не имело значения. Ривер не хотел и не должен был знать о многочисленных любовниках Фила. Точно так же он знал, что Филу не обязательно знать подробности его отношений с Терренсом. Тем не менее, Ривер чувствовал необходимость во всем признаться.

Они договорились встретиться в кемпинге к трем часам, чтобы погрузить вещи и поехать домой, поскольку Риверу нужно было работать в ночную смену. На обратном пути Ривер еле тащился, не желая покидать это место. Это было похоже на райское местечко, и, несмотря на заверения Фила, у Ривера возникло иррациональное чувство, что он больше никогда не выберется из Денвера.

Он обнаружил Фила сидящим за их маленьким столиком для пикника с фотоаппаратом в руках, просматривающим снимки, которые он, очевидно, сделал в тот день. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, а колени его обычно безупречных брюк цвета хаки были влажными и в пятнах от травы. Сосновые иголки усеивали его необычно взъерошенные волосы. Он был так поглощен своим занятием, что, казалось, вообще не замечал Ривера.

Что ж, Ривер мог вычеркнуть это из своего списка опасений. Не похоже, что Фил стал бы швырять подарок Риверу в лицо.

Ривер отложил свои рыболовные снасти в сторону и опустился на колени позади Фила. Только тогда Фил, казалось, осознал, что он здесь. Он осторожно положил камеру на стол, прежде чем повернуться лицом к Риверу. Он взял лицо Ривера в ладони и нежно поцеловал его.

- Спасибо.

Всего два слова, но они говорили о многом. Судя по тону Фила, это была не просто банальность. Казалось, он благодарил Ривера за нечто большее, чем просто фотоаппарат, и сердце Ривера наполнилось гордостью. Он волновался, но теперь знал, что поступил правильно.

- Не за что.

Фил отпустил его и встал.

- Нам, наверное, пора выдвигаться...

- Я хочу сказать тебе кое-что еще.

- О. - Фил вернулся на свое место на скамейке. - Что?

Ривер глубоко вздохнул и выпалил:

- Я изменил Терренсу.

- Хорошо. - Было ясно, что Фил не понимал, почему Риверу захотелось признаться.

- Это было ближе к концу, - сказал Ривер. - Он изменял мне столько раз, что я и сосчитать не мог. Ничего серьезного. Просто отношения на одну ночь, снова и снова. И каждый раз я прощал его.

- Иногда любовь делает нас слепыми.

- И вот однажды вечером мы пошли на вечеринку с его друзьями. Мы спорили всю неделю, и у него в голове возникло видение, как мы занимаемся любовью, когда возвращаемся домой. Как будто это должно было все исправить. Только я не мог. Мы оба знали, что я не смогу сделать то, что он хотел.

- Быть снизу, ты имеешь в виду?

Ривер кивнул.

- Последние несколько лет я никак не мог расслабиться. Иногда у меня даже не возникало эрекции. И тогда он уговорил меня словить кайф.

- Кокаин? - спросил я.

- Нет. Экстази. Я ненавидел его. Не из-за самого препарата, я имею в виду. Когда принимаешь его, чувствуешь себя прекрасно. Но на следующий день мне нужно было работать, и я знал, что пожалею об этом.

- Но ты все равно это сделал. Для него.

Ривер снова кивнул.

- Мы были на этой вечеринке. Я даже не знал, в чьем доме это было. Там было, наверное, человек тридцать, большинство из которых были геями. Весь вечер чувствовался сексуальный подтекст. Похоже, все знали, что будет что-то бурное. Вопрос был только в том, кто сделает первый шаг. Я принял экстази. Как только все началось, я пошел по коридору в туалет. Помню, я стоял там и думал, что никогда еще так чертовски сильно не хотелось в туалет. Когда я заканчивал, кто-то вошел следом за мной. Он выключил свет, прежде чем я смог его увидеть. Он поцеловал меня, и я сразу понял, что это не Терренс. В какой-то момент я подумал, что должен сказать ему «нет». Но я этого не сделал. Я просто позволил этому случиться. Это было похоже на... - Он искал способ объяснить это. - Как судьба. То, как он прикасался ко мне. Какой он был на вкус. Я даже не могу это объяснить. Это было слишком приятно и идеально, чтобы сказать «нет». Следующее, что я помню, это то, что у нас обоих штаны были спущены до колен. Он развернул меня от себя. Нагнул. - Ривер сглотнул, ненавидя возбуждение, которое все еще возникало при воспоминании о той ночи. - В ту ночь у меня не было никаких проблем с тем, чтобы кончить. Он вошел в меня, как будто так и должно было быть. И Боже, как же мне было хорошо. Я держался за бачок унитаза, думая о том, как это было грубо, позволять какому-то незнакомцу трахать меня в ванной, но, Боже, я уже много лет не испытывал ничего подобного.

- Так что же произошло?

- Мы не обменялись ни единым словом. Он ушел, как только все закончилось. Я испугался. Стоял и дрожал, осознавая, что натворил. Наконец взял себя в руки и вернулся на вечеринку. Я так и не понял, кто он такой. Но в ту ночь, по дороге домой, Терренс не выдержал. Не знаю, как он узнал о том, что я сделал, но он узнал, и я не стал этого отрицать. За эти годы он, наверное, изменял мне раз двадцать, но терпеть не мог, когда мы менялись ролями.

- Ты не обязан рассказывать мне все это, Ривер. Ты не обязан объяснять мне то, что произошло еще до того, как мы встретились.

- Но я расскажу. Потому что я позволял тебе думать, что все эти годы был в безопасности, и что ты был единственным, кто не был осторожен. Но я тоже не был осторожен. Я позволял Терренсу возвращаться ко мне снова и снова. Я никогда не спрашивал, пользовался ли он презервативами, когда изменял, и никогда не заставлял его пользоваться ими со мной. А в ту ночь, на той вечеринке... - Он покачал головой. - Я не знал, кто он такой, но я почти уверен, что он был без презерватива.

- Но я знаю, что с тех пор тебя проверяли.

Ривер кивнул.

- Каждые шесть месяцев, как по часам. - Такова была политика больницы в отделении неотложной помощи.

- Тогда то, что произошло в Миннесоте, меня не касается.

- Это значит, что мне