Приехав в Чинджу, Ёнбин устроила уставшего с дороги отца в ближайшем мотеле, а сама направилась в больницу, где работал Джонюн. При виде кирпичного здания больницы она испытала незнакомое до сих пор чувство. На газоне напротив больницы, смеясь, играли в настольный теннис медсестра и мужчина, с виду похожий на ассистента врача. Ёнбин, прежде чем обратиться в регистрацию, подошла к медсестре:

— Прошу прощения…

Медсестра приостановила игру, и Ёнбин заметила у нее на лице под глазом большую родинку, которая придавала ей печальное выражение.

— Вы не знаете, работает ли здесь врач Ли Джонюн? — спросила Ёнбин.

Медсестра ответила только после длительной паузы, во время которой она успела хорошо разглядеть Ёнбин:

— Да, он здесь работает.

— Вы не могли бы передать, что к нему приехали из Тонёна?

— Конечно.

Медсестра развернулась и пошла к больнице быстрой изящной походкой. Ее стан, перетянутый в талии ремнем, был прекрасен.

Через некоторое время, поправляя на ходу прическу, вышел Джонюн.

Бледный широкий лоб, толстая оправа очков. Его лицо показалось Ёнбин весьма благородным и интеллигентным, но вид — чересчур серьезным и озабоченным.

— А отец? — словно обрубив, не здороваясь, спросил Джонюн.

— В мотеле.

— В мотеле? — удивленно произнес он

— Да, он очень устал с дороги…

— Его надо было привезти к нам домой.

— Я не знала вашего адреса… Так или иначе, отец захочет остановиться в мотеле на все пребывание здесь.

Джонюн поднял руку, посмотрел на часы и пошел впереди Ёнбин. Подойдя к примятому газону, он сел и вытащил сигарету.

— Извини, что не смог приехать на окончание траура, был занят, — смотря перед собой, неожиданно сказал Джонюн.

— Да если бы ты и приехал, что изменилось бы? Все равно уже ее не вернёшь, — садясь рядом с Джонюном, Ёнбин дала понять, что лучше не поднимать разговор на эту тему.

— А Ённан? Все то же самое?

— То же самое.

— Как же все-таки дядя решился сюда приехать?

— Я уговорила его.

— Как его здоровье?

— Еще больше ослабел.

Джонюн продолжал курить. Воротничок белого халата оттенял голубоватую гладковыбритую шею, что делало его внешность необычайно привлекательной. Наблюдая за братом, Ёнбин ощутила некую тоску по противоположному полу, отчего невольно покраснела.

— Медсестра, которая позвала тебя, такая красивая, — невпопад сказала Ёнбин.

— Что? — взглянув на Ёнбин, Джонюн смутился.

— Я говорю, что та медсестра имела такой грустный вид, особенно ее глаза… Джонюн усмехнулся.

— Из-за этих вот глаз больные прозвали ее «огнем свечи».

— О, как романтично!

— Одно из любимых выражений поэтов.

— Как поживает твоя жена?

— Да так, как всегда…

— Дети есть?

— Пока нет…

— Наверно, очень одиноко.

— А тебе не одиноко? Кстати! Ты не встречалась с Хонсопом?

— Да когда встречаться-то? Я и тебя-то за столько лет впервые вижу.

— И правда.

— Жена красивая?

— Что, интересно? Ёнбин, но ты же тоже женщина!

— Хо-хо-хо. А ты думал, что нет? Ты такой холодный, вот я и решила тебя подзадорить.

— А мне кажется, что этим ты стараешься скрыть свои страдания.

— Неужели?

Джонюн повернулся к Ёнбин, заглянул ей в глаза и увидел глубокий отпечаток скорби.

— А что ты слышал о Тэюне? — спросила Ёнбин.

— Ничего.

— Я недавно виделась с ним. — И Ёнбин рассказала Джонюну все, как было.

Но тот не произнес ни слова.

— Ты что, ненавидишь Тэюна?

— Просто не хочу о нем думать, — затушив сигарету, ответил Джонюн, — но мне есть, что сказать тебе по поводу болезни твоего отца.

Услышав эти слова, Ёнбин тут же вернулась к действительности.

— До обследования мне трудно поставить точный диагноз. Но когда я был в Тонёне и общался с ним, я наблюдал за его симптомами… Мне тогда показалось, что это может быть рак.

— Рак?! — Ёнбин сильно побледнела.

— Не спеши с выводами. Это всего лишь мои догадки. Сделаем сначала рентген, тогда и узнаем. Если мои подозрения не оправдаются, то слава Богу. Но, так или иначе, Ёнбин, тебе следует знать о моих предположениях заранее.

— Если твои предположения оправдаются, — бедный отец! — еле слышно пробормотала Ёнбин.

Неожиданно Джонюн встал и произнес:

— Ну, ладно. Вечером мы с женой придем к вам в мотель. Где он находится?

— Рядом с транспортным агентством, мотель «Манволь».

— Хм… понятно, тогда до вечера.

Когда Ёнбин вышла из больницы, со всех сторон на нее нахлынул пахнущий кровью воздух, и она начала задыхаться.

«Все равно отцу долго не прожить», — думала про себя Ёнбин, шагая к мотелю крупными шагами.

В мотеле, совсем один, в строгой позе потерянно сидел аптекарь. Во время отсутствия дочери он прошелся по незнакомой округе Чинджу, чуть не потерялся и вернулся в мотель. При виде отца какая-то горечь, непохожая на комок слез, перехватила горло Ёнбин.

— Ты встретила Джонюна?

— Да, отец, — Ёнбин хотела было ограничиться только этим, но тут же продолжила: — Джонюн с женой придут сегодня вечером. Он спросил меня, почему вы предпочли мотель их дому. Я объяснила, что вам в мотеле удобнее.

— Хм. Да уж, в мотеле удобнее.

— Завтра пойдем на обследование, хорошо?

— Как скажешь…

— Вы хоть поспали немного?

— Не спится.

Отобедав в мотеле, отец и дочь сели друг против друга, не зная, чем ещё заняться. Снаружи раздавался смех неунывающих служанок, сопровождавших клиентов, и звук осторожно шаркающих шлепанцев.

— Может, пойти на прогулку в центр?

— А что нового там может быть? Те же самые люди.

— Тогда, может, посмотрим кино?

— Не хочу. Тебе что, скучно?

— Не-ет.

— Ну, тогда подожди, скоро придет Джонюн…

Скучая, они просидели до вечера. Как только стемнело, к ним пожаловали гости. Юнхи, жена Джонюна, поклонилась аптекарю, затем, улыбаясь, протянула руку Ёнбин. Та, спокойно глядя в глаза Юнхи, пожала ее руку.

«Какая странная улыбка», — подумала Ёнбин про Юнхи.