— Она любого за пояс заткнет! — возмутился Синтер. — Что за предубеждения, Филипп?

Затем нарисовал в воздухе какой-то знак.

— Элизабет, в кабинет директора, — произнес четко.

Я пылал от негодования. Мало того, что ко мне приставили девчонку, так еще ту самую, чье приглашение на свидание я проигнорировал. Может, конечно, я понял её как-то не так, но как еще расценивать настойчивое желание видеть меня в беседке?

— Остынь, — Синтер похлопал меня по плечу. — Лиз — очаровательная девушка, куратор плачет от неё демоновыми слезами. Поплачешь и ты.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась сияющая Лиз.

— Привет, — шагнула она в кабинет, увидела нас и замерла. Привет? Странное обращение к директору.

Дверь оказалась очередным порталом прямо в кабинет директора. Эдуард Рейдес сидел за столом и через сферу наблюдал за ходом испытаний, а куратор Синтер отпускал едкие комментарии к чужим промахам.

— Взгляни! — как раз говорил он Рейдесу, когда я вошел. — Сожрут парня. Зуб даю, сожрут!

— Подавятся, — меланхолично ответил директор.

— Да, костями его и подавятся, будешь мне новых волков выращивать. А, первый победитель! Поздравляю, Филипп. Уж извини, лучик тебе рисовать некуда, обойдешься простым поздравлением.

Я немного опешил. Покосился на директора, но тот на меня и не смотрел.

— Значит, так, — продолжал куратор Синтер. — Ты перешел на вторую ступень, но расслабляться рано. Когда испытание завершится, твоим подопечным станет кто-то из сегодняшних проигравших, и поверь, они не станут медлить, а захотят вернуть себе утерянное место. Но также тебе полагается наставник со старшего курса, и им станет…

Куратор достал свиток, пробежал по нему глазами, решая что-то для себя.

— Им станет Элизабет, — сказал он.

— Девчонка? — выпалил я.

— Она любого за пояс заткнет! — возмутился Синтер. — Что за предубеждения, Филипп?

Затем нарисовал в воздухе какой-то знак.

— Элизабет, в кабинет директора, — произнес четко.

Я пылал от негодования. Мало того, что ко мне приставили девчонку, так еще ту самую, чье приглашение на свидание я проигнорировал. Может, конечно, я понял её как-то не так, но как еще расценивать настойчивое желание видеть меня в беседке?

— Остынь, — Синтер похлопал меня по плечу. — Лиз — очаровательная девушка, куратор плачет от неё демоновыми слезами. Поплачешь и ты.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась сияющая Лиз.

— Привет, — шагнула она в кабинет, увидела нас и замерла. Привет? Странное обращение к директору.

Я едва не зашипел от такого обращения, но перед нами уже были двери лазарета, и Лиз подтолкнула меня внутрь. Здесь сегодня было людно! Первые выбывшие уже стонали на пяти койках, двоих как раз перевязывали. Я со злорадством поискал среди них Гейлена — и не нашел. Значит, Роберт выбрался из объятий желе, и бедняге Дилану предстоит еще один бой.

Нечестно? Возможно. Заметил я и то, что выбывшими были не только парни, но и девушки.

Значит, и для них начались испытания. Видимо, те, кто находился в лазарете, вот-вот отправятся домой, а нашу группу пополнят девчонки. Интересно, сохранится ли само понятие группы? Вряд ли. Хорошо только, что Синтер останется нашим куратором, пусть он и язва.

Видимо, куратора закрепляли за отдельными студентами, а не за ступенью.

— Еще один! — заметила меня одна из целительниц. — Иди сюда, детка, подлатаем тебя.

Детка? Лиз хихикнула, а я обиделся — и сам не понял, почему. Наверное, со стороны и правда выглядело забавно. Но деткой меня еще никто не называл!

— Но-но, — сказала Лиз целительнице. — Филипп только что перешел на вторую ступень, повежливее.

Мои менее удачливые однокурсники тут же уставились на меня, а я вжал голову в плечи и отвернулся, пока целительница призывала магию и избавляла от ран. Мы с Лиз уже шли к выходу, когда в дверях показался Роберт — тоже в сопровождении студента третьего курса.

А этот-то куда торопится?

— Жив, Вейран? — шепнул он по дороге.

— И ты жив, Гейлен? — не остался я в долгу. — Не засиживайся тут, а то вдруг снова на первый курс провалишься.

Роберт усмехнулся, а мы с Лиз вышли из лазарета.

— Друг, да? — спросила она.

— Нет.

— Ошибаешься. Видно, что друг.

Я промолчал. Пусть думает, как хочет. Мы могли бы подружиться с Робертом после демонического прорыва, но он не пожелал, а теперь не хотел я.

— Вас переселят на второй этаж, — продолжала Лиз. — Так что у тебя будет около часа, чтобы собрать вещи. А я пока поговорю с профессором Синтером. Он ведь видел твой бой с Диланом, подскажет, над какими ошибками надо поработать. Встречаемся в беседке после ужина. Захвати список заклинаний, которые хочешь разобрать.

И потрепала меня по щеке. Я отшатнулся, а Лиз улыбнулась, развернулась и ушла. Что это было? Не думать! Зато для других мыслей в голове не осталось места. Мне нравилась Лиз.

Наверное, в этом и проблема. Она была очень живой, настоящей и теплой посреди холода темной магии. Но отношения между студентами запрещены, а мне нельзя вылетать из академии. И потом, она лишь шутит надо мной. Разве может быть, чтобы Лиз я всерьез нравился? Нет, не может.

С этими думами я принялся собирать вещи. Через четверть часа появился злющий Роберт. Тоже быстро смел в сумку все, что успел разложить в комнате, и плюхнулся на кровать.

— Что, Вейран, решил по-быстрому проскочить все ступени? — поинтересовался он.

— Ты, погляжу, тоже торопишься, — ответил я.

— Нет, но не люблю плестись в хвосте.

И это я тоже заметил.

— Спорим, я перейду на третью ступень раньше тебя? — харахорился Роберт.

— Я не буду с тобой спорить, Гейлен, — ответил ему. — Как получится, так и будет.

— Да ну тебя! — Роб махнул рукой и отвернулся.

Я пожал плечами. К причудам Гейлена давно привык. Даже, признаюсь, не хотел, чтобы у меня был другой сосед по комнате. Роберт не пугался моих кошмаров, только посылал к демонам и пару раз выставлял за дверь. Да и рядом с ним не приходилось притворяться. Он знал, кто я. Я — кто он. Вот и все. А мысли то и дело возвращались ко встрече в беседке…

Что же задумала Лиз?

Полина

Оказалось, что найти следы судьи Гарднера не так уж просто. Факт был налицо — он уехал из столицы. Но куда точно? Герцог Дареаль рыл носом землю, а я седела дома и сходила с ума от беспокойства. Крайне быстро начала называть его убежище домом. Мне нравилось, что здесь было тихо и спокойно. Всего четверо слуг, которые старались лишний раз не попадаться на глаза, и долгожданный отдых. Думала, что после допроса Паскуаля не смогу спокойно спать под этой крышей, но страх ушел так же быстро, как и появился.