— Политика, интриги, заговоры, Не только дроу знают в этом толк. Вспомните. Иллаэриэль, кого из ваших подданных не затронуло преобразование в марионеток Единения?

— Сильные просто маги и дриады, они…

— Шаманы и те полудеревянные создания, особенности которых инсекты не могут подделать, — этак снисходительно изрекла Ламита, демонстрируя преимущество демонического разума над эльфийским. Ментальное доминирование. Демонессы вообще сие умеют, любят, практикуют, но их суккубьи величества особенно. — У первых духи сразу почувствуют изменившийся разум. Вторые, получив даже малую часть изменений тела, наверняка не способны использовать то, что делает их именно дриадами.

— Связка влияния на разум через тело, Ламита, — поправил я девушку. — Синапсы Единения «гасят» личности марионеток не чистыми ментальными воздействиями, а через изменение крови, внутренних органов, вырабатывающих кое-что важное и иные изменения. Отсюда и несовершенство маскировки. Я искренне надеюсь, что они не сумеют усовершенствовать свои методики, по крайней мере, в ближней и среднесрочной перспективе.

Малость ошалевший вид Илладриэли, которой не помогла вся её хвалёная японская невозмутимость, меня откровенно порадовал и местами позабавил. Понимаю, наверняка не ожидала она оказаться в центре столь концентрированного и ядовитого варева. А вот уже никуда не денется, раз уж так карты легли.

А ведь это только начало, ни разу не конец потрясений. Любопытно, дойдёт ли она сама до следующей ключевой точки или придётся за руку подводить? Сейчас увидим.

— Это просто сумасшествие, — вздрогнула эльфийка, наверняка представив наконец уровень игры, в которую она влезла. — Как такое вообще могло случиться? Как я в это всё попала, почему?

— Вина, крепкого!

Ламита, а обращался я именно к ней, поняла, что надо делать. Не мудрствуя лукаво, достала из какого-то из многочисленных кармашков своего вызывающего одеяния фляжку даже не с вином, а с крепкой такой настойкой. Знакомая штука, крепкая, но вместе с тем сладкая, заметно смягчающая вкусовую составляющую. Суккубы вообще горечь в большинстве своём не любят, таковы уж особенности вкусов сих демонесс. Выдернув пробку, бросила взгляд на чашку эльфийки, в которой ещё плескался чай и… просто выплеснула его куда-то в сторону. Набулькала половину чашки уже совершенно иным напитком, после чего почти что насильно всучила её готовой впасть не то в транс, не то в истерику девице и, врубив на полную свою ауру подавления, промурлыкала:

— А теперь до дна. Залпом, сладенькая.

И вот кто мне после этого будет говорить, что на «игроков», «соскользнувших» или нет, та же суккубья аура не действует? Действует за милую душу, просто на порядок слабее, чем на местных. Илладриэль же, будучи в напрочь раздёрганном, стрессовом состоянии, по существу до предела ослабила естественные барьеры, защищающие разум. Была б иная ситуация — мог и не удержаться на предмет проверить возможность капитально поковыряться в мозгах даже не местного, а одного из себе подобных. Увы, не тот расклад, рисковать нет никакого резона. Зато само наблюдение дорогого стоит, надо серьёзно задуматься относительно проведения серии экспериментов. Не сейчас, понятное дело, в будущем. Материал же… если брать типажи вроде уже знакомого мне Тарганиса и ему подобных, так самое оно, ничего в душе не шелохнётся.

Отлично, подействовало питьё с немалым градусом! Метод старый, грубый, примитивный, но ведь работает. Приблизившаяся было истерика отступила, а вот сама Илладриэль чувствовала себя… смущённо по вполне понятной причине. Чуть было не потерять лицо, да к тому же перед теми, кто уже совсем недавно поставил её в положение проигравшей, покорённой — то ещё испытание для этой странной азиатской психики. Я ни разу не мнил себя знатоком-японоведом, мои знания так. куски и обрывки, пусть и способные оказаться полезными. Зато одно я знал точно — акцентировать внимание на случившемся и чуть было не случившемся точно не стоит. Лучше взять и продолжить разговор, сделав вид, будто ничего и не было.

— Идти туда, где думала найти помощь и… понимать, что теперь никому не могу верить. Все рушится, — вздохнула эльфийка, мир которой явно потрескивал. Готовясь превратиться в руины. — Только оставшимся после всего случившегося и можно будет доверять.

— Что не ударят в спину — пожалуй, да. А вот насчет того, что «усердие преобладает над разумом» — тут надо как следует подумать, прикинуть, предположить различные варианты.

— Тут то что вам, демонам, не нравится?

Крик души, однако. Понимаю, только сочувствовать особенно не собираюсь. Ту партию, которую планирую разыгрывать, неохота слить из-за банальной недооценки противника, равно как и естественных эльфийских порывов.

— Охотно верю, что оставшиеся с тобой эльфы ненавидят Единение, хотят отомстить за жуткую гибель своих друзей. Однако… Уверена ли ты, что кто-то из них не бросится прямиком к младшему князю Тимариллу, чтобы поведать ему о случившемся. Открыть, так сказать, глаза на произошедшее. А если Тимарилл уже вовсе не он? Или, на крайний случай, окружающие его советники, что, как по мне значительно вероятнее. Другие вполне могут рассказать своим друзьям, в том числе о твоей договорённости с нами, порождениями столь ненавидимого Вечным Лесом Инферно. Всё из лучших побуждений, в том числе и от желания защитить свою княгиню от тлетворного влияния противных миру и Матери демонов. Похоже я излагаю, не так ли?

— Я могу поговорить с каждым из них. Их осталось очень мало, меньше двух десятков.

— А вот это правильно. Поговоришь. Я даже провожу в одну из комнат, в которой атмосфера поможет расслабиться, почувствовать себя в привычной обстановке, — и, что совсем обязательно, за стенами будут присутствовать подглядывающие и подслушивающие суккубы, находящиеся под действием заклятья, позволяющего чуять ложь.

— Будете слушать…

— Иначе нельзя, — развёл я руками, а Ламита лишь улыбнулась без тени злорадства. — Излишне доверчивые в Инферно долго не живут и тем более не становятся князьями, примеряясь к новым ступеням иерархии. К тому же не верю я, что эльфийская аристократия на моём месте поступила бы иначе.

Во-от! И сама моя собеседница в такое не слишком верит, по лицу читается. Так что предстоит нескольким моим демонессам долго бдеть, фильтруя правду и ложь, дабы потом, на основании всего услышанного, отделить вызывающих подозрения эльфов от тех, кого можно рискнуть отправить вместе с Илладриэлью. Остальные же… Я честно играю, а значит, им ничего не будет грозить. Помимо временного задержания и обитания во вполне пристойных условиях на правах охраняемых гостей. Только так и никак иначе. Альтернатива? Только та, при которой проблема исчезает вместе с её источником.

Тот ещё будет гемор — сильно, но аккуратно продавливать такое решение, ведь тут нужно настоящее согласие Илладриэли, чтоб та не сочла гостей заложниками и не начала чудить. А чудить азиатки могут весьма странным образов по причине совершенно иного в сравнении с нами, европейцами, восприятия мира. Любого, хоть «материнского», хоть того, в котором мы находимся сейчас. Ну, Архидемон, только на тебя уповать и остаётся!