романе «Камергерский переулок» современного русского классика Владимира Орлова. Один из героев произведения, слесарь-сантехник Каморзин – поклонник поэта – в одном из подвалов близ Камергерского переулка находит историческую бочку, и мечтает увековечить ее на своем дачном участке. «Для Сереги нет времени. Для него нет пустяшных земных пределов и ограничений в перекрестьях с чужими судьбами», – говорит он. Трудно с ним не согласиться.

Страстной бульвар, дом 4

Старо-Екатерининская больница

15 мая 1924 года в Старо-Екатерининской больнице в Москве (улица Щепкина, дом № 61/3, МОНИКИ) скоропостижно скончался от менингита поэт Александр Ширяевец. Есенин тяжело переживал смерть близкого друга. В болезнь не верил, считал, что Ширяевец отравился каким-то волжским корнем. «Эта смерть вызвала глубокую и искреннюю печаль у всех знавших поэта. Особенно горячо отозвался на смерть Ширяевца Есенин. Он принял самое энергичное участие в организации похорон. Помню, в день смерти Ширяевца в Доме Герцена шел литературный вечер, устроенный какой-то группой. Неожиданно в зале появляется Есенин.

Его просят прочесть стихи. Он соглашается, но предварительно произносит слово о Ширяевце, в котором рисует его как прекрасного поэта и человека. Затем читает несколько последних своих стихотворений, в том числе «Письмо к матери». Стихи были прочитаны с исключительной силой и подъемом», – писал поэт В.Т. Кириллов. П.Д. Дружинин вспоминал: «Когда умер А. Ширяевец, мы вместе с Есениным ходили покупать ему покойницкую сряду. Есенин почему-то настаивал купить Ширяевцу шелковые носки. Так он и говорил: «Надо обязательно купить Саше шелковые носки». Вид у Есенина был очень удрученный, и мне показалось, что он вот-вот расплачется». А вот свидетельство критика В.Л. Львова-Рогачевского: «Есенин, Клычков, Орешин, которых смерть Ширяевца буквально потрясла, приняли на себя все заботы о своем друге и брате <…> В одиннадцать часов утра привезли они из больницы гроб, такой тесный для этого «детины» с могучими плечами <…> Гроб поставили в саду, против Дома Герцена, под березками с молодыми клейкими, пахучими светло-зелеными листочками <…>» На смерть друга Сергей Есенин откликнулся прекрасными стихами: «Мы теперь уходим понемногу // В ту страну, где тишь и благодать< …>» Андрей Соболь на поминках А. Ширяевца с горечью произнес: «Писатель у нас так же не нужен, как отросток слепой кишки».

Щепкина, дом 61/3

В гостинице «Дрезден»

Левое крыло дома № 6 на Тверской улице включает в себя старинное здание гостиницы «Дрезден», фасадом выходившее на Тверскую площадь. Ранее на площади стоял памятник генералу М.Д. Скобелеву – герою русско-турецкой войны. В начале 1918 года, с санкции Л.Б. Каменева, памятник был снят, и на его месте 7 ноября установлен обелиск Октябрьской революции со статуей Свободы. Сегодня на площади стоит величавый памятник Юрию Долгорукому – основателю Москвы. О встрече с Сергеем Есениным в одном из номеров гостиницы «Дрезден» интересные воспоминания оставил Петр Никанорович Зайцев, помощник и друг Андрея Белого. Осенью 1925 года там собралась компания людей искусства. Засиделись до утра. В первом часу ночи к ним присоединилась шумная ватага новых гостей во главе с Есениным. Расселись. Есенина, как водится, попросили почитать стихи. Поэт прочитал пару строк… и замолчал. Забыл. Наступила тягостная долгая тишина. Тут кто-то из присутствующих предложил Есенину станцевать. Кто-то взял в руки гармонь… П.Н. Зайцев пишет: «Есенин поднял голову, улыбнулся и оживился. Медленно поднялся со стула. Гармонист развел мехи. Вновь заговорила, зарыдала гармонь, и вот на весь уже спящий «Дрезден» полилась неудержимая «русская». Есенин выдержал паузу, чтобы войти в ритм, притопнул ногой и – пустился в пляс! Да как пустился! Скользил и, скользя, притопывал, поводя руками, плечами. Прямо удалой добрый русский молодец!<…>Все вновь оживились. «Табор» опять зашумел, загудел, загремел». Зайцев шел по пустынной Москве и думал с грустью о судьбе Сергея Есенина.

А наутро его поднял звонок хозяина вчерашнего застолья, он посетовал, что Петр Никанорович ушел, и не слышал новых замечательных стихов Есенина, которые тот написал в «Дрездене», и тут же прочел собравшимся. П.Н. Зайцев пишет: «Я, конечно, пожалел… Но как же так? – невольно подумалось мне. – Когда же Есенин успел написать новые, да еще и замечательные, стихи? Ведь «табор» еще продолжался после моего ухода. Была сквозная бессонная ночь – и одна ли она, только эта вчерашняя ночь! Не продолжение ли предшествующей, такой же бессонной, и не одной – в чужих квартирах и, может быть, в чадном тумане? И найти в себе чистый источник вдохновения для легких, крылатых стихов?.. А взялось-таки! Они напечатаны в его «Собрании» среди стихов ноября 1925 года. Как же силен был у него лирический источник!»

Тверская, дом 6 416

«Страна Негодяев»

Китай-город. Одна из главных его улиц – Ильинка. С конца ХlХ – начала ХХ века она из торговой превращается в специфически банковскую улицу. Сначала московские купцы для заключения сделок привычно собирались на углу Хрустального переулка и Ильинки. Со временем, объем сделок стал настолько велик, что в 1839 году построили биржевое здание. Возникла Биржевая площадь. Дом № 6 – Биржа, место купли-продажи и ежедневной котировки ценных бумаг. Какой накал страстей помнят эти стены! За зданием Биржи находится несколько банковских зданий: два под № 9, №№ 21, 23… и др.). Масштаб, солидное и роскошное их оформление должны были символизировать надежность и могущество банковского капитала, внушать доверие вкладчикам и акционерам. После национализации в 1918 году все эти здания переданы советским и партийным учреждениям. Поэт Есенин часто ходил по Ильинке в Торговый отдел Госиздата, в Бюро газетно-журнальных вырезок, которые аккуратно собирал. Окончив «Пугачева» (1921 год), Есенин сразу же приступает к работе над другим эпическим произведением – «Страной Негодяев». Начатая на родине, дополненная новыми знаниями, полученными в заграничной поездке, со временем поэма распалась на две: «Гуляй-поле» (сохранился лишь отрывок) и «Страна Негодяев». Сюжет поэмы менялся в процессе работы: первоначально основной темой была революция с эпизодами гражданской войны, со временем добавилась еще тема нэпа. За рубежом информации о Советской России было намного больше. Новыми глазами взглянул Есенин на происходящее в стране. В это время на родине производилось массовое изъятие церковных икон, серебряной утвари, драгоценных камней из окладов. Награбленное добро – уникальные библиотеки и архивы, антикварная мебель, произведения живописи и скульптуры – тоннами вывозилось за рубеж. Сопротивлявшихся расстреливали.

Биржевая площадь, дом 6

Перелом в душе поэта происходил болезненно. «Победила стальная