– Не прикасайся, – добавил Череп. – Гномик приказал стоять, Гномика надо слушаться.

– Да вы чего? – удивился Карат. – Она точно не заминирована. И я такую же видел недавно, похоже, знаю, чья она.

– Это хорошо, что знаешь, – голос Пастора был столь же спокойным, как всегда. – Но ради всего святого, что в тебе есть, не бери в руки ничего, пока Череп это не позволит. Даже мелкий предмет может и тебя убить, и нас – ты потеряешь невидимость, выдашь.

Ах, вот оно в чем дело! А Карат все голову ломал, размышляя над механизмом работы невидимости. Она ведь в радиусе действия скрывает только членов группы и их вещи, но не прячет объекты на прилегающей местности. Очевидно, каким-то образом привязывается к конкретным людям и предметам, игнорируя все прочее.

Если за этим местом наблюдают недружелюбно настроенные и хорошо вооруженные личности, нетрудно догадаться, что они могут устроить, увидев, как трость сама собой взмывает в воздух и зависает в невидимых руках Карата.

Для них он, получается, станет видимым.

– А вот и клиент, – радостно произнес Череп, откидывая в сторону срубленное осколками или пулями молодое деревцо с невысокой, но пышной кроной. – А я думал, что убежал он. Видел, кто-то вон туда метнулся. Будто карась метнулся, они, когда икру мечут, так метаются. Метнулся, и пропал. Наверное, не пропал, сюда упал. Странно. Лежит здесь, а метнулся туда. Но все равно упал.

Обильно нарубленные ветви и листья прикрывали тело мужчины субтильного телосложения, облаченного стандартно для Улья – сплошной камуфляж. Лицо простецкое, застыло в изумленной гримасе, будто живое, возле разжавшейся ладони лежит граната.

Подняв ее и поднеся к лицу, Череп покрутил в ладони, озадаченно произнес:

– Странная, мне такие никогда не давали. Полоски красивые.

– Мы его достали, – мстительно процедил Гномик, продолжая возиться с бинтами.

– Здесь их двое было, а возможно, и больше, – задумчиво произнес Пастор, вглядываясь в гущу лесополосы. – Оба непростые. Череп прав, второй ушел, поставил дымовую завесу и глаз отводил, или чем-то другим отвлекал, пока вон в ту сторону бежал. Не знаю, чем именно работал, у него плохо это получалось, пока не ушел далеко, я его иногда замечал. Значит, невидимка не он, или скверный невидимка, иначе для чего ему такие хитрости.

С этими словами сектант шагнул вперед и пнул жестянку дымовой шашки. Она еще не выгорела, пыхтела вовсю, спасибо поднявшемуся ветерку, относил завесу в другую сторону.

– Второй ушел далеко, я перестал его ощущать, – добавил Пастор. – Не думаю, что он тоже под ветками лежит. Не догнать его, очень быстрый.

– Может, твоя чуйка неправду говорит? – недоверчиво уточнил Череп. – Вдвоем они бы нас быстрее забрасывали. Слабовато кидали. Я один лучше кидать могу, а они вдвоем так не смогли. Наверное, один он был, поэтому и не мог. Ну я же прав? Да? Прав? Ну скажи, чего молчишь, ведь прав я! Прав! Прав! Так и было!

Да у него и правда в голове кукушка померла, то нормально говорит, то в детство впадает.

Пастор ногой перевернул тело на бок, и все увидели, что между лопаток у мертвеца торчит черная рукоять ножа:

– Как ты говоришь, чуйка, мне подсказывает, что сам собой на такую штуку он вряд ли упал, так что, Череп, двое их было. Как минимум двое.

– Во дела, свои же завалили, – удивился Гномик. – Да как такое вообще понимать? Кто это? Что у них за разборки в такой момент?

– Не знаю детали, но их было минимум двое, я чувствовал, что один уходит. Посмотри на обувь, это тот самый, у которого оттиски каблуков глубокие. Второй, наверное, в туфлях или в чем-то похожем. Может, и третий был, я так и не понял – слишком сложно.

– Найдем и накажем? – то ли спросил, то ли предложил Череп, настороженно водя стволом дробовика из стороны в сторону.

– Искать не будем, – ответил Пастор. – Мутные дела тут происходят, уходить отсюда надо, да побыстрее, зря вообще остановились. Гномик, ты как?

– Ковылять смогу, но бегать вряд ли.

– Тогда нам нужно уходить. Мы должны быстро добраться до шестой точки. Дойдем до нее, потом примем решение, что предпринимать в дальнейшем.

Голос Пастора столь же спокоен, как всегда, но вот слова, их порядок во фразах и выразительность чуть отличаются от обычной речи. Старший сектант, похоже, выбит из колеи.

А еще у Карата рассеялись последние сомнения – русский язык для Пастора не родной. Он, конечно, говорит прекрасно – без акцента, сложные фразы то и дело вворачивает, словарный запас достойный. Но свои так не выражаются, тем более в таких ситуациях.

Свои возможности Гномик слегка преувеличил. Не успели толком начать идти по тому самому шоссе, как стало очевидно – с ногой у него все гораздо серьезнее, чем он предполагал. Пришлось освобождать его от рюкзака, перекладывать ношу коротышки на Карата, пускать на усиление перевязки еще пару бинтов и устраивать консилиум по вопросу дополнения их жгутом. И все это пришлось проделывалось в весьма нервозной обстановке.

Нет, дело не в том, что рядом до сих пор может скрываться невидимка (или невидимки), тут другая напасть подоспела. Шуметь в Улье можно, но надо всегда иметь в виду, что на громкие звуки могут набежать не самые симпатичные создания.

Здесь до по-настоящему опасного запада еще далековато, но зараженных уже заметно больше, чем в окрестностях Полиса. И здесь же только что произошла короткая, но ожесточенная перестрелка с неоднократным применением разнообразных гранат.

Неудивительно, что твари после такого концерта не на шутку возбудились и ринулись к «сцене» со всей округи. Такое событие даже в богатом дичью свежем кластере не оставит их равнодушными, а уж тут, где легкодоступную добычу подъедают влет, в первые дни, а то и часы – и вовсе сенсация, заставляющая позабыть про все прочее.

Что-то подобное на западе с Каратом уже случалось. В том походе под командованием Рэма, когда на финише группе пришлось дать бой одному из опаснейших созданий Стикса. Запад там, надо сказать, был уже куда более далеким, то есть поопаснее, чем здесь. Но зараженные не очень-то торопились приближаться, они знали, что на необычном кластере располагается логово чудовищ, скребберы даже их заставили себя уважать. В итоге все же заявилась стая из развитых особей, но столпотворения при этом не наблюдалось – основная масса продолжала дрожать от страха где-то вдалеке.

Сейчас все иначе, здесь нет скреббера или хотя бы высокоразвитого элитника, значит, у тварей нет ни малейших психологических барьеров, вот и набегают, ничего не опасаясь. Самые разные, стаями, поодиночке, парами и тройками, мчатся со всех ног одновременно с разных направлений. Точное место, где происходили столь громкие события, определить не могут, дымовая шашка свое уже отыграла, ну да это и не требуется, ведь работает несметная толпа, кто-то непременно наткнется, заурчит, унюхав запах взрывчатки и пороха.