахи любимой и по-прежнему желанной женщины. Пард внутри неуверенно шевелился, принюхивался, но желания выбраться на свободу не выказывал.

- Ну же! Давай! - мысленно уговаривал, требовал, теребил зверя Даромир. - Сколько же можно лентяйничать и прятаться?!

Час шел за часом. Минула полночь. За окном застучал, зашумел осенний дождь. Хевдинг, кажется, нечаянно задремал. Внезапно его разбудил низкий утробный стон. Мужчина встрепенулся, вскочил на ноги. Замер, прислушиваясь: неужели приснилось? Почудилось?!

Нет!

Из-за двери, за которой отдыхала его истинная, снова раздался громкий протяжный «о-ох!»

«Началось!» - понял Яросвет. Метнулся в свою спальню, с помощью артефакта связи, подаренного магами из княжества Манарко, послал сигнал прибывшему в замок магистру -целителю и его помощнице-повитухе.

Снова вернулся к двери, за которой продолжала постанывать Иветта. Уткнулся головой в холодный камень стены, поскреб пальцами, как когтями, по неровной поверхности. Сам застонал, чувствуя, как сжимается сердце, как в груди вспухает болезненный ком, мешая дышать.

Он должен был быть рядом! Он обязан был обнимать жену, поддерживать ее, утешать и успокаивать! А вместо этого подле нее будут чужие люди! И все из-за проклятых костяных стрел королевы девампов, отнявших у него способность к обороту!

Всего пара минут, и в конце коридора показалась целая процессия: целитель и его помощница, несколько женщин из клана пардов, готовых помогать и выполнять любые указания, Горицвет и Болеслав - им-то тут что понадобилось?!

- Скорее! - уже не пытаясь скрыть от жены, что он сидит здесь, под ее дверью, прорычал Яросвет. - Она не должна быть одна в такой момент!

- Спокойствие, хевдинг! Мы уже здесь. Женщины рожают веками, и ваша жена родит! -властным жестом отодвигая Верховного от двери, заявил целитель.

- Если что-то сделаешь не так, умник, я тебя растерзаю! - срываясь на звериный рык, не выдержал, пригрозил Даромир.

- Уже боюсь! - магистр целительства не испугался. Отворил дверь, прошел сам, впустил свою помощницу и пару женщин, после чего дверь захлопнулась перед носом взволнованного хевдинга.

Следующие несколько часов он метался под этой дверью от стены к стене, вслушиваясь в громкие стоны возлюбленной, рычал на Болеслава и Горицвета, которые пытались успокоить его, поили водой и хлопали по спине и плечам, желая показать, что они тут, они рядом.

***

...Вета проснулась от того, что ее внутренности вдруг скрутило болью.

- О-ох! - протяжно, со стоном выдохнула она. - О-ох!

Простыня под ней промокла, словно в постель вылили ведро теплой воды.

«Началось!» - поняла она и вдруг растерялась: что ей делать? Наверное, надо кого-то позвать? А может, еще рано? Роды ведь - дело небыстрое... Может, следует еще потерпеть?

Новая схватка отвлекла Иветту от этих разрозненных, бессвязных мыслей. Она замычала, заскрипела зубами, пережидая очередной приступ боли - к счастью, не настолько сильной, чтобы потерять сознание, но все равно вынимающей душу.

- Нет. наверное, лучше не тянуть. Где там этот артефакт, который мне прислал Яросвет? Как им пользоваться?!

Дождавшись, когда боль немного отступит, Вета сползла с постели, прикосновением пальца зажгла магический светильник на тумбе у изголовья. Завозилась, перебирая лежащие на тумбе женские вещички: щетка для волос, заколки, зеркальце, баночки с кремами, флаконы с душистыми маслами, шкатулки с украшениями...

Как назло, вспомнить, куда она положила артефакт, никак не получалось.

Тем временем, пришла новая схватка! Вета кое-как переждала ее, опираясь руками на ту самую тумбу и дыша через раз. Она уже готова была идти в коридор, звать на помощь, но тут дверь распахнулась, и в нее гурьбой ворвались все, кто был нужен - все, кроме мужа!

- Так, смотрю, воды отошли, - определил сразу же целитель. - Давай-ка, милая, перестелем тебе постель, поднимем изголовье повыше, и будем рожать!

- Будем, будем, - согласилась Ветка. Перевела взгляд на одну из женщин-пардов: - Где хевдинг?

- Там, за дверью! - женщина задорно подмигнула. - На нем лица нет, так волнуется! Но мы его пока не пустим!

- Ладно. две недели не приближался, пусть еще столько же стороной ходит! Может, я его больше вообще никогда к себе не подпущу... у-у-у! - обиженно-возмущенную речь Веты прервал очередной приступ боли.