задавали, но все равно после этого Гриша глубоко задумался и позвал Улю на прогулку. С термосом и бутербродами они уехали на машине глубоко в лес, и вернулись к концу дня.

Она были серьезными и какими-то умиротворенными, тихими.

Тоня спросила Улю о том, где они были.

– Мы гуляли по лесу. Одни. И говорили.

– И все?

– Все. А разве нужно что-то еще? Гриша рассказывал мне о той книге, к которой он сейчас делает рисунки, говорил о том, что в этой книге не написано … Еще он говорил о том, как это трудно – жить чужой жизнью … О тебе, о тете Марго, о папе Толе …

Несколько следующих проверок Гриша прошел довольно спокойно, выслушивая каверзные вопросы и экспромтом придумывая ответы на них, которых не было в тексте подготовленной легенды.

И Уля внимательно слушала своего мужа и удивлялась – удивлялась тому, что у Гриши может быть такая удивительная жизнь, очень похожая на правду. Тем более, что скрывать Грише приходилось немного.

После этого Гриша съездил куда-то со Свиридовым и ему стали оформлять заграничный паспорт.

И все вместе стали подбирать рисунки, которые он возьмет с собой …

ЖУТОВСКИЙ

– Ну как, Гриша?

– Все в порядке, Улечка! Все нормально. Сейчас умоюсь и расскажу.

– Давайте за стол, ребята. Все готово.

– Ты поешь, а потом расскажешь.

– Как вкусно! Спасибо тебе, Улечка.

– Не очень досталось тебе от Генриха Савельевича за прогулы?

– М-м, – промычал Гриша, качая головой.

– Толя, ну дай ты ему поесть!

Наконец Гриша утолил первый голод.

– Занятие было своеобразное, – начал он. – Во-первых, на занятие Генрих Савельевич привел художника Жутовского.

– Весьма известная личность! А во-вторых?

– А во-вторых Генрих Савельевич взялся за меня …

– Сегодня наше семинарское занятие мы посвятим истории художеств. На занятие я пригласил своего хорошего знакомого Бориса Иосифовича Жутовского, и он мне поможет. И еще одна особенность нашего сегодняшнего занятия состоит в том … Я более или менее знаю многих из вас, но одного из вас я знаю плохо. Это Григорий Свиридов, который успешно прогуливает мои лекции, пользуясь моим хорошим к нему отношением. Поэтому терзать сегодня в основном я буду его. Итак, приступим …

– Вот так примерно начал Генрих Савельевич. А потом как начал меня спрашивать и по истории художественных школ, и по художникам, и по отдельным картинам …

– Ужас … И как же ты, Гриша?

– Как видишь – остался жив и здоров. Мне почему-то показалось, что все вопросы были легкие, хотя ребята изрядно волновались – он спрашивал не только меня. Но мне отвечать было совсем не трудно, оказывается я все это знал.

– И он все это давал на своих лекциях?

– Далеко не все, как оказалось потом. Ребята говорили, что он рекомендовал книги для самостоятельной работы.

– Но ты же их не читал?

– Оказалось, что почти все рекомендованные книги я читал, а в ходе беседы выяснилось, что я читал еще и многое другое.

– А что Жутовский?

– Он тоже задавал вопросы. Мы с ним даже побеседовали по поводу импрессионистов, и он пригласил меня к себе в студию в гости. Обещал показать свои работы и просил меня привезти свои рисунки.

– Ну, и что тебе поставили? Какую оценку?

– Улечка, там оценок не ставят! Профессор сказал, что я неплохо подкован в обсуждаемых вопросах, что отнюдь не означает возможность прогуливать лекции. А потом разрешил мне на них не ходить!

– Прямо так и разрешил?

– Ага. А Борис Иосифович сказал, что мы очень хорошо побеседовали за жизнь и за искусство.

– Так и сказал?

– Так и сказал. А ребята потом просили меня всегда приходить на семинары и принимать огонь на себя! А некоторые девчонки предлагали мне себя в качестве натуры для любых работ. Смехом, конечно – все знают, что у меня есть моя любимая Улечка! Поедешь со мной к Жутовскому?

– Ой, страшно! Конечно, поеду …

ДЕЛА ДОМАШНИЕ

НАДОЕЛО БЕЗ РАБОТЫ

– Виола, ты гулять выйдешь? Мы с девочками устроились в дальней беседке, напротив нашего подъезда.

Около беседки выстроились коляски – их было восемь. А в беседке сидели мамы и Даша с Федей на руках – он с любопытством разглядывал окруживших его женщин.

– Привет, девочки!

– Привет, Виола! Как ты? Как Витенька?

– Все хорошо, девочки. Все нормально. Как ваши мальчишки?

– Тс-с! Они спят. Только вот Дашин Федька разгулялся.

Женщины не виделись дня три, но этого было вполне достаточно для кучи новостей.

– Все, девочки! Давайте сперва по делу!

– Давай, Лера, изложи.

– Мы с девочками подумали и решили, что нужно что-то делать. Сидеть дома скучно, хотя и хорошо с детьми, а на фирме специалистов не хватает. У твоего Виктора операторов нет, а у него две новых установки. Ты об этом знаешь?

– Знаю. Даже предлагала свои услуги в качестве оператора, да куда маленького девать.

– Вот! И у нас у всех такое же положение! А вот до чего мы додумались – надо наших малышей пристроить хотя бы на часть дня в ясельную группу. Попросить Любашу и Дашу – пусть будет группа всего девять человек. А мы в это время могли бы заниматься с новыми операторами, да и даже сами бы сели за пульты. Как тебе идея?

– Молодцы! Прекрасная идея! С Толей … с Анатолием Ивановичем не говорили? А с Любой?

– Нет еще. Мы хотели тебя привлечь – ты же классный оператор, и главным по смене не раз была. И инструкции писала …

– Считайте, что уже привлекли. Думаю, начать надо с Любы, а потом обсудить со Свиридовым и Скворцовым – у него сейчас острая необходимость в операторах. Кстати, насчет Лены Долгополовой не думали? У нее тоже маленький.

– Лена … Да уж больно гордая она такая …

– Глупости! Просто вы с ней близко не сталкивались!

– А ты сталкивалась?

– Еще как!

… Виолетта тогда писала инструкцию по отладке номерных режимов – параметров было много, а отладку нужно было производить по каждому параметру отдельно.

Закончив раздел Виолетта стала перечитывать.

«И какой же дурак такое мог придумать!» – удивилась она своему собственному тексту. – «И почему так получается?» Очень долго она не могла понять, в чем же здесь дело, а потом пошла в тренажерный зал.

В тренажерном зале никого не было, горел дежурный свет, и только в приоткрытую дверь кабинета вырывалась яркая полоса света. Здесь, в этом кабинете, обосновалась Лена Долгополова после окончания монтажных работ.

Виолетта включила свет и начала сверять написанный ею текст с