в передвижное устройство одного из них, мальчика-инвалида, был встроен сигнальный маячок, который помог определить спасателям местоположение детей. Если бы такого устройства не оказалось, дети бы погибли. Собрание зашумело. «Дети», «безопасность» — эти понятия никого не могли оставить равнодушным.

«Мы обязаны защищать граждан…»

«Стена уже не спасает от опасности…»

«Подобных случаев раньше не было, но теперь мы обязаны усилить меры защиты…»

«Мы всегда откладывали массовую чипизацию, но, похоже, настало время вводить эту меру…»

«Мы бессильны помочь людям в критических ситуациях, если у нас не будет информации о них…»

«Браслеты, вайфоны и прочие гаджеты уже не справляются…»

«Мы обязаны пойти на эту непопулярную меру и провести повсеместную чипизацию людей…»

«Они смогут не только покупать и продавать, имея в руке вживленные чипы, самое главное, мы будем знать их медицинские показатели и их местоположение, мы сможем вовремя оказать им помощь…»

***

Зак чувствовал себя сегодня плохо. Жизненные показатели были в норме, витамины, лекарства выпиты, профилактические процедуры, согласно рекомендациям, проведены, но всё равно, в груди щемило.

Сегодня опять снился лес. Удивительно, с того момента, как Зак вместе с друзьями прошёл сквозь Стену в проделанную им Дыру, прошло уже почти двадцать лет, а до сих пор та их безумная вылазка острым воспоминанием оставалась в памяти и, как казалось Заку, было самым ярким за всю его жизнь впечатлением.

Завибрировала ладонь, Заку звонили.

Неспешно он пошел к порогу, приложил ладонь к считывающему устройству и открыл тем самым дверь. На улице стояла группа детей. Заку достаточно было пожать руку приведшему их учителю, чтобы понять, что это очередная экскурсия. Вифон Зака тут же подтвердил факт оплаты экскурсии группой в количестве двадцати трёх человек. Зак повёл всех во дворик своего дома. Здесь, раскинув крепкие ветви, возвышалось дерево. Тот росток, что двадцать лет назад был занесён случайно Заком из леса, разросся и теперь накрывал своей пышной, густой кроной весь двор и часть крыши дома Зака.

Дети восторженно замерли.

Дерево, единственное в городе, сделавшее район, в котором росло, самым знаменитым и престижным во всём мегаполисе, гордость и единственный на сегодняшний день источник дохода Зака, величественно шелестело листьями. Казалось, ему было всё равно, что твориться там, внизу, у его подножия. Оно было как будто из другого мира, оно стремилось в небо, вверх.

Дети засуетились вокруг ствола. Они делали селфи, снимали видео, тут же отправляли всё это друзьям. Наконец, был сделан общий крупный снимок группы. Все галдели, не спуская глаз со своих ладоней, в которые были вмонтированы вифоны.

Зак сел в стороне, и наблюдал лишь за тем, чтобы эта неугомонная толпа не повредила листья и не наломала себе на память веток. Зак привык. Каждая экскурсия проходила примерно одинаково. Примерно через десять минут дерево всем надоело, оно уже не вызывало в детях ни удивления, ни восторга. Все затихли. Рассевшись на приготовленные для зрителей стулья, дети выкладывали отснятое на свои страницы. Ещё через три минуты, учитель, собрав их, повёл обратно в дом. Здесь, попив газировки из специально установленного Заком для гостей профессионального аппарата, группа засеменила к выходу. Там, на пороге уже стояли следующие посетители.

Денег, что зарабатывал этими экскурсиями Зак, ему бы вполне хватило на то, чтобы поселиться совершенно в другом месте, где-нибудь на берегу океана и жить там, наслаждаясь звуком волн, криком чаек и тенью пальм. То есть он мог бы жить в одном из тех мест, которые теперь так часто рекламировали, но сделать это было совершенно невозможно, и дело было тут не в том, что Зак, переехав, лишился бы источника дохода, экскурсии к дереву вполне мог проводить специально нанятый для этого человек. Дело было в том, что Заку покидать город и место своего проживания было категорически запрещено. Тот случай с вылазкой за Стену не прошёл для него бесследно. Зак был единственным человеком, кто получил статус «Неблагонадёжный».

Зачесалась ладонь. Вифон, вживлённый в руку, отслеживал местоположение Зака. О том, чтобы обмануть Систему безопасности нечего было даже думать, это было исключено.

Тогда, двадцать лет назад, Зак проделал в Стене Дыру и подверг смертельной опасности жизни пяти человек, теперь он, до конца своих дней, не сможет покинуть пространство своего дома.

2021

Новый маркер

Он приметил её сразу, как только вошёл в коридор. Девчушка лет семи, с забавным бантом на тонкой косичке, крутилась у окна. Таких, обычно, приводят с собою сюда взрослые, потому, что детей просто не с кем бывает оставить дома.

— Дядя, дядя… — вдруг неожиданно потянула его за рукав девочка, когда он, нащупав, наконец, в кармане электронный ключ, стал открывать свой кабинет.

«Дядя» — странное обращение, подумалось ему. Раньше, в молодости он был Пётр, друзья по школе называли его Петруха, мать в детстве Петрушей. Когда он вырос, возмужал, к его имени Пётр добавилось отчество Олегович, но чаще его звали просто по фамилии — Зиновьев. Теперь именно это имя было написано на бэйдже его светло-зелёного цвета формы. Но, вероятно, девочка ещё не умела читать.

«Дядя», Пётр Олегович, усмехнулся и провёл рукой по своим поредевшим волосам.

— Дядя, а вы могли бы не заглядывать в голову моего дедушки? — обратилась девочка, продолжая легонько трясти его за рукав.

Пётр Олегович обернулся и внимательно посмотрел на неё. Забавная, с по-детски неправильными пока чертами лица, девочка выглядела серьёзной.

— Пожалуйста, не надо смотреть в голову моего дедушки, — снова попросила она.

— Какого дедушки?

— Его зовут Иван Арсеньевич, — ответила девчушка.

Зиновьев заглянул в свой сегодняшний план работ. Действительно, был такой, Иван Арсеньевич Ильин был доставлен сюда чуть больше часа назад.

— Твои родители с тобой? — спросил он строго ребёнка.

— Алёна, — раздался голос женщины.

В коридоре появилась незнакомка, которая тянула за собою ещё более мелкого, чём Алёна, мальчишку.

— Простите, — начала женщина, протягивая Петру Олеговичу только что оформленные документы. — Так всё навалилось… Муж ещё не успел подъехать. Она вам сильно надоедала?

— Нет, — ответил Зиновьев, проставляя в документах свои отметки. — А почему ваша дочка?.. Это же ваша дочь? Почему она просит не заглядывать в голову её деду?

— Ну что вы, не слушайте её, она же ребёнок… — взяла девочку за руку мать.

— Вы знаете, что имеете право отказаться от сканоскопии? — спросил женщину Зиновьев. — И ваша дочь, в случае её желания, как член вашей семьи, имеет право по закону оформить отказ.

— Нет, нет… Пожалуйста… Мы не будем отказываться, — заволновалась женщина. — Алёна, что за глупая выходка? — строго обратилась она к