На мониторе была текстовая программа. Беккер нахмурился. Сибил не могла ею пользоваться. Он подошел к кровати и в тусклом свете наклонился над консолью процессора, стоящего слева. Он повернул голову пациентки и увидел, что на ней надет переключатель. Посмотрев на экран, при помощи клавиатуры он перевел курсор на «Выбор» и нажал «Ввод». Появилась дюжина файлов. У девяти были названия, у трех — только номера.

Беккер выделил первый файл и тут понял, что женщина пришла в себя. В ее темных глазах плескался ужас.

— Время пришло, — прошептал он.

Наркотики ревели в его крови, и Беккер наклонился к Сибил, чтобы заглянуть ей в глаза. Она опустила веки.

— Открой глаза, — сказал Беккер.

Женщина никак не отреагировала.

— Открой…

Она не повиновалась.

— Открой глаза… Сибил, я должен узнать, что ты увидишь в конце; мне необходимы твои реакции. Твои глаза должны оставаться открытыми. — Он нажал на клавишу. — Я просматриваю твои файлы, Сибил.

Она тут же быстро, почти инстинктивно, открыла глаза.

— Ах вот оно как! Значит, мне стоит на них взглянуть…

Взгляд женщины метался от Беккера к экрану. Он перевел курсор на первый файл без названия и нажал на «Ввод». На экране появились две буквы: «МБ».

— Ты ведь не имела в виду Майкла Беккера? — спросил он, стер запись и вошел в следующий файл. «УБИ». Эти буквы он также удалил. — Ты оставила здесь маленькое сообщение? Неужели ты думаешь, что они бы его поняли? Конечно, если бы прошло еще несколько дней, тебе бы удалось что-нибудь добавить.

Беккер открыл последний файл. «МЕНЯ».

— Что ж, и с этим мы покончим.

Он быстро стер короткое слово.

— Ну, — сказал Беккер, поворачиваясь к жертве, — мне удалось убедить тебя держать глаза открытыми?

Она опустила веки.

— Время пришло, — сказал он. — И на этот раз мы дойдем до конца. Все будет по-настоящему, Сибил. До самого конца…

Он подошел к двери и выглянул в коридор. Никого. Темные, влажные глаза женщины следовали за ним. Подняв брови, Беккер закрыл ладонью ее рот, а большим и указательным пальцами аккуратно зажал нос. Она опустила веки. Тогда Беккер указательным и средним пальцами другой руки приподнял их. Секунд пятнадцать ее взгляд оставался совершенно неподвижным. Затем глаза заметались в поисках помощи. Грудь начала дрожать, взгляд остановился, и теперь она смотрела куда-то в сторону. Глаза Сибил засияли.

— Что там? — прошептал Беккер. — Ты видишь? Что? Что?

Она не могла сказать. В самом конце глаза закатились, а зрачки исчезли, но сияние осталось…

— Да? — произнес женский голос.

Беккер испугался, отпустил нос жертвы и отступил от постели. Волосы у него на затылке встали дыбом. Беккер отчаянно дрожал, он с огромным трудом контролировал себя. Она была так близка. Так близка.

— Э-э-эй?

Едва дыша, Беккер подошел к двери и выглянул наружу. Отсюда он видел часть столика, за которым сидели медсестры. И больше ничего. Затем он вновь услышал женский голос, доносящийся из соседней палаты:

— Вы меня звали, миссис Лейми?

Беккер рискнул, пересек коридор тремя большими шагами и проскользнул в дверь, позволив ей захлопнуться под собственной тяжестью. Оказавшись на лестнице, он начал быстро спускаться, перешагивая сразу через две ступеньки. Снова раздался голос медсестры:

— Да?

Должно быть, она что-то увидела или почувствовала. Беккер мчался по лестнице, легкие туфли гасили звук его шагов. Он открыл дверь на свой этаж и в последний раз услышал далекий голос:

— Да?

Десять секунд спустя Беккер уже сидел в своем кабинете, заперев дверь на ключ и выключив свет. Он тяжело дышал, сердце отчаянно колотилось в груди. Теперь он в безопасности. Ксанакс поможет успокоиться. Беккер торопливо проглотил две капсулы и замер в темноте. Он немного подождет. Переоденется. Экстези снова подчинил его себе, и он улетел…

Лукас зашел в театр за Кэсси, и ему пришлось подождать, пока она снимет грим. Он попытался найти Друза. Но тот вновь куда-то ушел.

— Как спектакль? — спросил Дэвенпорт.

— Довольно удачно. Мы начали зарабатывать деньги, а это важно. Пьеса довольно остроумная, и в ней есть идея. А для Миннеаполиса это хорошее сочетание.

— Пилюля в сладкой оболочке, — сказал Лукас.

— Именно.

Они поели во французском ресторане в центре города, а потом пошли погулять, заглядывая в витрины художественных галерей и модных ресторанов. В двух из них были приподнятые полы, и юные бюргеры Миннеаполиса поглядывали на них сверху, а их толстые ноги прятались под скатертями столов почти на уровне глаз прохожих.

— Я все время смотрю на Карло, ничего не могу с собой сделать, — призналась Кэсси. — Боюсь, он это заметит и что-то заподозрит.

— Будь осторожна, когда находишься рядом с ним, — сказал полицейский. — А если он позвонит в дверь твоей квартиры, скажи, что ты в душе или что ты не одна… в общем, придумай что-нибудь. Не впускай его. Не открывай дверь. Не оставайся с ним наедине.

Она содрогнулась.

— Я и не собиралась. Тем не менее… как-то странно получается. До того как я увидела то, что ты мне показал, я могла бы сказать: «Да, Карло способен убить». А сейчас мне трудно поверить, что парень, которого я давно знаю, убийца. В особенности история с глазами. Друз производит впечатление совершенно спокойного человека. Возможно, он безумен, но это какое-то холодное безумие. Я могу себе представить, как Карло кого-то душит, а на его лице остается равнодушное выражение. И я не верю, что если он выйдет из себя…

— Возможно, он лишь прикидывается спокойным? Разве может он вырезать глаза и ничего при этом не чувствовать?

Кэсси немного подумала и сказала:

— Не знаю. Вполне возможно. — Она снова вздрогнула. — Мысль о том, что кто-то на такое способен, вызывает у меня ужас. Да и зачем это делать?

— Я не знаю, — ответил Дэвенпорт. — Мы до сих пор не понимаем, что происходит.

Когда они оказались в постели Лукаса, Кэсси устроилась сверху, и он почувствовал ее маленькое сильное тело. Она попыталась найти складку жира у него на бедре.

— Даже не за что подержаться. Впечатляюще для парня твоего возраста.

— Я в плохой форме, — проворчал Лукас. — Всю зиму просидел на месте.

— Тебе нужно тренироваться.

— И что ты предлагаешь?

— Никакого секса до тех пор, пока ты не сможешь положить меня на лопатки в течение трех секунд.

— Послушай…

— Никаких «послушай», любитель гамбургеров!

Они начали бороться, но Лукас довольно скоро одержал победу.