— Говорю же, для зачёта. У меня задание такое. Надо наработать до двадцати двух мелких краж в сутки. Это для Кохана.

— Для профессора Коша?

— Ну да, я у него на кафедре специализацию сдаю. Блин, клёвый курс. По богатству. Но зато вот такие задания приходится выполнять. Твой карандаш? Можно себе оставлю?

— Ага.

— Ну и клёво. Если карандаш и платок считать, сегодня уже одиннадцать вещей стырил. Осталось ещё столько же — и завтра можно получить пять баллов. Знаешь, я уже сколько всего умею? Олово могу в золото превратить, но, правда, только на пять минут. Зато через год нас научат творить заклятие, которое будет держатся целый час, а это уже немало!

— А когда закончишь Мерлин, куда лыжи двинешь? — серьёзно заморгал Ваня.

— Подам заявление в Институт искусств Нового века. Слыхал, какую карьеру сделал Ленька Рябиновский? Он в Мерлин ещё пять лет назад поступил. Первый студент из России в истории нашей академии. А сейчас — уже диплом у него, и миллионные контракты предлагают в США, в Израиле… Да только он, наверняка, останется в Лабруисе работать.

— Где? — не понял Иван.

— В Лаборатории русских исследований. По-английски Russian Research Lab, сокращённо на местном жаргоне — RuReL. А по-русски иногда называют Лабруис. Это сейчас очень модное место и денежное. Особенно после того как начали вторжение.

— Какое вторжение? — Ваня почувствовал, как от волнения зачесались уши.

— Ну ты вообще лох сохатый, с неба упал? Вторжение на Русь-мать. Академия запустила типа такую региональную программу по рекламе волшебства и магии в России. Прививать расейским ванькам новое оккультное мышление.

— Это зачем? — как можно более равнодушно спросил Ваня.

— Как зачем? Ломать русскую защиту. Твоя расчёска? Можно, себе оставлю?

— Угу.

— Русская защита — это такое уникальное явление. Во всех учебниках по истории магии написано: древняя Византия передала некоторым народам особые духовные силы. Короче, эти силы делают человека типа неуязвимым для волшебников. Вот у меня защиту смогли снять совсем недавно. У тебя, небось, ещё не успели.

— Я и не знаю… — тупо промычал Ваня. — Может, и сняли уже…

— Эх, темнота. Сейчас проведём небольшой эксперимент. Вот, смотри.

Рыжий достал свой волшебный жезл, исцарапанный и немного засаленный, направил его на ближайшую асфальтированную полянку, где резвились вокруг лавочек студенты-второкурсники.

— Тэкс… Кого тут поджарить немного… — задумался рыжий, покачивая кончиком волшебной палочки.

— Вон этого, квадратного с зонтиком, у которого глаза злые, — предложил Ваня.

— Ты что, сдурел? — новый знакомый покрутил пальцем у рыжего виска. — Это же разрядник Шквирелл Хоккинс по кличке Нетопырь. Он так ответит, что нам с тобой мало не покажется. Надо выбрать кого-нибудь похилее. Ага, вижу. Смотри.

Он направил палочку на девочку с перисто-жёлтыми волосами, которая чинно сидела с книгой у фонтанчика.

— Ignitio pseudo! — прошептал бывший детдомовец, и тут Ванечка удивился не на шутку. Из палочки вылетел тонюсенький лучик, мигом пролетел метров тридцать до перистой девочки — и ударил ей в волосы. Фыркнуло, чиркнуло — на миг вспышка, лёгкий дымок… Впрочем, девочка даже не вскрикнула. Видимо, привыкла к подобным шалостям однокурсников. Медленно обернулась и показала Царицыну кулак. Потом, подумав немного, на всякий случай погрозила и рыжему.

— Круто, — сказал Ваня. Признаться, он пока не понял, каким образом рыжий вызвал вспышку. — Ну, а при чём здесь русская защита?

— А вот смотри, — парень быстро наставил палочку на Ваню. — Ignitio pseudo! Ignitio pseudo!

Ваня хотел зажмуриться, чтобы искры не обожгли глаза, но понял, что ровным счётом ничего не происходит. Лучик не вылетал из волшебной палочки, хоть тресни.

— Ты погромче скажи, — посоветовал Ваня.

— Ignitio! Pseudo!! Видишь, бесполезно. Вот на рыжую действует, а на тебя не действует, — сказал собеседник. — Значит, с тебя ещё русскую народную защиту ни фига не сняли. Она тебя типа прикрывает от моего заклинания.

— А на финты ж её снимать? — удивился Ваня. — Разве это плохо, что всякие другие волшебники не могут меня зацепить?

— Ха, скажешь тоже! Русская защита — типа дубины о двух концах. С одной стороны, тебя никто не может колдануть, но зато, с другой стороны — ты тоже никого колдануть не можешь! Человек, у которого есть защита, сам не в силах ворожить. Вот ужас, прикинь! И наши дурные предки веками с этим кошмаром жили!

— Ну, зачем ты так о предках, — улыбнулся Ваня, усилием воли разжимая кулаки.

— Да козлы они. Выдумали себе какую-то Церковь, и за тыщу лет эта Церковь так их выстроила, такая духовная броня наросла, что волшебство ваще не цепляет. Вот и приходится бедным мерлинским преподам по полгода биться, чтобы снять с нашего брата эту клятую русскую защиту.

— А чё, сложно что ли?

— А то нет! С меня полгода не могли снять.

— А как она снимается?

— Не знаю. Сам проф Гендальфус снимал, — с гордостью сказал рыжий. — Говорят, Лабруис открыл какой-то небывало действенный метод, но этот метод пока типа засекречен. Я сам так и не понял, из-за чего с меня эта защита в один день взяла и свалилась. Типа исчезла. Так что теперь я нормальный человек, могу колдовать. Чего и тебе желаю. Ладно, тля, заболтухался я с тобой. Ты какой-то скучный, сам ничего не рассказываешь, только слушаешь.

— Ты просто рассказываешь интересно, — честно сказал Ваня. — Особенно про русскую защиту. То-то я смотрю, у меня на уроках не получается хорошо отвечать.

— А это у всех, кто из России приехал. Знаешь, сколько раз я на исправительном полигоне побывал? Это потому, что пока защиту не сняли, колдовать не получается и учёба типа ваще не идёт… У тебя больше в карманах нет ничего? Ну, кроме зубочистки?

— Вроде нет, — Ваня проверил карманы. — Расчёску и платок ты уже забрал.

— Тогда пока. Недосуг мне с мелкими общаться.

— Постой! А где остальных-то русских найти?

— Запомни, в Мерлине русских нет, — строго сказал рыжий, поднимая кверху палец. — И не называй ребят русскими, а то по роже можно получить.

— Ладно. Ты познакомь меня с ними, а?

— Да отстань, вот привязался. Как хочешь, так и ищи. Некогда мне.

Ваня посмотрел на парня в упор:

— Тебя как звать?

— Моё имя — типа Бен. А тебе зачем?

— Просто так, — сказал Ваня. — Типа для заметки.

После неприятного разговора с рыжим детдомовцем Царицын поплёлся обратно — перемена заканчивалась.