Зажегся зеленый свет, и Алик тронулся с места. Внезапно мотор его старенького «Понтиака» подозрительно чихнул и заглох. Алик бросил взгляд на приборную доску и обомлел — бензин был на устойчивом нуле. Сигнальная лампочка перегорела уже давно, и каждый раз он забывал ее сменить, да и не хотел, честно говоря, — «Понтиак» был уже не жилец. Он крутанул ключ зажигания. Машина завелась, и он тронулся. Справа на перекрестке он обнаружил заправочную станцию. «Господи, дотяни меня до бензина!» — на полном серьезе произнес он мысленно.

Отношения с господином Богом у Алика были непростые. Он, то есть, Господи мой Боже, зеленоглазый мой, как поэтический персонаж, занимал полноценное место в Аликовых рифмосплетениях. Что же касалось применения его в прикладном, бытовом, что ли, смысле — здесь дела обстояли не так однозначно. О том, какой из богов покровительствовал ему, Алик никогда не задумывался.

— Пусть делят меня как хотят, — говорил он Витьке. — Вон в древней Греции, как удобно, сколько богов и богинь было, на каждый случай предусмотрено: хочешь справедливости — Фемида тебе, спать захотел — Эрато…

— Надо жить не по вере, — не соглашался с ним программный аналитик. — Мы все равно до конца как положено не расставим.

— А как ты предлагаешь? — пытался уточнить Алик.

— Очень просто, — отвечал Витька, — по совести… Жить надо по совести… Это почти то же самое, но гораздо понятней. — Он затягивался беломориной и мечтательно говорил: — Был бы помоложе да поталантливей — программу бы написал…

В этот момент Алику непонятно было — говорил это Витька в шутку или всерьез…

«Понтиак» окончательно остановился, не дотянув до заправки двух метров с небольшим. Алик вытянул заправочный пистолет — до устья бензобака не хватало буквально полметра. Он поставил передачу на нейтралку и неловко толкнул «Понтиак» вперед. Старая колымага посопротивлялась и не сдалась…

— Тугеза! Ай хелп ю… — сзади к нему подошел русоволосый мужчина лет под пятьдесят в темно-синем комбинезоне и уперся вместе с Аликом в багажник. Машина скрипнула несмазанной телегой и подалась вперед на нужное расстояние.

— Сенк ю, сэр, — поблагодарил мужчину Алик. — Итс соу кайнд оф ю.

— О’кей, о’кей, — улыбнулся тот в ответ и, просунув руку через открытое окно двери, отомкнул капот «Понтиака».

Ловким движением, выдернув щуп, он проверил уровень масла, мазнул его со щупа пальцем, потер о другой палец, затем понюхал и, качая головой, произнес:

— Ю гата ченджь ойл, — и кивнул головой в сторону авторемонтного бокса на территории бензозаправки.

— Действительно, — подумал Алик, — давно пора, а то запорю движок окончательно и вообще никак не продам… О’кей, — согласился он, — ин файв минит.

После заправки он развернулся и заехал на подъемник. Два мужика, тоже в комбинезонах, шустро приступили к делу. Алик вышел на воздух и мечтательно прикрыл глаза. Внезапно вспомнились строчки из него самого, раннего:

С какой начать, с которой из тайн, что геометрий

Кругов, квадратов, линий и всех законов вне,

Что родились под солнцем, подвластные лишь ветру

Да поднебесной сини и не подвластны мне…

— Я ей говорю: ну как я тебе здесь две поллитры возьму, ебена мать? У них здесь так не разливают. У них, в основном, по литру все, а красное — вообще по полтора, ну я его, правда, не пробовал — у них водяра нормальная, но слабже нашей и чище… — Голос на родном языке прозвучал откуда-то сзади.

Алик обернулся. Мужики сливали черное изъезженное Аликово масло и, не спеша, продолжали беседу. Говорил первый, который постарше, а второй, помоложе, внимательно слушал и запоминал.

— Ну ты тут быстро разбересся, не бойся. Дело хорошее. Главное — налоги не платить, но и не высовываться. А так — нормально. А вот что хуево тут у них — везде лайсенсы на все надо. Куда ни плюнь — лайсенс. Бизнес какой захочешь если — лайсенс, рыбу ловить — тоже лайсенс, посрать надо — думаешь: а лайсенс-то я получил?

— А это за деньги, что ли, или как? — заинтересованно выспрашивал второй.

— Да ты чего, парень? — искренне удивился опытный. — Да тут все за деньги… — Он с раздражением потряс в воздухе кулаком. — За деньжищи!..

Последняя капля масла булькнула в корыте, мужики закрутили сливную пробку и потащили корыто в сторону. Алик улыбнулся и внезапно почувствовал, что у него нет привычного раздражения по отношению к бывшим соотечественникам. «Как трогательно, — подумал он. — Интересно, что происходит?»

Хлопнула боковая дверь, и в боксе появился тот, русоволосый, который помогал толкать Аликов «Понтиак».

— Ну, как у вас тут? — спросил он у тех двоих.

— Да, нормально, Толь, щас закончим уже… — бодро ответил, который постарше. — Чего ему лить-то, кастрола?

— Лей кастрол, а то ждет клиент, — по-деловому ответил Толик. — Быстрей давай…

— Ничего, я не спешу, — сказал Алик, обращаясь к Толику. — Все в порядке…

— Так ты свой, значит? — широко улыбнулся Толик. — То-то я смотрю… — он немного помялся, подбирая нужное слово, — толкает… Ты у меня не чинился еще? А то у меня многие наши чинятся. Толик я. Сам-то откуда?

— Из Москвы.

— Из самой? — переспросил Толик. — А то тут все, кто от Калуги до Владимира, — тоже из Москвы себя считают. Сейчас тут много оттуда, все больше русские, наши, ну в смысле натуральные русские, по нации.

— А у тебя что, только русские чинятся? — спросил Алик, нащупав вдруг интересную тему.

По спине у него пробежала легкая дрожь и слегка подернулось в анусе. Такое происходило с ним всегда, когда он знал точно — получилось или же вот-вот… И не было судьи у него строже в эти минуты и ценителя выше, чем его чуткое очко.

— Русские — по большей части, но и все другие тоже… — охотно ответил Толик и продолжил: — Они, понимаешь, приезжают когда, сразу к русским не идут. Потому что боятся, что их наебут, — ну как в Союзе все друг друга наебывали, а по нашему-то делу — сам знаешь. Они в «Канадиен Тая» идут чиниться поначалу — к канадцам, то есть. Ну а те их наебут еще больше, а денег возьмут — втрое против моего. Вот и считай… Ну, они сразу сюда тогда лыжи вострят чиниться. Я сразу вижу, кто после канадцев приканал, — он с улыбочкой такой, как виноватый вроде. Ну и я его чиню — не вопрос, и еще подскажу, как на потом сэкономить.

Алик заволновался:

— Ну, а канадцы, например, идут к тебе на сервис?

— Тут вот как интересно, — почесал затылок Толик, — если попадет кто, то по случайности разве, а так они к своим только, на канадский сервис едут. Но зато кто попал ко мне — сразу все просекает и потом уже к своим — ни ногой, — хули он там после меня увидит. А канадцы, натуральные которые, деньги знаешь как считают — наши рядом не валялись.

— Ну, а еще кто как чинится, знаешь, а, Толь?