– Все антивирусники следят за тобой. Какой бы ты ни поставил. Некоторые конторы даже пишут вирусы, чтобы их покупали быстрее и лучше. Стоит ли удивляться, что мы узнаем о каких-то вирусах только от одной из компаний, но не от всех или хотя бы нескольких. Сделали, выпустили, заразили, объявили, вылечили. Тогда как главный вирус – их программа – теперь стоит и следит за тобой.

– Зачем им это?

– Кому как. Большинство просто хотят больше денег. Больше страха заражения, больше установок, больше прибыли. Достаточно, например, регулярно выбрасывать сообщения о возможности заражения, и ты будешь продлевать аренду приложения снова и снова. Кто-то просто собирает информацию и продает ее. Кто-то старается по мелочи использовать ресурсы. Большинство пользователей жалуется на то, что антивирусы берут много памяти и слишком часто обновляются. Думаешь, это просто так? Проверка текущих процессов отнимает не так много времени, как этого обычно требует антивирус. А обновление – повод заставить включить Интернет и дать канал для отправки данных. Иногда мне кажется, что антивирусники действительно защищают от вирусов только потому, что они как бы крышуют твой компьютер, не позволяя другим занять это место.

– Может быть, – согласился я.

– Информация – это все. Ты только первый раз включил компьютер, а уже попал в десятки баз – компании, создающей операционную систему, производителя компьютера, производителя антивируса, еще нескольких программ, собирающих информацию через анкету или берущих прямо из оси. Главные хакеры – они не вне системы. Они и есть система.

– И ты? – Я спросил больше для того, чтобы продолжить разговор, нежели верил в это.

– Я? – рассмеялась Вероника. – Нет. Конечно, нет. Я так, мусор. Или мусорщик… Кстати, ты не представляешь, сколько ценного порой оказывается в мусоре. Всем кажется, что стоит швырнуть бумажку или файл в корзину, и он исчезает навсегда. Отнюдь. Грамотный мусорщик найдет, расправит, разберется и использует. Множество систем было взломано только благодаря мусору. Свой самый первый взлом я сделала, когда случайно увидела в деканате, как секретарь бросает смятую бумажку с паролями к админке тестов в корзину под ногами. Я ждала возле двери три часа и, когда она вышла на обед, перекопала мусорку в поисках нужного куска бумаги. В итоге наша группа сдала все на пять.

– Это же обман…

– А что не обман?

– То, что не требует для отгадки загадки смотреть последнюю страницу.

– Смешной. Как же выиграть по таким правилам? Как купить нужные акции, если ты не знаешь, что они подорожают? Как вложить в выборы нужного кандидата, если понятия не имеешь, каковы его шансы пройти в Думу? Как потратить деньги на поездку и не оказаться в слишком разрекламированной дыре, если заранее не получить о ней достоверную информацию? Когда знаешь все заранее, то можешь избежать множества проблем. Совсем необязательно для этого становиться хакером.

– Разве так интересно жить? Когда все знаешь.

– Никто не знает всего. Но когда ты знаешь максимум из возможного, жить проще. Умеешь просчитать каждый шаг соперника – ты хороший игрок. Можешь подправить правила игры – ты шулер. Когда создаешь правила – ты бог.

Я посмотрел на Веронику. Она раскраснелась, убеждая меня в своей точке зрения. Волосы ее растрепались, платок упал на плечи. Так недалеко и до солнечного удара.

– Что-то мы разболтались. Ты, кажется, хотел меня утопить.

– Это ты так решила.

– Я редко ошибаюсь.

– Иногда полезно.

– Не сегодня.

Наша пикировка приняла характер шутливой перепалки, даже Джим вышел из своего убежища, чтобы проверить, что хозяйке ничего не угрожает, но, повинуясь тяжелому взгляду Вероники, ретировался обратно.

– Не хочешь…

– Не хочу, – оборвал я.

– Я имела в виду по бокалу коктейля.

– А я имел в виду то, что имел.

Вероника снова расхохоталась, взяла меня за руку и потащила в корабельное кафе. За нами на удалении в три метра следовал ее телохранитель. В кафе Вероника заказала два коктейля. Я пить не хотел, но бокал дайкири принял. В конце концов, как-то надо было скоротать время.

– Посмотри на них, – повела бокалом Вероника. – Все они кто?

– Люди, – неохотно ответил я.

– Они – никто. Неспособные что-то изменить, они следуют в кильватере начертанной кем-то судьбы. Родился, пошел в детский сад, потом в школу, университет, работа, дом, жена, дети, дача. И в финале всего – могила на городском кладбище. А ведь каждый из них мечтает что-то изменить. Каждый божий день. Они открывают вечером или на работе сайт, входят и пишут статус, что им наплевать, что они короли своей судьбы, что они могут все, если только захотят. Но стоит деавторизоваться, и перед нами снова кусок говна в дешевом костюме, едущий на метро в свою съемную или ипотечную квартиру на окраине Москвы, – Вероника сейчас говорила совсем не о пассажирах парома.

– У них есть и свои радости.

– Какие? Премия? Поездка в Египет? Рождение очередного чада и набор подарков от родственников? Поверь, эти люди запутались в своем колесе, в которое однажды зашли. Они продолжают бежать, думая, что двигаются вперед, но вот новость – дорога-то не меняется, хотя километры наматываются все быстрее.

– Это не повод идти против закона.

– Не против закона. Законы придумывают люди. Идти надо против системы. Тебя держат за корову. Так докажи, что ты не просто кусок мяса в пятнистой коже. Сломай систему. Сделай что-то такое, что не укладывается в рамки, и используй это себе на пользу. Знаешь, как устроено зрение у лягушек? Они видят только то, что движется. Стоит научиться двигаться так, чтобы казалось, что ты практически этого не делаешь, и ты сможешь подобраться к лягушке сколь угодно близко. Примерно также устроены датчики движения в охранных системах: если двигаться медленно, то они тебя не видят. Научись жить так, чтобы система потеряла тебя из виду, и проблема решена.

– Какая проблема?

– Любая, – разозлилась Вероника. – Хочешь эксперимент? Прямо здесь. Без всяких там компьютеров. Jim! Come over. This white guy wants to make sure you don’t like it when someone fucks around with security here. There is a little boy downstairs, he is playing hide-and-seek with his mother. Throw him secretly overboard.

Я ничего не понял из реплики, обращенной к азиату, но он вдруг сощурил глаза и отправился на нижнюю палубу. Вероника почти насильно потащила меня за ним, держась в паре десятков метров сзади. Азиат остановился в центре нижней палубы и оглянулся. Потом двинулся в сторону белого подержанного «Ниссана». Он вытащил оттуда мальчишку-азиата лет десяти, заткнув ему рот и держа за шею.

– Что он собирается делать?! – закричал я.

Но Вероника только шикнула на меня:

– Смотри, вот там – его мать, – показала она на другой конец палубы, где между автомобилей молодая тайка в цветастом платье высматривала что-то.