Из головной машины вышел коренастый мужчина в черном костюме. Движения четкие, энергичные.

– Ну, чего стоите как бараны? Открывайте! – в оскорбительном тоне потребовал он.

– Сам ты баран! – набычились охранники Конотоповой.

И ощетинились стволами.

– Слышь, я не понял, что за дела? – обескураженно протянул мужчина. – Не видишь, Сыромягин приехал!

– А велено не пускать!

– Что?!

Рассвирепевший мужчина скрылся в машине, и тут же оттуда высунулся сам Сыромягин. Признаться, такого подарка Данила не ожидал. Но все же готов был к нему. Он вскинул автомат, но выстрелить не успел. Телохранители высыпались на асфальт, как сухой горох из дырявого лукошка.

Данила навел ствол на Сыромягина, но в перекрестье прицела попала бритая голова громилы. Два телохранителя повернулись лицами к лесу, навели в бесформенную темноту свои пистолеты. Данилу они не видели, но как будто чувствовали исходящую от него опасность. Похоже, Сыромягин окружил себя профессионалами. Это серьезно осложняло дело.

– Вы, уроды, да я вас, ля, всех сгною! – успел крикнуть Глеб прежде, чем его вернули в машину.

Судя по всему, он был изрядно под градусом. Да и время на это указывало. Нагулялся где-то, набрался и приперся к основной своей, элитарной любовнице. А та, похоже, не хотела его принимать.

Данила мог бы открыть огонь по машине, где сидел Сыромягин. Но, во-первых, его мог прикрывать сидящий рядом охранник. А во-вторых, уже три пистолета были повернуты в его сторону. Столько же в другую, и два бойца охранотряда контролировали пространство вдоль дороги. И еще не известно, как стреляют эти спецы. Если так же хорошо, как Данила, то шансов у него мало...

Машины продолжали стоять, а со стороны особняка подтягивались вооруженные люди. Всего подошло пять человек, и все в камуфляже, с автоматами. Похоже, и госпожа Конотопова всерьез усилила охрану. С чего бы это? Может, дошло до нее, какую опасность представляет для нее Сыромягин?

Данила ждал, когда Глеб снова появится в поле зрения. Если у него не было возможности проехать в дом к Лизе, он мог пройти к ней через контрольно-пропускной пункт. Но в этом случае стрелять не стоит. Если Данила убьет Сыромягина, огонь по нему откроют и его телохранители, и охранники Конотопова. Пистолеты, автоматы, сильные быстрые ноги... Нет, в такой переплет попадать не хотелось. Он же не камикадзе, чтобы умирать во имя победы, к тому же весьма сомнительной.

Прошло минут пятнадцать, прежде чем Сыромягин вышел из машины. Все произошло так, как и предполагал Данила. В окружении охранников он дошел до двери пропускного пункта, а дальше продолжил путь в сопровождении только двух человек. Другие телохранители вернулись к машинам. Остались у ворот и охранники Конотоповой. Только выглядели они уже менее агрессивно, и стволы автоматов опустили. Но и в разговор с телохранителями Сыромягина не вступали.

Данила понял, что лучшего момента разобраться с Глебом у него не будет. Бары выясняли отношения, а их холопы готовились надрать друг другу чубы. Во всяком случае, обеими сторонами были допущены непростительные ошибки – из-за взаимных амбиций господ их охрана оказалась сконцентрирована в одном месте. Или почти вся...

Но прежде чем добраться до Сыромягина, Даниле нужно было перебраться через забор. А там видеокамеры. Оставалось надеяться, что качество изображения на них не очень или хотя бы разрешение хуже человеческого зрения.

Темнота и маскировочный костюм позволяли Даниле слиться с местностью. Осталось только медленно, по-пластунски вползти в «мертвую зону», которая находилась у самого основания ограды. Дождь ему в этом не помеха...

Он торопился поскорей проникнуть на охраняемую территорию, но все же не суетился. Обнаружив «мертвую зону» между двумя видеокамерами, он осторожно вторгся в нее. Вернее, зона была «полумертвой», поскольку предполагаемые сектора обзоров хоть и слабенько, но соприкасались. К тому же он мог ошибиться в фокусных расстояниях видеокамер. Поэтому он подбирался к ограде так, как будто на ней сидел человек и визуально обозревал пространство.

Какое-то время он провел в полной неподвижности, наблюдая за обстановкой. Если его засекли, то непременно будет объявлена тревога – со всем из того вытекающим. Но, видимо, не умер еще в нем профессиональный диверсант, да и система наблюдения, если честно, была организована на любительском уровне. И в освещении по периметру ограды явно не хватало люксов, люменов и канделов...

И с самой оградой Данила справился без особых трудностей. Забрался на самый верх, обследовал мелкую спираль колючей проволоки на ней – нет ли где проводков сигнализации, срабатывающей на разрыв или даже прикосновение. Но, кроме колючки, ничего не было. Он аккуратно вырезал в ней проход и спокойно перебросил тело за ограду.

Данила нарочно забросил себя в то место, откуда отлично просматривался гостевой дом. Если Глеб и Лиза окажутся там, он будет думать, как подобраться к ним поближе. Нет – последует дальше, в сторону особняка.

Людей поблизости не было, видеокамер, направленных в его сторону, не наблюдалось. И Данила довольно быстро преодолел расстояние до гостевого дома.

Ночное чутье не подвело. В беседке перед входом в дом он увидел вооруженных людей. Два парня в камуфляже с автоматами и бодигарды, которых привел за собой Глеб. Первые расслабленно курили, другие – сканировали доступное их зрению пространство. Но из беседки выходить никто не торопился: дождь уже лил как из ведра. Столь пассивный способ охраны никак не подходил для того, чтобы оградить дом от проникновения извне. Задний фасад никем не охранялся, и Данила этим воспользовался.

Автомат он повесил на грудь – стволом в сторону, откуда вероятней всего могла возникнуть опасность. Патрон в патроннике, предохранитель снят, и все теперь зависело от того, как быстро он сможет зацепиться пальцем за спусковой крючок. А он мог и промедлить в случае чего, потому что в руках у него была веревка с тройником-кошкой на конце. Стальные прутья плотно были обмотаны мягкой тканью – для бесшумности. И все же, забросив крюк на балкон второго этажа, Данила положил палец на спуск автомата. И все потому, что крюк упал на пол балкона с глухим стуком. И пока не ясно, сумел дождь заглушить этот звук или нет.

Не дождавшись охранников, Данила натянул веревку и ловко забрался на балкон. Свет в комнате не горел, и дверь была закрыта.

Данила тихонько снял рюкзак, вынул оттуда резиновую присоску, планку с гвоздем на одном конце и стеклорезом на другой.

Присоску он прикрепил к стеклу, рейкой прижал к ней гвоздь, стеклорезом прочертил круг, углубил надрез... Стекло в двери было тройным и со специальной ударопрочной пленкой. Поэтому Даниле пришлось порядком повозиться, чтобы вырезать отверстие, в которое можно было просунуть руку.

Он зацепился за ручку, провернул ее, и все – дверь открыта. Осталось только втянуться в комнату и закрыться.

Это была обычная спальня, без всяких эротических наворотов. Дверь в холл плотно закрыта, но взламывать ее не нужно – только провернуть ручку, и путь открыт.