Он шепнул это, наклонясь ко мне, как для поцелуя.

Я отшатнулась и не удержала равновесия — упала на спину. Лучше от этого не стало. Магнус наполз на меня, все еще на четвереньках, навис надо мной. Я ткнула браунингом ему в грудь.

— Прочь, а то вот этого попробуешь.

Он отполз, но недалеко. Я села, одной рукой держа его на мушке. Ствол вилял чуть больше нормального.

— Что это все значит?

Жан-Клод ответил:

— Янош говорил о том, чтобы взять с нас сегодня плоть и кровь. Серефина в качестве извинения предлагает нам плоть и кровь.

Я глядела на стоявшего на четвереньках Магнуса, все еще дикого и опасного. Потом опустила ствол.

— Спасибо, не надо.

Магнус сел на пол, откинул волосы с лица руками.

— Ты отверг мирные дары Серефины. Ее извинения ты тоже отвергаешь?

— Отведи нас к Серефине, и ты сделаешь то, что тебя просили, — сказал Жан-Клод.

Магнус поглядел на меня:

— А ты, Анита? Ты будешь удовлетворена тем, что я отведу тебя к Серефине? Ты принимаешь ее извинения?

Я покачала головой:

— А при чем здесь я?

— Анита — не Мастер, — сказал Жан-Клод. — Мне отмщение и моего прощения ты должен просить.

— Я делаю то, что мне сказали, — возразил Магнус. — Она вызвала Айви на поединок воли. Айви проиграла.

— Я ведь не бросила ее через всю комнату, — сказала я.

Жан-Клод помрачнел:

— Она прибегла к грубой силе, ma petite. Она не смогла выиграть силой воли или вампирской изощренностью против обыкновенного человека. — Он говорил очень серьезно. — Она проиграла — вам.

— И что?

— Таким образом, ma petite, вы объявили себя Мастером и подтвердили свое заявление.

Я затрясла головой:

— Это же смешно! Я не вампир.

— Я не назвал вас Мастером Вампиром, ma petite. Я сказал, что вы — Мастер.

— Мастер — что? Мастер Человек?

Настал его черед покачать головой.

— Не знаю, ma petite. — Он обернулся к Магнусу: — Что говорит Серефина?

— Она говорит — привести ее.

Жан-Клод кивнул и встал, будто его подняли за ниточки. Он выглядел освеженным и отдохнувшим, только был измазан кровью. Как он смеет так выглядеть, когда я себя так хреново чувствую?

Он поглядел на меня и Джейсона. Его странно хорошее настроение вернулось. Он улыбнулся мне, и он был красив даже с измазанным кровью ртом. Глаза его блестели какой-то веселой тайной. Он был полон сам собой, и таким я его еще не видела.

— Я не знаю, могут ли мои спутники идти. Они слегка опустошены. — Он усмехнулся собственной шутке, прикрыв глаза, будто она даже его могла рассмешить.

— Вы пьяны! — сказала я.

Он кивнул:

— Я в этом уверен.

— Но вы же не можете быть пьяны от крови!

— Я много выпил из двух смертных, но ни один из вас не человек.

Этого я не хотела слышать.

— О чем вы, черт возьми, говорите?

— Заполировать некроманта вервольфом — от такой смеси у любого вампира голова кругом пойдет.

Он хихикнул. Такого Жан-Клода я никогда не видела.

Я его игнорировала — если вообще можно игнорировать пьяного вампира.

— Джейсон, можешь встать?

— Думаю, да.

Он говорил медленным тяжелым голосом, но не таким, как спросонья. Скорее это была расслабленность после секса. Может, даже хорошо, что мой укус был болезненным.

— Ларри?

Ларри подошел к нам, глядя на Магнуса, с пистолетом в руке, и не казался довольным.

— Ему можно верить?

— Придется. Помоги мне встать и давай отсюда выбираться, пока этот пьяный клыконосец не стал блевать.

Жан-Клод согнулся пополам от смеха. Кажется, слово «клыконосец» показалось ему до невозможности смешным. Ну и ну.

Ларри помог мне встать, и после секундного головокружения я смогла стоять сама. Он протянул руку Джейсону, не ожидая просьбы. Джейсон покачивался, но держался на ногах.

— Идти можешь? — спросила я его.

— Если ты можешь, то и я могу.

Настоящий мужчина. Я сделала шаг, другой и уже шла к дальней стене комнаты. Ларри и Джейсон шли за мной. Жан-Клод покачивался, все еще тихо смеясь.

Магнус стоял у подножия лестницы, поджидая нас. Пиджак он перебросил через руку. Даже ленту подобрал и снова завязал волосы.

Джейсон далеко обошел своих несостоявшихся любовниц и подобрал с пола рубашку. Она прикрыла грязь на его груди, но лицо все равно было вымазано слизью, а волосы у него стали жесткими и темными, почти под цвет штанам.

Даже спина и волосы Жан-Клода были покрыты засыхающей кровью. И мне тоже досталась моя доля крови и грязи. Хорошо, что я сегодня надела почти все черное — на нем не так видна грязь.

Только Ларри был чистым. Будем надеяться, что он таким и останется.

Девушки спрятались под лестницей, пока мы вели обсуждение. Спорить могу, что это предложила темноволосая. Лайза была перепугана так, что не придумала бы ничего, тем более разумного. Не то чтобы я ей ставила это в вину, но истерика тебя ни к чему не приведет, кроме гибели.

Темноволосая подошла к Ларри. Блондинка трусила рядом, вцепившись в изорванную блузку подруги так, что без хирурга не оторвешь.

— Мы просто хотим домой. Можно нам? — спросила она, несколько тяжело дыша, но владея собой. Я поглядела в ее карие глаза и кивнула.

Ларри посмотрел на меня.

— Магнус! — позвала я.

Он приподнял брови, стоя на лестнице, как гид или дворецкий, готовый вести нас наверх.

— Ты меня звала?

— Я хочу, чтобы эти девушки могли сейчас же уйти невредимыми.

Он посмотрел на них:

— Не вижу к этому препятствий. Серефина велела нам их привести в основном ради вас, Анита. Они свою задачу выполнили.

Мне не понравилось, как прозвучала последняя фраза.

— Невредимыми, Магнус. Ты меня понимаешь?

Он улыбнулся:

— Они сейчас выйдут из двери и пойдут домой. Я тебя достаточно ясно понял?

— Откуда вдруг такая готовность к сотрудничеству?