Священник ждал мальчика и по возвращении его рассказал ему и о его происхождении, и о несчастии, постигающем его. Желание Лалли могло еще исполниться; на дороге к лобной площади сын мог еще увидеть в последний раз своего отца!

Священник взял с собой мальчика и отправился на место казни. Толпа была многочисленна; это большое стечение народа замедляло шаги священника; мальчик оставил его и пробрался вперед.

Однако же как он ни спешил, но, прибыв на лобную площадь, видел только, как отец его упал, поднялся и опять упал.

Как добрый сын, он считал первой и единственной своей заботой хлопотать о восстановлении чести своего отца, чего он и достиг наконец в 1778 году.

Приверженцы графа Лалли-Толлендаля употребляли все возможные средства, чтобы склонить короля отменить казнь.

Госпожа де Гез бросилась в ноги королю; девица де Диллон, родственница графа, не могла добраться до самого Людовика XV и повергнуть ему свою просьбу о помиловании, но она писала к нему, умоляла его выслушать показания Монморанси и Крийона, верных судей в том, что касается храбрости и чести, – показания, которые парламент не согласился выслушать.

Все было напрасно! Король, или, лучше сказать, министр его, был неумолим. После уже Людовик XV раскаялся в этой жестокости, близкой к зверству.

Наконец сомнения превратились в угрызения совести, и однажды слышали, как Людовик XV сказал Шуазелю:

– К счастью, не я буду отвечать за пролитую кровь, ибо вы, герцог, меня обманули.

1764 – 1770.Генуя и Корсика. – Компьенский договор. – Граф Марбеф. – Паоли. – Борьба с Францией. – Маркиз Шовелен в Корсике. – Граф де Во. – Бегство Паоли. – Рождение Наполеона Бонапарта. – Графиня дю Барри. – Начало ее карьеры. – Герцог Лозен. – Граф Жан дю Барри. – Отъезд и возвращение герцога Лозена. – Мирный договор между Лозеном и девицей Ланж. – Лебедь, камердинер короля. – Герцог Шуазель и девица Ланж. – Герцог Ришелье и герцог д'Егильон. – История Жанны. – Предсказание герцога Ришелье. – Девица Ланж нравится королю. – Она выходит замуж за графа дю Барри. – Она представлена ко двору, – Датский король в Париже. – Оперные актрисы, – Переговоры о женитьбе его высочества дофина, – Австрийский императорский дом, – Воспитание эрцгерцогини. – Инструкции императрицы австрийской. – Инструкции дофина. – Прибытие дофины во Францию. – Предзнаменования.

Между тем как в Париже и Версале совершались события, о которых мы только что говорили, на одном из островов Средиземного моря произошла перемена владетеля, которая долженствовала впоследствии иметь столь большое влияние на Францию и даже на всю Европу.

7 августа 1764 года Генуэзская республика, изнуренная борьбой, которую она уже двести лет вела с Корсикой, обратилась к Франции с просьбой о подании ей помощи и подписала с нею Компьенский договор, по которому король Людовик XV обязывался в продолжение четырех лет содержать гарнизон в крепостях Аяччо, Кальви, Альгаиола и Сен-Флорен.

Командование этой экспедицией поручено было графу Марбефу, и французские войска высадились на берег Корсики в декабре 1764 года.

Паскаль Паоли был героем Корсики; уже десять лет он воевал с Генуей за свободу своего отечества. Видя препятствие французов, он понял, что настоящими поработителями корсиканской свободы будут французы. Он тотчас отправил депешу к герцогу Шуазелю, и между тем как между ним и первым министром Франции устанавливалась переписка, подававшая генералу Паоли некоторую надежду, Людовик XV заключил с Генуей 15 января 1768 года договор, по которому Корсика присоединялась к Франции.

Как только об этом договоре узнали на Корсике, Паоли стал протестовать против всякого договора, по которому какой-нибудь народ без его ведома передавался под ведомство другому народу. Видя потом, что протест его ни к чему не ведет, он приготовился продолжать борьбу с Францией – борьбу, подобную той, какую он и отец его вели так славно с Генуей.

Сначала счастье, по-видимому, улыбалось упорному защитнику свободы своего отечества. Людовик XV послал на остров Корсику своего старого друга, маркиза Шовелена, ловкого придворного, но генерала неопытного, который, расположив войска свои против неприятеля на слишком растянутой боевой позиции, был по частям разбиваем силами, одной третью меньшими своих собственных сил. Французский лагерь при Сан-Николао был взят. Борго был взорван в виду главнокомандующего; ужас и смятение до такой степени овладели французами, что пятьдесят корсиканцев, сделав нападение, легко могли разбить восемь французских гренадерских рот.

Обстоятельства были такого рода, что каждая минута для французского правительства была дорога. Вследствие сего Людовик XV немедленно отозвал Шовелена во Францию и послал на его место графа де Во, который, командуя двадцатидвухтысячным корпусом, принял корсиканцев между двух огней и 9 мая 1769 года разбил их при Понте-Ново. Это сражение уничтожило все надежды генерала Паоли; он с поспешностью отплыл в Ливорно, а оттуда отправился в Англию со своим братом и племянниками.

С этого времени остров Корсика перешел во владение Франции. Спустя три месяца после бегства генерала Паоли в Аяччо родился Наполеон Бонапарт, который обязан договору 15 января 1768 года тем, что родился французом.

Довольно странно только то, что эта корсиканская экспедиция дает нам повод представить нашим читателям одну женщину, еще очень неизвестную в начале января 1769 года, но которая, однако, в следующие пять лет должна была играть столь важную роль при французском дворе.

Мы хотим говорить о графине дю Барри, которая в эту эпоху не называлась еще графиней дю Барри, но не называлась уже более и Жанной Вобернье; она называлась девицей Ланж.

Каким образом воспоминание о девице Ланж связывается с корсиканской экспедицией, мы узнаем от герцога Лозена.

Лозену было тогда двадцать два года; он был адъютантом при маркизе Шовелене и любовником княгини Чарторыйской, которая, переодевшись в мужское платье, совершила вместе с ним корсиканскую кампанию.

На балу Оперы он познакомился с прелестным домино, которое сказало ему свое имя и дало свой адрес, т.е. имя и адрес своего любовника графа – Жана дю Барри.

Предоставление этого адреса молодым и красивым дворянам его любовницей составляла одну из спекуляций графа Жана дю Барри. У графа дю Барри нередко собиралось общество ветреных молодых мужчин и женщин и велась карточная игра.

Заботясь слишком мало о том, что делали другие женщины, и будучи слишком мало ревнив, чтобы беспокоиться о том, что делала его любовница, он все свое внимание обращал на игру; без сомнения, чрез него и вышла у нас пословица: «Несчастлив в любви – счастлив в игре» (malheureux en Amour, heureux au jeu).

Как только Лозен вошел к графу Жану дю Барри, то заметил, что попал в самый ужасный игорный дом; но дурное общество нисколько не пугало молодых дворян двора Людовика XV, и между тем как друг его Фиц-Джемс отвечал на приветы и кокетливые улыбки девицы Ланж, Лозен сражался уже с графом дю Барри на зеленом поле, который, как говорил сам Лозен, играл в карты в халате и со шляпой на голове, потому что эта шляпа, – хотя и в присутствии людей такого происхождения, как Лозен и Фиц-Джемс, это и было весьма неприлично, – надета была для того, что придерживать два печеных яблока, приложенных над глазами графа, как предохранительное средство от какой-то болезни.