не нужно закладывать новые корабли - мы и так сильны. Это чистая правда!»

Однако Фишер понимал, что Великобритания находится в состоянии бессрочного соперничества с Германией и что расстановка сил других держав может измениться в ущерб Великобритании так же быстро, как и в ее пользу. Таким образом, Британии необходимо было поддерживать свою промышленную базу морской обороны мирового класса. В июле 1906 года, в разгар противостояния Асквита судостроительной программе Адмиралтейства, в частном документе, подготовленном Советом Адмиралтейства, был сделан вывод, что если Либеральная партия будет следовать своим планам по сокращению судостроения, долгосрочные последствия для промышленности и британского морского превосходства будут катастрофическими. «Настанет день, когда наше военно-морское превосходство снова будет оспорено, и когда, как следствие, способность быстро строить военные корабли в большом количестве станет национальным достоянием, имеющим неисчислимое значение. Голодание по строительству в настоящее время, если расширение когда-либо снова станет необходимым, не только неизбежно увеличит стоимость любой будущей программы, но и значительно ухудшит национальную мощь быстрого военно-морского восстановления в жизненно важном вопросе нашего производства новых военных кораблей». Фишер знал, что этот аргумент в пользу сохранения - более того, субсидирования - промышленности вооружений не пройдет с либеральным руководством ни по фискальным, ни по идеологическим соображениям. Необходима была другая линия аргументации. Таким образом, поддержка Фишером стандарта двух держав и использования дредноутов в качестве основного мерила военно-морской мощи была в немалой степени мотивирована его стратегией погружения и желанием иметь быстрые боевые крейсера, а не какой-либо сильной верой в необходимость поддержания превосходства в линкорах два к одному. Фишер также позаботился о том, чтобы первые три боевых крейсера были построены на частных верфях, зная, что любой шаг либерального правительства по аннулированию контрактов столкнется с сильной политической оппозицией.

Способность Фишера продвигать свою схему, несмотря на противодействие со стороны различных кругов, была во многом обусловлена его умением добиваться экономии, одновременно обеспечивая либеральному правительству политическое прикрытие за счет сохранения статуса Королевского флота как ведущей морской державы мира. С 1906 по 1908 год, когда Асквит занимал пост канцлера казначейства, Фишер добился экономии бюджета на кораблестроение. 8,4 миллиона фунтов стерлингов, потраченных на линкоры и броненосные крейсера в 1905-6 финансовом году, сократились до 7,9 миллиона фунтов стерлингов в 1906-7, затем до 6,5 миллиона фунтов стерлингов в 1907-8 и до 5,5 миллиона фунтов стерлингов в 1908-9. Замедление темпов строительства стало результатом того, что стратегия Фишера "разрушила" кораблестроительные программы конкурирующих ВМС, особенно Германии. В целом, несмотря на рост расходов в других областях, Фишер смог удержать чистую военно-морскую смету на 1906-7-1908-9 годы на уровне 31-32 млн фунтов стерлингов - на 5 млн фунтов стерлингов в год меньше, чем пик в 36,9 млн фунтов стерлингов, достигнутый в 1904-5 финансовом году.

И все же, несмотря на успех Фишера, а возможно, и благодаря ему, нападки на Схему и на него лично продолжались.

 

Война, военные планы и маневры флота

Во время пребывания Фишера на посту первого морского лорда Королевский флот продолжал проводить маневры флота, чтобы не отставать от меняющегося характера морской конкуренции и адаптироваться к ней. Его пребывание на этом посту также совпало с первой морской войной великих держав в эпоху пара и железа.

 

Русско-японская война

Постоянная проблема, с которой сталкивались высшие политические и военные руководители всех морских держав, заключалась в том, как оценить военно-морской баланс. Как отмечалось ранее, вводилось много новых военно-морских возможностей и методов работы. Они оценивались в военных играх и проверялись на учениях флотов, но существовали четкие ограничения в отношении того, какие твердые уроки можно извлечь из этих усилий. Проблема" заключалась в отсутствии какой-либо морской войны между великими державами со времен Крымской войны (1854-56 гг.), которая не включала никаких крупных морских сражений и велась в эпоху ветра и паруса. Поэтому неудивительно, что русско-японская война, продолжавшаяся с февраля 1904 года по сентябрь 1905 года, стала предметом пристального интереса, особенно два крупных морских сражения - битва в Желтом море 10 августа 1904 года и Цусимское сражение 27-28 мая 1905 года.

В августе 1904 года русская военная эскадра, блокированная в Порт-Артуре японским флотом, попыталась прорваться и присоединиться к русскому флоту во Владивостоке. Хотя русские успешно прорвались через блокаду, японцы преследовали их, и завязалась перестрелка. Каждая сторона нанесла урон другой, но японцы удачно попали в русский флагманский корабль "Цесаревич", убив командующего эскадрой адмирала Вильгельма Витгефта. Русская эскадра отступила в Порт-Артур, где ее корабли были потеряны при сдаче осажденного порта в январе 1905 года.

Цусимское сражение, с другой стороны, было одним из самых односторонних в военно-морской истории. Оно произошло, когда русский Балтийский флот после долгого и трудного плавания был перехвачен в Цусимском проливе между Японией и Кореей. Японский флот под командованием адмирала Хэйхатиро Того захватил или уничтожил тридцать один из тридцати восьми русских кораблей эскадры адмирала Зиновия Рожественского, включая все восемь русских линкоров. Японские потери составили 117 убитых и около 600 раненых, против почти 5000 русских убитых, 6000 пленных и бесчисленных раненых.

Во время сражения адмирал Того использовал превосходство в скорости своего флота - около пятнадцати узлов против девяти у русских - чтобы диктовать дистанцию, на которой будет вестись бой. Он использовал это преимущество, чтобы направить огонь всех своих кораблей против ведущих русских кораблей в каждой дивизии. В отчетах британских атташе был сделан вывод, что скорость была решающей в двух главных столкновениях флотов. Несмотря на большую дистанцию примерно 8000 ярдов, на которой открылось сражение, основная часть повреждений, понесенных русским флотом, была нанесена на гораздо меньшей дистанции. Отчасти это объяснялось смешанным вооружением японских кораблей, которое не позволяло орудийным расчетам заметить приземление снарядов и скорректировать прицел. Цусима была выиграна нельсонским "градом огня", а не дальнобойным огнем.

Война предоставила военно-морским силам мира возможность оценить, как новые технологии, системы и тактика, принятые ими на вооружение, проявят себя в современной морской войне. Последовали долгие и ожесточенные дебаты по поводу "уроков", которые должны быть извлечены из войны, причем большая часть дискуссии была посвящена скорости корабля и дальности боя - вопросам, близким и дорогим сердцу Фишера.

Критики Фишера воспользовались малой дальностью боя в Цусиме, чтобы раскритиковать его стремление к созданию боевого флота со всеми большими пушками. Но дело было не только в этом. Наблюдатели Королевского флота обнаружили, что японцы плохо обучены управлению огнем и прицеливанию. Более того, полный залп орудий одинакового калибра произвел бы всплеск, который было бы гораздо легче обнаружить, чем флот с разнокалиберным вооружением. Это подкрепляло аргументы