Он задумчиво скользнул взглядом по заставленным горшками и книгами полкам.

— Кто сможет нас разделить? Трансформация завершилась. На это потребовался один день. Новая Луизиана заняла на небосводе место Земли, а МакЛарен воцарился в теле демона. Теперь я это понял и мне с этим жить. Можешь звать меня Джулианом. От этого я не перестану быть демоном. Один день. Ещё утром я сопротивлялся, а теперь даже не хочу. Я такой, какой я есть, будут ли меня за это любить или ненавидеть, я буду делать то, что следует сделать, по моему мнению, и говорить то, что сочту нужным. Проклятые язычники! — он вскочил и скинул со стола какие-то свитки и сосуды. Черепки зазвенели по каменным плитам. — Это их магия ускорила дело… Они обострили борьбу. МакЛарен со своей любовью к жизни во всех её проявлениях заставил меня дрогнуть от жалости к умирающей звёздной твари, а тот, кто наверху, не упустил момент, и я попался.

Он взял со стола стеклянный кубок и стиснул его пальцами так, что он лопнул, и окровавленные осколки посыпались на стол. Он какое-то время смотрел на свою изрезанную ладонь.

— За один день я стал другим, — хрипло прошептал он. — Меч над её головой, братство Панкаура, псы МакЛарена и руки, глаза, губы… Всё тянет назад, в плен старой жизни, прожитой судьбы и безумных надежд. И страхи смертного в бессмертном теле.

Кровь перестала течь. Раны затягивались. Он снова взглянул на меня.

— Я снова с тобой, любовь моя, хоть я тебе и не нужен. Я с тобой во всём. Но не задавай мне вопросов, на которые я не хочу отвечать. Иди спать. Я разбужу тебя рано. Нас ждёт нелегкий день.

Я поднялась со ступеней. Взгляд Кратегуса, обращённый ко мне был спокоен и твёрд. И это был не взгляд демона. Я не стала ни о чём больше спрашивать его. Я ушла и легла спать. В голове и в сердце была пустота. А за окном выл ветер.

Просыпаться мне не хотелось. Я валялась в постели, сознательно удерживая себя в полусне и отгоняя какие-то неприятные воспоминания о прошедшей ночи. Мне не хотелось думать о чём-то, от чего странно щемило душу. Это было где-то рядом и походило на жалость к себе и ещё к кому-то. Мне не хотелось вспоминать к кому. Я удерживала голову в волнах постепенно редеющего белого тумана.

Лёгкий скрип двери прозвучал так, словно это была дверь на эшафот. Я нахмурилась во сне. Кто-то подошёл к постели и стоял надо мной. Присутствие делало моё состояние ещё более неуютным, но сдаваться не хотелось.

— Подъём, любимая, — бодро прозвучало рядом, и тяжёлая штора на окне с треском отъехала в сторону, впуская бледный свет утра.

О, нет… Я вспомнила окровавленные осколки кубка и изрезанную руку. И голос, и слова… И глаза…

— Поднимайся. Уже утро. Я знаю, что ты не выспалась, но нам нужно поторопиться.

Я открыла глаза и увидела тёмный силуэт на сером прямоугольнике окна. Утро всё-таки наступило. Я нехотя села и хмуро взглянула на своего мучителя. Господи, как он это делает?

Он был бодр и даже весел, и к тому же хорош до невозможности. Чёрные джинсы фирмы «Кинг Лейр», шёлковая рубашка с не застегнутым воротом и закатанными рукавами. Гладко зачёсанные волосы блестят как после душа, а глаза мерцают, как море в солнечный день. И улыбка с журнальной обложки. «Ощути наслаждение! Отпуск на Гавайях».

— Хочу на Гавайи, — поделилась я, мрачно глядя на него.

— Я подумаю, что можно сделать, — с готовностью рекламного агента кивнул он. — Но для начала могу предложить сытный английский завтрак и верховую прогулку.

— А кофе в постель?

Он развернулся и на ладони поднёс мне небольшой поднос, на котором стояла белая чашечка с кофе.

— Дьявол… — проворчала я и взяла чашечку.

Он поставил поднос на тумбочку и присел на край кровати в своей неизменно изящной позе. Потягивая кофе, я посматривала на него. А он — на меня из-под умопомрачительных чуть загнутых ресниц. Почему у них у всех такие ресницы?

— Как спалось? — поинтересовался он беспечным тоном.

— Спасибо, что спросил, — я изобразила улыбку и тут же стерла её. — Отвратно.

— Извини, наверно это из-за моей вчерашней истерики. Понимаю, это выглядело отвратительно. Всё из-за моей дурацкой натуры. Терпеть не могу, когда чего-то не понимаю. Впадаю или в ярость, или в панику. К счастью, это бывает не часто. Больше это не повторится.

— Уверен? — я допила кофе и поставила чашку на поднос.

— Да… — почти убеждённо произнёс он. — Видишь ли, я не спал всю ночь.

— Это о чём-то говорит?

— Само по себе нет, но я нашел в библиотеке старую книгу и прочел её. Называется: «Как перестать беспокоиться и начать жить».

— Помогло?

— Да, — он похлопал меня по колену и встал. — Поднимайся, жду внизу.

Забрав поднос, он ушёл. Мне показалось, что насчёт книги он пошутил. А если это правда? Кошмар.

Я нехотя выползла из-под одеяла, нехотя приняла душ и нехотя натянула джинсы и свитер. Так же нехотя сделала лёгкий макияж, что было уж совсем ни к чему. И уже когда моя рука потянулась за спреем для укладки, я поняла, что делаю что-то не то. Перенаправив руку к расчёске, я причесалась и спустилась вниз.

— Приятные духи… — с интимной полуулыбкой сообщил он, встретив меня возле стола, накрытого к завтраку.

Какие духи? Ах, да… Не стоило этого делать.

— Ты сегодня просто обворожительна, — мурлыкнул он.

Я слабо рыкнула и села за стол. Через двадцать минут, когда я из-за него встала, жизнь уже не казалась мне такой уж отвратительной штукой. Утро всё-таки наступило, а мой демон больше не изводил меня стонами и рычанием. И вообще он вполне похож на человека. Даже очень. Даже слишком.

В дверь позвонили. Ещё один плюс. Мои гости вспомнили о существовании звонка.

Он встал и грациозно потянулся.

— Я открою.

— Может, ты ещё и посуду вымоешь? — поинтересовалась я.

— Щас! — усмехнулся он. Я вздёрнула бровь. — Заведи себе джинна, — посоветовал он и направился в прихожую.

Чудеса не могут длиться вечно. Я вынуждена была это признать.

Это были Лия и Эльвер. За ними тащился хмурый Джексон. Вся компания в джинсах, свитерах и куртках. На Лие ещё вязаная шапочка цвета кофе, в тон куртке.

— Одевайтесь теплее, на улице холодно, — с улыбкой посоветовала она.

— Правда? — я изобразила озабоченность. — Пойду, поищу что-нибудь в шкафу, а вы пока вымойте посуду.

Она не стала возражать. Герои не обязаны мыть посуду. Хорошо, что она так думает.

Пока я рылась в вещах и искала куртку, они навели внизу порядок. Спустившись вниз, я застала всю компанию в креслах. Кратегус сидел на диване, а возле его ног прогуливался Иеремия, которого я не видела со времени исчезновения Фарги. Он ещё не подходил, но уже и не проявлял агрессию. Наши гости внимательно следили за котом. Демон смотрел на него с улыбкой, а потом ласково поинтересовался: