Свободное пространство оказалось Невой. Церковь – Пантелеймоновским храмом на улице Пестеля. Выполнив последний поворот, Мостовой начал планировать на воду сразу же за Литейным мостом. Гулявшие по Невской набережной наблюдали необычное зрелище – огромный пассажирский лайнер с выключенными двигателями глиссировал по поверхности воды.

И тут экипажу уже в третий раз за последние несколько минут довелось пережить сильнейший стресс. Впереди, прямо по курсу показался буксир с бревенчатым плотом на хвосте.

Мостовой резко потянул на себя штурвал. 40-тонная махина взмыла вверх и, преодолев длинное препятствие, снова заскользила по воде. Самолет остановился буквально в 30 метрах от бетонных опор ближайшего моста.

Литейный мост в Санкт-Петербурге

История на этом не закончилась. Капитан буксира, через который только что проскочил воздушный корабль, отцепил плот и бросился на помощь. Но при развороте он нечаянно задел кормой окно штурманской кабины. В салон хлынула вода.

Через разбитое окошко он передал летчикам канат и начал подтягивать лайнер к бревенчатой связке. Правое крыло ушло под воду, приблизив выход прямо к краю плота. Пассажиры покинули самолет, даже не замочив ноги. Ни один человек не пострадал. А самолет через 15 минут затонул у самого берега Невы.

Проверяющие не нашли ничего героического в действиях летчиков. Напротив, посчитали, что экипаж вел себя «безграмотно и в полной растерянности». Когда подняли самолет, выяснилось, что у него баки абсолютно пустые. Топливомер «обманывал» на те самые 2,5 тонны, которые показывал датчик в момент остановки двигателей. И с таким дефицитом топлива экипаж летал несколько лет, с самого начала эксплуатации. Кто-то из членов высокой комиссии предложил лишить экипаж личных свидетельств и убрать из авиации. Но за них заступился знаменитый конструктор Туполев. А после коллективного письма пассажиров летчиков даже наградили орденами.

Москвич Евгений Голымкин сообщил, что был знаком с неизвестным автором документальной хроники, которому удалось заснять редчайшие кадры стремительного падения лайнера на Неву. Это сотрудник Ленинградской студии кинохроники Николай Иванович Виноградский.

Николай Иванович оказался человеком общительным и с удовольствием рассказал о драматическом дне 21 августа 1963 года, когда пассажирский самолет, у которого один за другим отказали оба двигателя, едва не рухнул на город.

Неожиданно один из присутствующих начальников набросился на Виноградского.

– На кого вы работаете, зачем снимаете?

Его спутники стали вырывать камеру у кинооператора. В завязавшейся потасовке 60 метров пленки с исключительной съемкой выпали из кассеты кинокамеры и покатились в реку.

Через некоторое время Виноградский все же собрался, достал новую кассету и уже издали продолжал съемки. Удалось сделать неплохие кадры, как испуганные пассажиры ступают на плот, как самолет, набрав в салон воды, уходит вниз, и т. д.

Через месяц в студии опять появились люди в штатском, произвели обыск и забрали оставшуюся пленку. Посоветовали никуда не обращаться. Вот так нелепо и бездарно были утеряны уникальные кадры посадки самолета на воду. Впрочем, они вполне могут храниться в архивах КГБ.

(По материалам С. Бицоева)

Созданное в 1974 году элитное подразделение «Альфа» целых 17 лет было сверхсекретным подразделением КГБ.

На этот «сверхсекретный» период в истории «Альфы» и выпала одна из самых сложных и по сей день вызывающих много вопросов и живой интерес операций группы – штурм дворца афганского руководителя Хафизулы Амина 27 декабря 1979 года под кодовым названием «Шторм 333». Именное с этой акции и началась 9-летняя афганская война.

Виктор Карпухин, ставший после штурма Героем Советского Союза, через десять лет в чине генерал-майора возглавил «Альфу». Его глазами мы и посмотрим на это историческое событие.

22 декабря 1979 г.

Декабрьское холодное утро. Аэродром «Чкаловский». Вылет бойцов «Альфы» планировался на 7.00 утра, но задерживался.

– Сфотографировавшись на память у трапа самолета, мы забрались в салон, – рассказывает Карпухин, – разложили пожитки. Стали ждать. Старший в группе майор Михаил Романов собрал все наши документы: остались только кейсы с оружием. Ни имени, ни фамилии, ни даже легенды…

Наконец самолет взлетел. Летели с двумя посадками: в Актюбинске и в Ташкенте. В это время явился представитель КГБ Узбекистана и сообщил: «Вы летите в Афганистан, где вам предстоит выполнить серьезное боевое задание».

Границу пересекли поздно ночью. Неожиданно в салоне погас свет. Отключились и все бортовые огни. Какое-то время летели в темноте на максимальной высоте. Наш командир тихо сказал: «Давай, ребята, вытаскивай автоматы и приготовиться…» Приземлялись на высокогорном аэродроме Баграм, который наши военные захватили заранее. Садились вслепую на полосу без освещения и опознавательных знаков, без всякого диспетчерского наведения. Переночевали в палаточном городке.

23 декабря 1979 г.

Утром за «гостями» приехали посольские автобусы. Бойцов покормили обедом. Через несколько часов всех снова загрузили в автобусы и повезли в казармы, которые находились в 600 метрах от дворца Амина. Здесь спецназовцы КГБ впервые встретились с армейским спецназом, сотрудниками подразделения «Зенит». Именно «Зениту» предстоит через несколько дней пойти на штурм дворца.

В казармах их встретил начальник Первого главного управления КГБ СССР Ю. И. Дроздов. Часть сотрудников он отправил в Кабул для охраны вилл, где было спрятано будущее афганское правительство.

24 декабря 1979 г.

Карпухин с Дроздовым рассматривают в бинокль резиденцию Амина, которую предстоит брать.

Афганцы место для дворца выбрали по-стратегически мудро. Располагался он на высоком крутом холме. Все подступы к нему заминированы. По бокам дворца – два батальона охраны. Между позициями батальонов и дворцом по три вкопанных танка. Плюс 200 национальных гвардейцев-телохранителей, казармы которых располагались прямо во дворце. Сам дворец тоже был настоящей крепостью. Местность вокруг «крепости» хорошо простреливалась из танков и крупнокалиберных пулеметов. К дворцу можно было подобраться только по одной-единственной дороге, закрученной серпантином, и настолько узкой, что на ней едва умещалась одна машина. Поэтому захватить такое здание всего 50 спецназовцам, пусть даже хорошо подготовленным, казалось почти нереально.

Руины дворца Амина

25 декабря 1979 г.