люди стремились выразить чудеса Вселенной. Творческая часть его мозга зашевелилась, потянулась, обдумывая возможность попробовать это еще раз. Почему нет? Он был в знаменитых Скалистых горах, в окружении самой красивой местности, которую он когда-либо видел. Почему бы не задокументировать это?

Он вставил в камеру батарейки и некоторое время изучал ее возможности. Он пользовался старомодными пленочными камерами еще долгое время после того, как большинство людей перешли на цифровые технологии. Ему нравилась фотолаборатория и время, проведенное за изучением негативов, решая, какие снимки печатать. Часть его восставала против идеи отказаться от этого, но с какой целью? Каждое поколение считало, что их прежний способ ведения дел в чем-то лучше, чем все новое, что приходило ему на смену, но то, что это был «старый способ», не делало его лучше. Цифровая фотография имеет свои плюсы и минусы. Возможно, пришло время исследовать их.

Он позавтракал, уже думая о том, что возьмет с собой в лес. Он плохо упаковал вещи. Проблема была в том, что его гардероб не совсем подходил для прогулок по лесу. У него уже много лет не было джинсов. У него были шорты, но он оставил их дома, зная, что в горах будет холоднее. Самой повседневной рубашкой, которая у него была, была рубашка для гольфа.

В следующий раз он бы спланировал все получше, но сегодня у него было всего несколько часов до отъезда. Он сунул яблоко и банан в карманы куртки, прихватил фотоаппарат и направился к выходу.

День был чудесный, светило солнце, лишь несколько маленьких облачков неслись на восток. Они замедляли свой бег, когда достигали переднего хребта, и собирались в темные грозовые тучи над равниной. Внизу, в Денвере, было жарко, воздух был насыщен энергией, земля высохла в ожидании послеполуденной грозы. Но в горах, в тени вечнозеленых деревьев, воздух был сладким и приятно прохладным.

Фил не хотел мешать Риверу ловить рыбу, поэтому отвернулся от воды и направился вверх по склону, к каменному выступу, прижимая камеру к груди. Трещина в массивной скале привела его к единственной лилии на ее верхушке, растущей из небольшого количества обломков, скопившихся между двумя краями. Фил улыбнулся, вспомнив Тейлора.

Они растут там, где им не следует расти. В местах с каменистой почвой или почти без почвы. Местах, где почти нет воды. Они как будто хотят показать миру, что ничто не может их остановить. Они растут, несмотря ни на что.

Дремлющее желание превратить временное в постоянное, с ревом пробудилось к жизни в его груди, словно дракон, наконец-то освобожденный от цепей. Эта лилия. Этот момент. Осознание того, что это каким-то маленьким, незаметным образом связывало его с Тейлором, с горами, со всем миром, наполняло его чувством цели. Каждое мгновение и каждая встреча каким-то образом обладали силой создавать следующее. Он провел там целую вечность, играя с фотоаппаратом, снова и снова запечатлевая эту дерзкую лилию. Он быстро обнаружил, что ему не нравится кадрировать изображения с помощью цифрового экрана. Он нашел кнопку, чтобы выключить его, и решил использовать вместо этого видоискатель. Может быть, он удалит снимки позже. Может быть, он распечатает их. Может быть, он вставит один из них в рамку и отдаст Тейлору. Может быть, он просто положит их в папку в спальне, как делал всегда. Это не имело значения. Важен был только этот момент единения, ощущение, что он каким-то образом прикоснулся к некой широкой, мистической творческой энергии, для обозначения которой у Чарли, несомненно, нашлось бы название.

Бурундук перебежал ему дорогу, и Фил последовал за ним, стараясь ступать как можно тише. Бурундук привел его к лабиринту из поваленных бревен и крошечному ручейку шириной всего в несколько дюймов, сбегавшему по склону холма. Фил двинулся вверх по течению, навстречу солнечному свету, щебетанию птиц и жужжанию насекомых. Звук привел его на небольшую поляну посреди осиновой рощи. Легкий ветерок колыхал кусты индийской малины, кипрея и водосбора. Сначала он сделал широкие снимки пространства, пытаясь запечатлеть разнообразие цветов, прежде чем, наконец, опустился на землю, ощущая прохладу и аромат земли под своими коленями. Его внимание переключилось с широкого на узкое, когда он сосредоточился на отдельных цветках, на крошечных пчелках с пушистыми тельцами, грациозно прогуливающихся по их лепесткам. Колибри прилетела и улетела, слишком быстро как для него, так и для камеры. Вслед за ним появилось новое насекомое, пролетевшее низко над цветами. Оно полетело в его сторону, словно было слишком заинтриговано появлением человека, чтобы повернуть. Оно уселось, как нарисованное, перед ним, размахивая крыльями.

Это была стрекоза.

Фил практически затаил дыхание, поднеся камеру к глазам, снова ощутив прилив той грандиозной космической энергии, которую он с таким трудом пытался игнорировать. Странное подозрение, что совпадений не бывает. Этот крошечный кусочек радужной жизни прошел здесь какой-то странный путь, как и Фил. Солнце, бурундуки, цветы, все это было приготовлено специально для него и этого крошечного посланца. Он представил, как Чарли закатывает глаза, а Ривер говорит: «Я же тебе говорил».

Ему было все равно. Он заново открыл для себя радость.

***

Ривер несколько раз заходил в магазин Аарона с тех пор, как купил удочку. Именно Аарон дал ему карту места для кемпинга, заверив Ривера, что в будний день это место будет в его полном распоряжении. Он дал Риверу список мушек, на которые тот мог положиться, но посоветовал не доверять его словам. Ривер надел болотные сапоги и вошел в реку, чтобы перевернуть подводные камни. Он собрал получившийся мусор в свой сачок, а затем сравнил то, что нашел, с мушкой.

Наконец, он был готов к рыбалке. Он был рад, что наконец-то применил свои знания на практике, но первый день в воде ему понравился не так сильно, как он надеялся. Отчасти это было связано с привыканием к нахлыстовой удочке и с тем фактом, что он привык рыбачить с отцом, сестрой или двоюродными братьями. Отчасти он беспокоился, что его дар Филу каким-то образом обернется против него. Фил мог обидеться, что его снова подтолкнули к фотографии. Но самым большим препятствием, стоявшим между Ривер и радостью, к которой он стремился, было то, что Фил сказал ему накануне вечером, после их неистовой сексуальной активности.

Все эти годы я не был в такой безопасности, как, вероятно, ты.

Но и Ривер тоже не был в полной безопасности. Не совсем. Фил был прав, отказавшись от секса, несмотря на то, что Ривер умолял его об этом.

На самом деле это не имело значения. Их прошлое