В том же месяце в Москве танки стреляют по новому русскому парламенту, и весь мир в страхе ждёт, не приведёт ли это к возрождению диктатуры и возобновлению холодной войны. В феврале следующего года самолёты НАТО бомбят сербов под Сараево. В апреле – миллион зарубленных в Руанде. И наконец, ноябрь – полный разгром демократов на промежуточных выборах, республиканцы завоёвывают большинство в обеих палатах Конгресса[334].

В искусстве конспирации Билл Клинтон мог бы потягаться даже с Ричардом Никсоном. С первого же года его пребывания в Белом доме пресса пестрела сенсационными заголовками и расследованиями. Почему застрелился помощник советника президента Винсент Фостер? Не было ли это на самом деле убийством, замаскированным под самоубийство? Как были замешаны супруги Клинтон в спекуляциях земельными участками Уайтвотер в Арканзасе? Может ли Пола Джонс предъявлять иск действующему президенту за сексуальные приставания, имевшие место во время его губернаторства? Правду ли говорят телохранители бывшего губернатора, что им много раз приходилось выступать в роли шофёров, в чью обязанность входило возить его к различным дамам и ждать под окнами? Каким образом молодой Билл Клинтон сумел увернуться от призыва на войну во Вьетнаме?

Трудно понять, каким образом в такой атмосфере президент мог управлять страной и вести дипломатические переговоры. В 1994 году, находясь с официальным визитом в России и Украине, он позвонил своим помощникам в Вашингтоне и воззвал: «Я пытаюсь укрепить наши отношения со странами бывшего коммунистического блока, я веду сложные переговоры, а пресса и здесь осаждает меня вопросами про Уайтвотер. Сделайте что-то, дайте мне возможность нормально работать!»[335]

Даже в лагере демократической партии всё громче раздавались голоса, требовавшие назначить независимого прокурора для расследования этого запутанного дела. Большинство сотрудников Клинтона тоже считали, что это единственный правильный выход. Только советник Берни Нусбаум яростно выступал против. У него был опыт работы в комиссии, расследовавшей Уотергейтский скандал вокруг президента Никсона, и он знал, как упорно и бесцеремонно ведутся подобные расследования. «Вы с Хилари не совершили ничего незаконного в этой сделке, – говорил он, – только потеряли 60 тысяч долларов. Но независимый прокурор не сможет удовлетвориться этим, он будет считать своим долгом откопать хоть что-нибудь. Имея огромную власть, он станет вызывать на допросы всех ваших друзей и деловых партнёров. Безгрешных, безупречных людей не бывает. Что-нибудь за кем-нибудь обнаружится, клубок станет разматываться дальше и может привести к непредсказуемым результатам»[336].

Нусбаум оказался прав. Когда специальный прокурор Кеннет Старр довёл своё расследование романа президента с Моникой Левински до уголовных обвинений и угрозы импичмента, Клинтону пришлось публично извиняться по телевизору перед всей страной.

Я смотрел на экран, и его покаянные слова будили во мне противоречивые чувства. «Я допустил грубейшую ошибку… Несу за неё полную ответственность… Причинил боль своей семье… Нанёс ущерб престижу государства… Приложу все силы, чтобы исправить содеянное…»[337] Стыд, горечь, гнев, растерянность?.. И вдруг до меня дошло: это же говорит вечный подросток! Тот самый, которому, как он сам говорил, всегда будет шестнадцать лет. (Жену Хилари он называл «навеки сорокалетней».) Подростки шестидесятых выросли, получили право голоса и избрали в президенты своего. Уклонявшегося от призыва, курившего марихуану, игравшего на саксофоне, блудившего направо и налево. Все разоблачения со стороны дам, снискавших его внимание, в глазах этого поколения оборачивались только дополнительной предвыборной рекламой. Когда летом 1992 года были опубликованы рассказы Дженифер Флауэрс, одна проницательная журналистка в Голливуде воскликнула: «Ну теперь, после такого пиара, он точно победит на выборах!»[338]

Несколько месяцев пресса всего мира обсасывала пикантные подробности похождений американского президента. Но звучали и голоса людей, увидевших скрытые опасности в происходившем. Элан Дершовиц опубликовал целую книгу, которую назвал «Сексуальный маккартизм». В ней он писал:

«Неужели мы не понимаем, что давать специальному прокурору право расследовать сексуальную жизнь президента гораздо более опасно для демократии и свободы, чем всё, что вменялось Биллу Клинтону? Неужели действительно готовы создать постоянный комитет сексуальных расследований, который будет публиковать отчёты о частной жизни политиков и простых граждан? Неужели готовы дать этим сексуальным ищейкам право одаривать судебным иммунитетом одного партнёра, чтобы получить показания на другого?»[339]

Джордж Буш-младший (2001–2008)

Результаты противоборства между кандидатом демократов, Алом Гором, и кандидатом республиканцев, Бушем-младшим, оказались такими близкими, что исход выборов 2000 года пришлось решать Верховному суду. Видимо, оба соперника имели достаточно миллионов на предвыборную кампанию и отличных помощников, которые научились с помощью опросов точно оценивать колебания общественного мнения и выстраивать пропаганду оптимальным образом.

Республиканская партия ликовала, протолкнув своего ставленника в Белый дом. Но за восемь лет правления он не сделал ничего такого, чего не мог бы или не стал бы делать президент-демократ. Ментальность Буша-младшего оказалась в высшей степени окрашенной чертами, характеризующими уравнителя.

Это он был инициатором программы «ни одного отстающего ученика в школах» (см. первую главу).

Это он давил на банки, заставляя их выдавать займы на покупку домов людям, не способным расплачиваться с долгами (четвертая глава).

А когда банки начали лопаться один за другим в 2008 году, это он подписал программу TARP, обязавшую американское казначейство выделить семьсот миллиардов долларов на спасение заигравшихся банкиров (седьмая глава).

И, наконец, это он, разделяя убеждение всех уравнителей в том, что демократия хороша и желанна всем народам на земле, затеял два вторжения на Ближнем Востоке, последствия которых США вынуждены расхлёбывать до сих пор.

Подготовка общественного мнения к вторжению в Ирак носила все черты конспиративной операции. Администрация Белого дома вела тщательную сортировку информации, данные разведки при нужде разбавлялись непроверенными слухами, закупка Саддамом Хусейном каких-то материалов в Африке интерпретировалась как закупка урана, и тому подобное. Всё это подробно описано в книге Рона Саскинда «Доктрина одного процента»[340].