Киреева. – Вы помните хоть один раз, чтобы Трофимова приходила в одном и том же два дня подряд?

– Не помню, – призналась Катерина. – И о чем это говорит? То, что она вчера насосалась пива, спала в одежде, а утром проснулась и сразу кинулась на работу?

– Вот вы все иронизируете, Катя, все острите, а я вам точно говорю. Она опять в шарфике, потому что не ночевала дома! – победительно произнесла Киреева. – Ей просто не во что было переодеться.

– А бежевую юбочку вместо вчерашней темно-серой ей выдал утром заботливый бойфренд.

– Юбка другая? Странно… Я не заметила. Значит, шарфиком она маскирует следы страстных поцелуев.

– Или фурункул, – добавила вредная Катерина.

– Вот вы, Катя, с недоверием, а я вам точно говорю. И если что-то узнаю, вам рассказывать об этом не буду, обиделась.

В этот момент дверь серверной распахнулась настежь, и в проеме показалась героиня обсуждения.

– Долго жить будете, – стесненно хихикнула Киреева и быстренько нацелилась на выход. Но Алина стремительно переместилась внутрь и сильно схватила ее за запястье. Даже мельком не кивнув Катерине, даже не посмотрев в ее сторону, она зашипела Киреевой в ухо:

– Вы того мужика знаете?

Киреева, обмерев, тоже шепотом спросила:

– Какого? Какого именно мужика вы в виду имеете, Алина Леонидовна?

И в панике взглянула на Катерину.

Но Трофимова не дала им опомниться и, рванув Надежду Михайловну за руку, вытянула ее в коридор.

– Вон того, который в холле у лестницы.

– Нет! – честно отрапортовала Киреева. – А должна?

– Узнайте! – приказала Трофимова.

– Ну, знаете… – обиделась Киреева, но ей стало любопытно, и она уточнила: – Плотного брюнета или высокого блондина?

– Блондина, – процедила, раздражаясь все больше, Трофимова.

– Который рядом с Исаевым стоит?

– Можете? – нервно спросила Алина.

Киреева самодовольно хмыкнула, сунула ей свою любимую чашку, которую ходила споласкивать в туалет, и, блеснув глазами, белозубо улыбнувшись и выпрямив спину еще прямее, направилась в сторону беседующих в курилке мужчин и одной девушки.

Там был Исаев, гений финансовых операций, там был начальник конструкторского бюро Котов, там вертелась Ириночка Зверева, референт самого Лапина. С видом заморских послов там стояли два незнакомца, один из которых своим появлением вывел из равновесия юрисконсульта Трофимову.

Ириночку Киреева люто не любила. Но ради хороших отношений с Алиной, а также будучи той же Алиной заинтригована, Надежда Михайловна, вооружившись всем своим природным куражом, смело подошла к группе ВИПов.

Сияя улыбкой и обаянием, она оттеснила плечом ненавистную Ириночку, заняв ее место. Извлекла из нагрудного кармашка пачку «Вирджинии» и элегантно достала из пачки сигаретку. Снова улыбнулась.

Алина не могла наблюдать всю сцену до конца, так как укрылась в серверной у Катерины.

Кате она все же кивнула нервно и растерянно, но так и осталась стоять у дверей, поджидая Надежду Михайловну. Киреева вошла и произнесла с лицемерной сдержанностью:

– Узнала. Это наши смежники. Они что-то для нас изготавливают по договору о сотрудничестве. Производство у них где-то в Андреевке, это под Зеленоградом. Высокого блондина зовут Егор Константинович, плотного брюнета…

Она не договорила, посмотрела на Алину и испугалась. Щеки горят, в глазах такое смятение и горе, что Киреевой стало не до смеха и не до вопросов.

Алине тоже было не до смеха, поскольку на нее обрушилось одно скверное открытие. Наисквернейшее и очевиднейшее. Правильно она сделала, что не растеклась сладкой лужицей и не помчалась вприпрыжку к нему на новое свидание. Вот оно что. Не нужно будет полиции ломать голову над тем, кто был заказчиком в деле о похищении инновации. То бишь прибора ЛБВ, разработанного корпорацией «Микротрон НИИРТ». Правильно, что она, Алина, так насторожилась, когда изучала дотошно тот злополучный договор с партнерами из Зеленограда.

Алина медленно вышла из серверной, а потом все быстрее и увереннее направилась к важно-вальяжной группке. Росомахин вполне натурально изобразил удивление и даже радость. Она не отреагировала. Попросила отойти в сторонку. Тихим и ровным голосом, не поднимая глаз, сказала:

– Вы низкий и подлый человек. Вы мне никогда не были симпатичны, но теперь я вас презираю. И поскольку из-за вас погиб человек, я очень надеюсь, что, когда вы окажетесь на скамье подсудимых, судить вас будут не только за попытку кражи интеллектуальной собственности, но и за предумышленное убийство.

Егор с каменным лицом слушал ее, не прерывая. Алина, так же глядя в пол, развернулась и, чеканя шаг, направилась в сторону своего кабинета. За ней в узких лодочках на шпильках засеменила Надежда Михайловна.

– Вы с ним знакомы, Алиночка? – торопилась она побольше выведать. – Он вас обидел? Надо же какой!.. А с виду благородный…

Алина резко развернулась к Киреевой и проскрипела:

– Именно этот зеленоградский «благородный» решил прибрать к рукам нашу новую ЛБВ. Из-за него убили Лушина. У него не получилось протащить договор с «сюрпризом», у него не получилось выкрасть техническую документацию и сам прибор, но попытки он не оставил, нет!.. Он очень упорный, он привык добиваться своего. И почему бы тогда не познакомиться с закомплексованной дурой и не охмурить ее? Она сама принесет все на блюдечке. Или что-то в этом роде, понятно вам? Да, да, закомплексованная дура – это я! Идеалистка хренова!

Сначала Надежда Михайловна стояла, наморщив нос, и сосредоточенно слушала. А потом открыла рот и принялась самым скандальным образом высказывать свое мнение, все больше и больше набирая обороты:

– Насчет дуры – это вы в точку. А кто вам сказал, дорогуша, что это те самые партнеры, с которыми вы бодались по договору? Я вам так сказала? Я вам такого не говорила! Эти приличные люди здесь для того, чтобы обсудить поставку оборудования для нашего цеха. Их компания – следите за мыслью! – изготавливает измерительную аппаратуру. Классом не ниже евростандарта. И Зеленоград – не Андреевка!

Все это она произносила, специально накручивая себя и маскируя праведным негодованием легкое чувство вины, которое у нее как-то непроизвольно сформировалось. Но нельзя же быть такой дурой, елки-палки! Не разобравшись, не взвесив хорошенько, сразу так в лобешник мужику врезать. Однако по всей видимости, с этим блондином у Алинки что-то серьезное. Вон как истерит, прямо-таки сейчас разрыдается.

Алина рывком открыла дверь своего кабинета и захлопнула ее перед носом Киреевой. И разрыдалась.

Сердитая Надежда Михайловна направилась снимать стресс сигаретой.

Небо серое, дождик серый, лужи мелкие, но повсюду. Конец сентября, ничего удивительного. В доме студено. Алине было лень топить печь, она включила масляный обогреватель и сидела, согнувшись, возле него, кутаясь в огромный бабушкин платок.

Этот дом в деревне Еремино достался ей от папиной мамы, Елены Семеновны. Бабушка была строга