Видеокамера, которая была направлена на ветряк, засекла движение. В вечерних сумерках между камнями мелькнул силуэт человека, а затем ещё один и ещё. Кто-то крутился возле тайного входа, обнаружить который снаружи практически невозможно.

– Блин! – Дядька поморщился. – Почти ничего не видно!

В этот момент, словно специально, последние лучи опускающегося солнца упали на площадку возле ветряка, и мы увидели, что среди камней прячется Валерка. Он постоянно оглядывался, в руках у него был топор. Рядом с ним находились две женщины из колонистов и три ребёнка.

– Неужели сбежал? – Дядька снова почесал подбородок и поджал губы.

– Похоже, что так.

– А если это подстава? Как считаешь?

– Всё может быть. Но Валерку бросать нельзя.

– Он о тайном ходе знает?

– Нет.

– Точно?

– Сто процентов.

– А почему тогда наверх побежал?

– Думаю, что больше некуда было.

– Всё равно рискованно. – Андрей Иванович покачал головой, поколебался и решился: – Давай так поступим: я сейчас полезу наверх и осматриваюсь на месте. Если опасности нет, тогда впущу Валерку и остальных. А если почую неладное, тогда не обессудь, племяш. При таком раскладе брошу твоего дружка на произвол судьбы. Придётся, конечно, потайной ход посторонним показать, но иного выхода нет.

– Я всё понимаю, дядька. И вообще могу сам выйти.

– Сиди уж… Ты по лестнице не поднимешься, ослаб сильно… Не так, что ли?

– Так, – согласился я.

– То-то же.

Вооружившись, Андрей Иванович полез наверх, готовый к любым неприятным неожиданностям. Однако обошлось, и через полчаса он вернулся с Валеркой, детьми и женщинами. И мы узнали о том, как они смогли сбежать.

Валерку отправили к остальным колонистам, которых Первый приказал выгнать на поверхность, чтобы они не мешали его штурмовикам. Все были в одной толпе, и те, кого захватили, и те, кто добровольно сдался на милость победителя. Так что на Валерку посыпались упреки: раз он был с нами, то считался чуть ли не врагом. Такова природа слабого человека – проигравшего пни и плюнь ему в спину. А парень, не обращая на женщин внимания, пообщался с детьми и быстро понял, что происходит.

Потом появился Петров. Меня побить ему не дали, и он решил оторваться на Валерке. Гнилой человечишка оказался, вот и бросился на ненца с кулаками. Однако Валерка смог дать ему отпор, и Петров схватился за топор. Только замахнулся, а тут взрыв. Сразу вокруг клубы едкого дыма и пыль. Самое время бежать, и Валерка, камнем ударив Петрова и размозжив ему череп, забрал топор и вместе с детьми, которые вцепились в него, и двумя женщинами, воспользовавшись моментом, рванул в сторону.

В полевом лагере противника началась паника. Остальные колонисты тоже стали разбегаться, и бандиты начали их отстреливать. Вряд ли специально. Скорее всего, это инстинкт. Кто бежит, тот и жертва. А потом началась охота. За Валеркой тоже побежали, но бандиты напоролись на ОЗМ-72, которую я поставил на тропе, это ещё минус два противника.

Мой дружок закончил рассказ, и Андрей Иванович, оглядев нас, спросил:

– Что будем делать, ребята?

– Не знаю, у меня голова сейчас не соображает, – сказал Валерка.

– Надо биться, – отозвался я. – Бандитов не так уж много осталось. Взрыв убрал шесть-семь человек, и я потом Третьего добил. Плюс двое на мине подорвались. Осталось не больше десяти бойцов, а нас трое, и мы можем выйти на поверхность через тайный ход.

– Согласен, что их не больше десяти, – кивнул дядька. – Однако нельзя забывать, что это только передовой отряд. Основные силы на подходе.

– Вряд ли они близко. Так что время есть, и необходимо действовать.

– В таком случае, парни, слушай боевой приказ. Завтра выходим из бункера, будем воевать. Мы на вершине, а противник внизу. Я буду бить из РПО и РПГ. Валерке пулемёт. Тебе, Иван, снайперская винтовка. Попробуем завалить незваных гостей. Вопросы?

Валерка шмыгнул носом, покосился в сторону двери, рядом с которой стояла Еля и другие женщины, и поинтересовался у дядьки:

– Иваныч, а как быть с колонистами, кто уцелел?

Тот пожал плечами:

– По обстоятельствам.

Больше вопросов не было, и Вага сказал:

– Ничего, парни, прорвёмся. Всё равно другого выхода нет. Конечно, не всё получается гладко. Думали об одном, а судьба постоянно сюрпризы подкидывает. Но это жизнь. И наша задача выстоять, не сломаться и перебороть все трудности. Вы понимаете, о чём я толкую?

– Да, – одновременно ответили мы с Валеркой.

– Тогда расходимся. Подъём в четыре часа утра.

Мы разошлись по комнатам. Нам требовался отдых.

А рано утром, снарядившись и вооружившись до зубов, наша маленькая группа из трёх бойцов полезла по лестнице наверх.

– Странно, пожар уже давно должен погаснуть, а дым до сих пор наружу валит, – сказав это, Валерка поставил ПКМ на сошки и расстелил возле него коремат.

– Ничего странного, – готовя к стрельбе РПГ и РПО, ответил дядька. – Гореть на первом уровне особо нечему. Но там кабелей много: электропроводка, линии связи и видеонаблюдения. Всё шло поверх стены, чтобы можно было легко заменить повреждённый участок или провести осмотр. А при взрыве, когда квадроциклы загорелись, они стали тлеть, и это может продолжаться очень долго.

– Понятно… – протянул Валерка и посмотрел на меня: – Вань, ты ничего не видишь?

Я стоял немного в стороне и через ПСО наблюдал за тем, что происходило внизу. Только разглядеть что-либо было проблематично. Рассвет ещё не наступил, сумерки, и на землю опускался туман. Да и дым никак не рассеивался. Какое-то движение есть, тени мелькали, но всё было неясно.

– Нет. Ничего не вижу.

– Подождём. – Андрей Иванович, примеряясь для выстрела, положил на плечо надёжный «Аглень». – На рассвете северный ветерок усилится, тут всегда так. Он дым разгонит, и будет бандосам неприятный сюрприз. Вы как, парни, готовы?

– Да, – снимая пулемёт с предохранителя, ответил Валерка. – Они мне за всё ответят. И за Варов, и за тех, кто возле разорённой фактории погиб.

Андрей Иванович посмотрел на меня, и я тоже отозвался:

– Я в норме.

– Тогда готовность номер один. Огонь открывать по моей команде.

Замерли. Ждём рассвета. И пока он не наступил, я ещё раз проверил своё оружие. СВД и пять снаряженных магазинов. «Стечкин» и четыре ручные гранаты. ВСС и три магазина. А ещё АКМС с подствольником ГП-25. Многовато? Пожалуй. Но от этого боя слишком многое зависит, и мы снарядились по полной. Нечего оружие и боеприпасы жалеть, ибо не время экономить. Враги у порога, и мы можем лишиться последнего. Людей и квадроциклы уже потеряли. Плюс грузовой лифт. А если к бандосам подойдёт подкрепление, то шансов выстоять не будет. Наверняка они взломают склады, которые пока ещё на запоре, а вниз отправят очередную группу штурмовиков. А эти поступят грубо – на бронированную дверь навесят мощный заряд, подорвут его, и нас завалит. Или они поступят иначе. Взберутся наверх, отыщут замаскированные вентиляционные шахты и попробуют нас выкурить. Мы-то, конечно, выберемся. Однако все запасы потеряем, и придётся уходить. А нам такие расклады не интересны. Ладно, наша троица, Андрей Иванович, Валерка и я. Каждый в состоянии выдержать длительный переход и выжить в суровых северных широтах. А Людмила с ребёнком? А другие женщины и дети? Как быть с ними? Так что выхода нет, надо воевать. До конца. Либо нашего. Либо бандосов.