Примерно в это же время Красавец вернулся домой. Случившееся этой ночью его напугало, впрочем, он испытал сильное возбуждение. Конечно, не обошлось без разочарований, но у него всегда оставалась возможность вернуться. Сибил будет его ждать. И пока Лукас и Кэсси занимались любовью, Беккер проглотил две таблетки экстези и принялся танцевать под «Carmina Burana», прыгая на восточном ковре до тех пор, пока его ноги не начали кровоточить…

Дэвенпорт услышал, как первая газета упала на крыльцо. «Пионер пресс». «Стар трибьюн» появится через десять минут. Он дремал, продолжая прислушиваться, то погружаясь в сон, то возвращаясь к действительности и снова проваливаясь в сон, который вносил поправки в реальность. Дженнифер и малышка Сара, Кэсси, другие лица, другие времена. Он услышал шлепок «Стар трибьюн»; и логика сна отвергла этот звук, поэтому он проснулся, зевнул, скатился с кровати и спустился вниз за газетами. В пять тридцать было все еще темно, но он сумел разглядеть серые тучи над головой. В воздухе висел тяжелый аромат близкого дождя.

«Я не отвечаю за долги… Лукас Смит».

Его взгляд скользнул по комиксам, потом Лукас вернулся в постель, упал лицом на простыню и почувствовал запах духов Кэсси. Она настояла на том, что должна вернуться домой.

«Мы близки к окончанию работы над пьесой, я не могу поздно ложиться спать и поздно вставать», — сказала она, одеваясь.

Аромат духов успокаивал, и Дэвенпорт больше не чувствовал себя одиноким. Он заснул на ее стороне и опять видел сны. Неожиданно его разбудил телефон.

«Дружок», — подумал Лукас и схватил трубку, едва не перевернув лампу на тумбочке.

— Дэвенпорт.

— Лукас, это Дел.

— Да, что случилось?

Он сел и спустил ноги на пол. Холодно.

— Я… у Шерил. Мы говорили с ней вчера вечером, и она сказала мне, что Беккер появляется на ее отделении. Он почти каждый день заходит к одной пациентке, но дело в том, что эта женщина лишена возможности общаться.

— Совсем?

— Совершенно. Она сохранила разум, но у нее болезнь Шарко, паралич. Ей осталось жить одну или две недели. Шерил не понимает, что движет Беккером, — он не из тех, кто станет утешать больных. В любом случае я посчитал, что это может оказаться важным.

— Хм. У меня есть один знакомый доктор. Я ему позвоню, — обещал Дэвенпорт. — Ты сегодня участвуешь в слежке за Друзом?

— Да, приступаю прямо сейчас.

— Возможно, мы сегодня увидимся.

Лукас повесил трубку, зевнул и посмотрел на часы. Начало одиннадцатого. Он проспал больше четырех часов после того, как спускался за газетой. Лукас откинулся на подушку, но его разум уже заработал.

Он встал, позвонил Мэрриему, но ему сказали, что доктора еще нет. Он попросил, чтобы ему перезвонили, и пошел бриться. Звонок врача прозвучал, когда Лукас собрался уходить из дома.

— У вас лежит женщина, ее зовут Сибил, — сказал Дэвенпорт. — Я хочу, чтобы вы ее навестили.

Сначала Лукас заглянул в кабинет Андерсона.

— Где Друз?

— Все еще у себя в квартире.

Дэвенпорт вошел к себе и сразу посмотрел на автоответчик — два сообщения. Дружок? Он нажал кнопку и снял пиджак.

«Лукас, это сержант Барлоу. Пожалуйста, зайди ко мне».

Проклятье, на это нет времени. Если он сумеет выскользнуть отсюда, не встречаясь с Барлоу… Автоответчик щелкнул.

«Лейтенант Дэвенпорт, это Ларри Мэррием. Вы должны немедленно приехать сюда. Я оставил для вас записку. Я буду на отделении педиатрической онкологии. Поговорите с дежурной медсестрой, и она меня найдет».

Голос врача показался Лукасу встревоженным. Он надел пиджак и уже запирал свой кабинет, когда увидел появившегося в дальнем конце коридора Барлоу.

— Послушай, Дэвенпорт, мне нужно с тобой поговорить.

— Я могу зайти к тебе позднее? Я очень спешу.

Но сержант решительно приближался.

— Послушай, это необходимо сделать, — настаивал он, сердито ощетинив усы.

— У меня по горло работы, я свяжусь с тобой, как только освобожусь, — отмахнулся от него Лукас.

— Проклятье, Дэвенпорт, все очень серьезно!

Барлоу встал так, что оказался между дверью и Лукасом.

— Я поговорю с тобой, — с нескрываемым раздражением сказал Дэвенпорт. Они секунду смотрели друг другу в глаза, потом Лукас стал обходить сержанта. — Но сейчас у меня нет времени. Спроси у Даниэля, если не веришь.

Барлоу не сумел проявить себя, работая патрульным. Он обожал все контролировать и не особенно удачно справлялся с неоднозначными ситуациями, а на улицах редко удается принимать очевидные решения. Впрочем, он хорошо устроился в отделе внутренних расследований.

Обычно это подразделение брало полицейского в работу, только если он совершал очевидную ошибку, становившуюся известной средствам массовой информации, и все разумные сотрудники департамента, за исключением нескольких особенно горячих голов, относились к этому спокойно. Уж лучше разбираться с отделом внутренних расследований, чем с черными или индейцами и один бог знает, с кем еще — а именно такой была альтернатива.

Департамент с большим трудом отклонил предложение городского совета о формировании наблюдательного комитета с серьезными полномочиями. Над проектом работала комиссия — в частности, в ней принимала участие Стефани Беккер, — и законодатели зашли неоправданно далеко: у многих создалось впечатление, что они хотят слишком сильно прижать полицию. Избирателям, напуганным ростом преступности, это не понравилось.

Поэтому публичная ошибка грозила лишь появлением на сцене людей из отдела внутренних расследований. У полицейского возникали проблемы, если он начинал употреблять наркотики или слишком много воровать. А также в случае, если по его вине пострадает напарник.

Но отдел не особенно тревожится, когда избивают сутенера. В особенности если он достал нож. Половина копов попросту его пристрелила бы, и все бы на этом закончилось, а офицера оправдали бы. Учитывая то, что драка произошла во время ареста по обвинению в тяжком преступлении, а жертва изуродована на всю жизнь и готова дать показания…

Так почему же Барлоу его преследует? Кто за этим стоит? Дэвенпорт потряс головой. Концы не сходились с концами. Лукас столкнулся с Андерсоном в дверях и схватил его за руку.

— Как ты думаешь, ребята из департамента хотят, чтобы меня выгнали? Чтобы отдел внутренних расследований отстранил меня от работы? — спросил Дэвенпорт.

— Ты что, спятил? — спросил коллега. — Что происходит?

— Они взялись за меня после драки с тем парнем, сутенером. Я не могу понять, в чем дело.

— Я выясню, — обещал Андерсон. — Но если там решают, что кого-то надо уволить, поднимается страшный шум. Да ты и сам прекрасно знаешь. А о тебе никаких разговоров нет.