На ночь часть ярких голубых и жёлтых огней в переходах и залах Академии гасили, а вместо них зажигали тусклые зеленоватые светильники, источавшие мерцающий свет и полупрозрачный пар, отчего казалось, что стены здания находятся под толщей воды. Лиза слышала от преподавательницы мистицизма, что особый ночной свет предназначен не только для красоты – в его спектре легко можно различить забравшегося в Академию недоброжелателя или потустороннюю сущность. Велиор будто понял, о чём она думает и покрепче сжал её ладонь в своей:

– В Академии установлены специальные ловушки для незваных гостей, не бойся!

– А я и не боюсь! – заявила Лиза, улыбнувшись.

– Держу пари, тебе было бы интересно встретиться с беспризорной тенью! – полушёпотом сказал он, посмеиваясь.

– Что значит беспризорной?

– Это тени, которых никто не призывал из сумрака. Они попадают в мир живых через разрывы или неплотности в завесе между мирами.

– Они опасны? – поинтересовалась девушка.

– Иногда, – пожал плечами Велиор. – Как и любые незнакомцы.

За разговором Лиза и не заметила, как они оказались на широком балконе, что опоясывал восточную башню Академии, в которой располагался факультет целителей. Потирая озябшие руки и подпрыгивая, там Велиора ожидали двое – юноша и девушка в странных серых одеждах. Они заметили, что эльф явился не один, и быстро, протестующе заговорили на странном, похожем на отрывистое чириканье языке.

– Она со мной, – твёрдо сказал Велиор, обняв Лизу одной рукой.

У девушки были коротко остриженные рыжеватые волосы. В свете выглянувшей луны они отливали холодной бронзой. Юноша, к удивлению Лизы, был невероятно похож на Тэрона, разве что моложе магистра, но крючковатый нос и чёрные недоверчивые глаза безошибочно указывали на родство молодого оборотня и строгого учителя. Пару раз недовольно чирикнув, девушка повернулась спиной, запрокинула голову и раскинула руки.

Её одежды истаяли в холодном ночном воздухе. Тело быстро видоизменялось, обрастая пухом и перьями. Лиза не успела и ахнуть, как перед ней на перилах балкона сидела большая бронзово-зеленоватая птица. Следом за подругой обернулся и юноша, сделавшись чёрным как смоль хищником с загнутым опасным клювом и сверкающими во тьме алыми глазами. Велиор привязал к лапам птиц связки с почтой, и они сорвались в ночь, сделав контрольный круг над Академией.

– Это был сын магистра? – уточнила Лизабет.

– Магистр не признаётся, – сказал эльф, пожав плечами.

– Птицы ведь не умеют лгать?

– Зато умеют держать клюв на замке, – он обнял девушку и с наслаждением вдохнул морозный воздух. – Он рассказал тебе о посвящении?

– Да, – прошептала она. – Что мне нужно будет делать?

– У некромантов свои обряды, о которых они не рассказывают другим членам Гильдии, – задумчиво ответил Велиор. – Но Тэрон сказал мне, что если мы слишком увлечёмся нашими встречами, то можем всё испортить.

– Магистр не говорит намёками, – почувствовав недоговорку, Лиза встрепенулась и заглянула в его лицо. – Хватит секретничать, мастер Велиор!

– Что ж, у меня тоже не слишком получается, – усмехнулся эльф и поцеловал её в висок. – Если передавать его слова дословно, то он обещал оторвать мне… эээ… голову, если я сделаю тебя беременной.

– Что-о-о? – она почувствовала, как вспыхнули её щёки. – Он так и сказал?

– В переводе на язык людей, да.

– Ладно, – выдохнула Лиза, когда удивление немного отступило. – Выходит, именно это ты имел в виду тогда, когда во время бала сказал, что нам нужно набраться терпения?

– Не совсем, – тихо сказал он. – Я знаю, что на первых порах начинающие некроманты вынуждены обращаться к магии крови, это лучше помогает им управлять даром…

Девушка кивнула, вспомнив, как сама того не осознавая, порезала пальцы осколком стекла на могиле собаки, как заструился в нужном направлении беспорядочно бушевавший внутри тёмный дар.

– Я поняла, – вдруг сказала она и прижалась щекой к воротнику его мантии. – Кровь невинной девушки имеет особую силу для первого ритуала?

– Именно так. Всегда знал, что ты разумная девчонка, – грустно улыбнулся Велиор.

На следующий день от снега не осталось и следа. Тёплые ветры с моря проникли в зелёные от мхов расщелины гор и превратили Трир в истекающий талой водой чёрный камень. Лиза шла по дорожке через сад и чувствовала, как слякоть просачивается в неплотности её коротких сапожек, не предназначенных для хождения по лужам. Если бы не затопленный подземный проход, то из главного корпуса Академии можно было бы попадать в библиотеку, минуя улицу, а так вот уже много лет студентам приходилось и в дождь, и в снег топать с книгами и конспектами туда-сюда через старый академический сад. У бокового крыльца, с которого было удобнее попасть в аудитории факультета мистицизма, стояла вчерашняя блондинка Катрина и двое парней-второкурсников. Заметив Лизу, красотка притворно улыбнулась во весь рот и поинтересовалась:

– А где твоя чёрная подружка? Рисует кобру на песке? Ну а ты, что же, не умеешь творить проклятия?

Разумнее всего было притвориться, будто ничего не слышала, пройти мимо и не оборачиваться на смешки и фырканье. Лиза знала, что если долгое время делать вид, что не замечаешь шуточек и подколок, то шутникам становится неинтересно, и они выискивают себе другой объект для насмешек. В прошлом девушку иногда донимали расспросами деревенские женщины, приходившие к родителям в клинику: «Что ж ты такая бледненькая да тощенькая, неужто больная с рождения?», «Не кормят тебя, что ли, родители или сама не ешь?», «А что, в северных краях все детишки такими худосочными и востроглазыми рождаются?»

Случалось, говорили и другое – гораздо реже, шёпотом, с опаской. Сухая и жёлтая, как старая бумага, тётка Арла из Заречья не умела понижать голос так, чтобы её слова доносились только до ушей подружек на базаре. Скрипящий и свистящий голос её был слышен и в нескольких шагах от говорившей. «Девчоночку-то Солнечный страж из Предела привёз! Подобрал там в яме какой-то, где она еловыми ветками прикрытая лежала. А спасай – не спасай, на личике её написано, что проклятая кровь в ней! Только тс-с-с!»

Впервые услышав такие речи, Лиза не выдержала, кинулась к матери, расплакалась, припав к тёплой груди. «Мамочка, я родная тебе? Скажи правду, родная или нет?» Сония успокоила дочь и, кажется, вплела тогда в слова свои немало целительного волшебства. Она гладила Лизу по голове и приговаривала: «Родная, родная, не слушай никого и не думай об этом. Не думай…»

Послушная и тихая девочка забыла тогда этот разговор, но теперь, в Академии Трира, в чужом и далёком от родительского дома месте, она вдруг начала вспоминать обрывки, осколки шепотков и украдкой сказанных за спиной слов. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Ей приоткрылся кусочек того раннего детства, о котором она совсем не помнила. Целебные заклинания забвения надёжно скрывали от неё нежелательное прошлое, поэтому до самой встречи с магистром Лиза и не думала сомневаться в своём происхождении. Теперь, когда она ежедневно практиковалась в теневой магии, никакие старые заговоры не были властны над её душой.