В родительском доме Джон Кеннеди рос в атмосфере, где «границы между беззаконием, политикой, спортом и шоу-бизнесом были очень размыты. Политики вели себя, как уголовники, уголовники – как политики и герои спорта»[306]. Разбогатевший отец имел огромную власть над своими сыновьями. Это он оплачивал их предвыборные кампании в сенат, проведя туда одного за другим Джона, Роберта, Эдварда. Искусство скрывать свою подлинную жизнь, поступки, планы, намерения было хорошо усвоено всеми тремя.

Первое, что приходилось скрывать восходящей звезде демократической партии Джону Кеннеди, – состояние его здоровья. Оно было у него таким ненадёжным, что ему с трудом удалось поступить на военную службу, в обход решения медицинской комиссии. Страшные боли в спине, хроническая болезнь надпочечников, необходимость принимать большие дозы кортизона – всё это не украшало кандидата на политическую должность.

«К весне 1954 года боли стали настолько сильными, что даже на заседания сената он приходил на костылях… По совету врачей, в октябре была произведена операция. В результате инфекции температура поднялась так, что Джон впал в кому, и был вызван священник для последнего причастия… Он выжил, но в спине осталась незаживающая рана длиной в восемь дюймов… Потребовалась вторая операция, которая была произведена в феврале 1955 года»[307].

Победив на выборах 1960 года, Джон Кеннеди оказался перед целым пучком политических кризисов и проблем, к решению которых он не был готов. Вместе с братом Робертом, получившим пост генерального прокурора, он начал массовую установку тайных подслушивающих устройств. По приказу Белого дома ФБР установило спрятанные микрофоны в кабинете конгрессмена Гарольда Кули, в доме его секретаря, в посольстве и консульстве Доминиканской Республики, в конторах вашингтонских лоббистов, работавших на доминиканского диктатора Трухильо. Всего за правление Кеннеди подслушивающие устройства использовались больше тысячи раз[308].

Братья Кеннеди никак не могли выработать курс отношений с кастровской Кубой. В последний год правления Эйзенхауэра ЦРУ подготовило на территории Гватемалы бригаду антикастровцев для вторжения на остров. Ей была обещана поддержка с воздуха и доставка оружия и боеприпасов к месту высадки. Но открыто принять участие во вторжении в независимое государство и навлечь осуждение газет, ООН, всего мира? Нет, к этому Джон Кеннеди не был готов. Он предпочёл сделать вид, будто США не имеют отношения к вторжению.

Три дня кубинцы, высадившиеся в заливе Свиней в апреле 1961 года, сражались с окружившими их войсками Кастро, ждали прибытия обещанного корабля. Но Джон Кеннеди не послал воздушное прикрытие, и корабль был потоплен кастровскими истребителями, поставленными к тому времени на Кубу Москвой. Когда кончились патроны, тысяча уцелевших антикастровцев попала в плен. Вину за этот провал Кеннеди возложил на директора ЦРУ Аллена Даллеса.

Месяц спустя при тайной поддержке американских дипломатов была осуществлена попытка переворота в Доминиканской Республике. Генералиссимус Рафаэль Трухильо был убит, но его сын быстро восстановил порядок, казнил заговорщиков и занял место отца[309].

В том же мае 1961 года начались тайные регулярные встречи Роберта Кеннеди с советским дипломатом, полковником ГРУ (Главное разведывательное управление) Георгием Большаковым. Постепенно Большаков превратился в посредника, через которого братья Кеннеди поддерживали прямую связь с Кремлём, в обход официального посла Меньшикова[310]. Эти тайные контакты и обмен посланиями продолжались и во время Берлинского кризиса (лето, 1961), и во время Кубинского (октябрь, 1962).

Напуганный попыткой вторжения, Кастро воззвал о помощи к Москве. Хрущёв воспользовался открывшейся возможностью и начал поспешную установку на Кубе баллистических ракет, которые могли достигнуть Вашингтона. В октябре 1962 года противостояние между США и Советским Союзом достигло такого накала, что мир оказался на грани термоядерной войны. Американский флот блокировал Кубу, Роберт Кеннеди передавал через Большакова послания о том, что президент не сможет удержать Конгресс и Пентагон от вторжения на остров, если Кремль не пойдёт на уступки[311].

Однако параллельно с международными кризисами братья Кеннеди по разным линиям вели подготовку убийства Фиделя Кастро. Одна из линий тянулась через высокопоставленного сотрудника кубинского правительства Роландо Кубеллу, который предложил свои услуги ЦРУ, но, как оказалось впоследствии, с ведома и согласия самого диктатора. Другая линия тянулась через группу мафиозных боссов в Чикаго, которым было предложено 150 тысяч долларов и протекция от агентов ФБР за ликвидацию «команданте»[312]. Если Большаков тайно осуществлял связь братьев с Москвой, то связь с чикагским боссом Джанканой осуществляла его любовница, Джудит Кэмпбелл-Эснер, которая, появляясь в Белом доме, одновременно одаривала своими ласками и самого президента[313].

Остаётся только удивляться наивности таких опытных конспираторов, как братья Кеннеди. Почему они верили, что мафиозный босс Джанкана и коммунистический пахан Хрущёв станут исполнять свои обещания? Расследование, проведённое комиссией сената в 1975–1976 годах, показало, что мафия и не пыталась убить Кастро, с которым у неё установились прочные деловые отношения по переброске наркотиков из Южной Америки в США[314]. Хрущёв же даже не информировал тайного связного Большакова о том, что на Кубе идёт установка советских ракет, и тот до последнего момента искренне уверял Роберта Кеннеди в мирных намерениях Москвы[315].

В 1963 году усилилось напряжение во Вьетнаме. Страну эту, расколовшуюся надвое после ухода французов в 1954 году, сотрясали внутренние раздоры между различными этническими, религиозными и политическими группировками. Пришедший к власти в Южном Вьетнаме президент-католик Нго Динь Дьем должен был усмирять протесты буддистского большинства (70 % населения) и коммунистического подполья. Он чудом уцелел после нескольких покушений на его жизнь. Его метод правления вскоре превратился в типичную диктатуру, которая никак не могла прийтись по вкусу его американским покровителям. Политическая ментальность Вашингтона сработала и здесь: «Раз светлое царство демократии не устанавливается, значит надо сменить негодного лидера».