Он не желал рисковать, однажды уже ошибся, второй раз Дарий ему не простит.

Передние всадники в недоумении замерли. В оставленном для строительства укреплений войске явно творилось что-то непонятное. Никто из охраны не выскочил навстречу, не подал знак, точно их и не видели. Что это?

У военачальника, ведущего первую сотню, неприятно похолодело внутри.

– Вперед! – Рука бывалого воина указала в сторону разгромленного стана.

С первого взгляда стало ясно, что произошло. Вот здесь в стан персов словно клинок вонзилась конница скифов, разломив его надвое, разбросав в стороны. Весь стан был истоптан, истерзан, множество строителей валялись, пронзенные стрелами… С разных сторон еще раздавались стоны раненых. В воздухе стоял тяжелый запах крови и паленого мяса и шерсти из-за упавших в костры. Все залито кровью, особенно много ее возле обрубков безголовых тел персов. Спасать почти некого, огромное количество строителей, возводивших целых восемь крепостей, было попросту уничтожено.

Содрогнувшись от увиденного, военачальник обернулся к ближайшему всаднику:

– Спеши к царю, скажи, что наши строители перебиты этими варварами! Войско скифов никуда не ушло, оно здесь, рядом.

Едва всадник умчался, как военачальник знаком собрал свою сотню вокруг:

– Быть готовыми к нападению в любой миг! Скифы вокруг, они обманули наших разведчиков, только сделав вид, что ушли на север!

Воинам было не до похорон убитых или помощи раненым, все внимание переключилось на степь вокруг в ожидании нового нападения.

Этея, снова сморенная непривычной сытостью, конечно, слышала крики и стоны, но благоразумно постаралась не высовываться. Когда наконец все стихло, она осторожно выглянула из своего невольного убежища. Повсюду валялись раненые и убитые, земля залита кровью, неподалеку лежал тот самый злой перс, ударивший ее из-за куска мяса. Из его спины торчала стрела, а широко раскрытые глаза смотрели куда-то мимо Этеи. Невольно оглянувшись, чтобы понять, куда смотрит убитый, женщина никого не увидела. Стало страшно, Этея поспешила прочь от мертвого перса. И тут же наткнулась на еще более ужасную картину: у нескольких человек сразу… были отрезаны головы! Из обрубков шей хлестала кровь, уже почерневшая и оттого еще более страшная.

Женщина шарахнулась, невольно налетела на потухший костер и котел с варевом на нем. В котле было все то же мясо, но сейчас на него не хотелось даже смотреть! Этея бродила от одного поверженного тела к другому словно пьяная, смотрела безумными глазами на вчерашних обидчиков и почему-то думала только об одном: где тот осел, что орал вблизи повозки?

Царь царей развернул свое войско быстро и примчался обратно к недостроенным крепостям словно ветер. То, что он увидел, заставило не просто скрипеть зубами. Скифы залили кровью персов и пришедших с ними всю округу. У многих советников и военачальников, замерших вокруг царя, мелькнула одна и та же мысль: если эти варвары столь жестоки в боях, то… стоило ли приходить в их степи?

Дарий смотрел на оставленное для строительства войско, почти полностью полегшее после налета скифов и амазонок, и думал о том, что не оставит жизнь царю Иданфирсу!

– Почему у многих трупов нет голов? – Дарий сам не заметил, как пробормотал это вслух.

– Они отрезают головы врагам. Только тот может получить долю добычи и сесть на общем пиру, кто принесет хотя бы одну голову.

– Даже амазонки? – почему-то ужаснулся царь персов.

– У амазонок те же обычаи, что и у всех скифов.

– Вот скажи, – вдруг повернулся к советнику Дарий, – что заставляет женщину надеть мужскую одежду, сесть на коня и убивать врагов?

Гобрий пожал плечами:

– Не знаю, Великий. Их женщины подобны молодым мужчинам во всем.

– А как же дети?

– Амазонки сходятся с мужчинами на два месяца в году. Родившихся сыновей отдают отцам в племя, а девочек оставляют себе. Воспитывают, как воспитали их самих, учат править лошадью, стрелять, читать…

– Что?

– Да, они умеют читать.

Дарий задумчиво смотрел вдаль, но не на свое бесславно павшее воинство, а в степь. Гобрий перевел взгляд туда же. На миг ему показалось, что у самого края, где степь смыкалась с небом, возникли силуэты нескольких всадников. Он покосился на царя, а когда посмотрел снова, то горизонт был пуст. Такого никогда не было, любого врага персы побеждали, слава об огромной армии Дария летела далеко впереди самих персов, заставляя терять голову непокорных. Тех, кто смел сопротивляться, Дарий уничтожал, тех, кто преклонял перед ним колени, просто подчинял, ставя правителями местных царей. Сначала это удивляло, царь царей объяснил: чужого быстро скинут, а лучше всего будет служить местный…

Может, если бы Иданфирс знал, что останется царствовать, то не бегал бы по всей степи? Видно, об этом же думал и сам Дарий, потому что вдруг приказал привести писца и подготовить трех гонцов.

– Куда? – осторожно поинтересовался Гобрий.

– К Иданфирсу! – невесело усмехнулся царь персов.

– На каком языке прикажет писать Великий? – У писца из-за низко склоненной головы был виден не только затылок, но и вся спина. Гобрий поразился: надо же так умудряться кланяться, не расплескивая при этом чернил!

Дарий вдруг с усмешкой обернулся к советнику:

– А они читать-то умеют?

У писца ехидная улыбка пробилась даже сквозь пресмыкание. Но Гобрий покачал головой:

– Царь, мудрец Анахарсис был дядей Иданфирса.

Дарий изумленно уставился на советника:

– Тот, что придумал якорь?

– Не только, – вздохнул Гобрий. – Еще плуг, гончарный круг и многое другое.

– Пиши по-гречески, – велел писцу Дарий.

Когда гонцы с письмом к царю скифов Иданфирсу были уже отправлены, Дарий вдруг задумчиво произнес:

– Я думал, что они глупы или трусливы… И их много меньше, чем нас, потому победа будет легкой. Но вот уже больше тридцати дней мое огромное войско гоняется по степи за этими скифами, несет потери, а конца не видно. Как думаешь, Иданфирс даст бой или признает поражение?

– Даст бой.

– Почему не дал до сих пор?

– Сейчас ему некуда отступать, мы прошли уже все скифские земли. Дальше сарматы.

– Хорошо бы… – проворчал Дарий.

– Царь, меня беспокоит другое. Прошла половина срока, назначенного тобой охране моста через Истр, а мы еще не поймали Иданфирса. Что, если греки разрушат мост?

– Не посмеют! А если я предложу Иданфирсу поступить ко мне на службу? Назначу тираном всех скифских земель?

– А зачем ему это? Он и так тиран.

– В чем дело, что не так?!

– Их нечем взять, царь. И гоняться за ними по степи можно до самой зимы, а она здесь очень холодная. Здесь от холода вода становится твердой и прозрачной, а на усах от дыхания повисают сосульки.