class="p">– О! Вы говорите на английском языке, юноша? И блестяще! О, мой бог, но как вы рисуете!

– Мой бог, как вы рисуете, – перевел Гриша.

Через пару минут оживленный обмен уже шел через Гришу, который легко переводил слова Дрейзера, слова профессора Василевского и свои слова для профессора, если он говорил с Дрейзером напрямую.

В конце концов при прощании Дрейзер дал Грише свою визитную карточку.

– Можете писать мне, можете звонить мне – я всегда буду рад. Персональный вызов на конкурс и на выставку я вам пришлю. Желаю творческих успехов!

Господин Густав Дрейзер, издатель и покровитель художников, увез с собой в Вену рисунок Гриши – на рисунке была изображена беседа Василевского и Дрейзера …

ГДЕ я БЫЛ и ЧТО я ДЕЛАЛ

– Ну, Гриша, рассказывай! Толя только позвонил и сказал, что все в порядке и профессор повел тебя знакомиться с каким-то иностранцем. Но что там было?

– Сперва профессор повел меня в аудиторию, где рисовали обнаженную натуру. Я походил, посмотрел. Потом сел и нарисовал несколько рисунков – вот эти. Тут и натурщица и студенты.

– Такая старая …

– Потом профессор не поверил, что это я нарисовал только что, и попросил нарисовать еще что-нибудь. И я нарисовал вот эту девушку.

– Тут написано Лена. Ее зовут Лена?

– Да. Я задал ей пару вопросов, чтобы потянуть время – надо же мне было увидеть ее как следует. А потом профессор смотрел мои рисунки.

Гриша пропустил все дифирамбы в свой адрес, а их было немало.

– А потом у профессора была встреча с австрийским меценатом – вот его визитка. Мне пришлось переводить – мой английский пригодился. А господин Дрейзер обещал прислать мне персональное приглашение к ним в Австрию на конкурс и выставку рисунка молодых художников.

– Ты поедешь в Австрию?

– Если разрешат родители … и компетентные органы. Виза ведь нужна.

– Это мы продумаем.

Уже в постели, обнимая Гришу Уля шептала:

– Какой ты у меня талантливый … Мой Гриша … А я у тебя простая дурочка …

– Моя любимая дурочка …

– Но все-таки дурочка?

– Милая моя Улечка! Ты же у меня такая одна! А как он там поживает?

И Гриша ласково гладил Улин живот – они часто разговаривали с тем, кто уже жил там.

– Как жаль, что мне нельзя поехать с тобой…

– Еще неизвестно, смогу ли я поехать … Ведь могут копнуть – а кто родители? А чем они занимаются? А подать сюда Ляпкина Тяпкина … А магазины есть и у нас …

– Глупый! Ну, зачем мне их магазины? Мне погордиться таким мужчиной хочется!

– Поживем – увидим. Тебе тоже светиться без нужды не след.

Чуть позже Свиридов говорил по телефону и обсуждал с кем-то подробности какой-то легенды …

МАЛЬЧИК ОЛЕГ

О том, что произошло в консерватории, Свиридов рассказывал в обширной аудитории – его слушали и Полина с Семеном Гавриловичем, и Тоня с Гришей и Улей, и Баранов с Лопаткиным и Дормидонтовым, и случайно зашедший к Свиридовым Скворцов.

– Профессор очень долго не мог понять, что от него хотят и в чем заключается сложность. Мне это надоело и я предложил профессору задумать мелодию, и шепнуть мне. В это время Олег и Саша были у рояля в другом конце большой комнаты …

– Это репетиционная аудитория.

– Да, верно. Профессор подумал и шепнул мне, и через секунд тридцать Саша заиграл эту мелодию, вернее фантазию на темы этой мелодии. Потом Олежка сам сел за инструмент и стал играть то, о чем думал профессор. Добил профессора Олег тем, что сыграл мелодию, придуманную профессором в данный момент.

– То есть музыку, которую еще никто не слышал?

– Вот именно. А потом Олег играл свои фантазии на темы песен Вертинского, Лещенко, Утесова и Козина. Потом мне пришлось показать танцевальные па, которые под свою музыку придумывал Олег. В общем загнали профессора, как волка с флажками.

– И что было дальше?

– А дальше было опять игра в непонятки. Теперь профессор не мог взять в толк, чего от него хотят, чему он может научить Олега.

– В конце концов договорились, что он будет учить меня искусству оркестровки, и еще я смогу прослушать курс истории музыки. – наконец вмешался Олег.

– А потом, когда мы вышли и решили немного пройтись и подышать воздухом, мы встретили знакомых – Веру Николаевну с дочерью Катей. И Вера Николаевна попеняла мне, что не звоним, не заезжаем, ну, и так далее.

– Придется к ним заехать.

– Да, Тонечка. Поедешь за ребятишками – позвони ей. Может быть заскочите к ним в гости.

КАТЯ БГАНЦЕВА

Тоня созвонилась с Бганцевыми и приехала к ним с мальчиками после занятий.

В комнате Кати было много кукол и мало книг.

Олег начал с того, что попытался рассаживать кукол по голосам, но это удавалось плохо. Но зато он успешно исправлял ошибки в тетрадке Кати по английскому языку.

Он был немного старше Кати, и его уважительное к ней отношение ей очень понравились. А потом он играл с ней в куклы – вот уж этого она даже представить себе не могла. И все оглядывалась на сидящего в углу Гришу, а тот, казалось, не обращал на них никакого внимания и читал книгу.

Тоня с мальчиками заехала к Бганцевым еще раз.

– Тонечка, как у вас дела? Не собираетесь к нам в гости?

– Все в порядке. А у вас?

– Меня беспокоит Катя. Не пойму, но она стала какая-то другая… Задумывается, грустит … И ничего не говорит мне. Я не знаю, что и думать. Анатолий Иванович сказал тогда, что через некоторое время все может проявиться… и она начнет переживать свое похищение … Или это связано с ее знакомством с Гришей и с Олегом, но они тогда только разговаривали … Я боюсь … ведь она уже большая, но еще такая глупая и неопытная … Вы меня понимаете?

– Нет, Вера, не понимаю. Мало ли какие разговоры у них были, мало ли какие проблемы ее волнуют. Думаю, что ничего страшного в этом нет. Просто она растет.

ГРИША с ОЛЕГОМ

– Почему ты мне не звонишь? – Катя наконец решилась позвонить Олегу. Она хотела спросить «а по телефону ты можешь?…», но не успела. Ей показалось, что голос Олега прозвучал прямо у нее в голове – «да, могу, но говорить по телефону об этом не надо».

– Здравствуй, Катя, – а это