Бетти, сглотнув, кивнула.

– Разумеется, – продолжала Эйми, – в какие-то дни ты мне будешь не нужна. Например, ко мне могут приехать родственники или, наоборот, я могу поехать куда-то и взять детей с собой. Думаю, я справлюсь – я не из тех мамочек, которым постоянно нужна помощь. На самом деле мне даже нравится ухаживать за моими детьми, общаться с ними, гулять и заниматься… – Она улыбнулась немного просительно, словно Бетти могла ей не поверить. Но Бетти ей верила. В конце концов, Эйми была нормальной живой женщиной, а не роботом, как могло показаться на первый взгляд. – О твоей зарплате мы поговорим позже, если я приглашу тебя на второе собеседование, а сейчас я хотела бы обсудить еще один важный вопрос. Речь идет о конфиденциальности. Я должна быть на сто, нет – на тысячу процентов уверена, что ты не станешь болтать лишнее. Есть люди, которые готовы платить очень серьезные деньги за любую информацию о том, что происходит в моем доме. Речь идет о суммах с двумя или даже тремя нолями, которые в одночасье сделают тебя богатой. Нет, я вовсе не против того, чтобы ты стала состоятельным человеком, только, пожалуйста, – не за счет меня или моих детей. В общем, тебе придется кое-что подписать, о’кей? Я имею в виду договор о неразглашении сведений, касающихся частной жизни нанимателя.

Бетти слегка пожала плечами. Она больше не была уверена, что ей так уж хочется получить это место. Она не была уверена, что ей хочется работать у Эйми Метц. С другой стороны, что она теряла?..

– Никаких проблем, – сказала она.

Эйми немного помолчала, переводя дыхание.

– Еще одна вещь… – сказала она, шумно выдохнув воздух. – Это касается Дома…

– Дома?

– Да. Не вздумай поглядывать в ту сторону.

Бетти удивленно взглянула на нее.

– Я что-то не…

Эйми нетерпеливо вскинула брови.

– Когда Дом как следует выпьет, он готов трахнуть и свинью, если она окажется у него под рукой. А ты не похожа на свинью.

Бетти слегка отшатнулась.

– Я… нет… Никогда! Разумеется… – Ее реакция была совершенно искренней, но на всякий случай она все-таки опустила взгляд, боясь, как бы Эйми не увидела ее лица и не прочла по нему кое-какие сокровенные мысли, которые в последние пару недель нет-нет да и приходили к ней в голову.

Эйми, впрочем, улыбнулась – по-видимому, она была полностью удовлетворена ее ответом.

– Что ж, отлично. Сегодня я собираюсь побеседовать еще с парой девушек из агентства, и если мне захочется пригласить тебя снова, я тебе позвоню, о’кей? Скажем, завтра, примерно в это же время.

– О’кей. А вы не могли бы дать мне знать, если вам не захочется? Ну, чтобы я могла подыскивать себе что-то другое?

– Хорошо, позвоню тебе в любом случае.

– Когда?

Эйми поморщилась.

– Даже не знаю. Скорее всего, завтра, в конце дня. О’кей?

Бетти кивнула.

– Дело в том, что у меня нет домашнего телефона – только платный телефон-автомат на первом этаже. Вот почему мне нужно точно знать, во сколько вы позвоните.

Эйми улыбнулась.

– Ясно. Я все поняла. Когда-то у меня тоже… – Она хрипловато хохотнула. – Ладно, я позвоню тебе в… – Эйми посмотрела на свои наручные часы. – В два пополудни. Тебе это удобно?

– Вполне. Нет, это действительно очень удобное время!

Эйми черкнула что-то в своем блокноте.

– Если я тебя все-таки найму, первым делом придется снабдить тебя сотовым телефоном.

Бетти улыбнулась. Сотовый телефон… Она и представить не могла, что когда-нибудь у нее будет мобильник. Впрочем, Бетти не сомневалась, что привыкнет к нему очень быстро.

Стоя в дверях агентства Александры Любезноу, Бетти смотрела, как та упаковывала в пластиковые пакеты какие-то кульки, а потом долго разыскивала солнечные очки, которые были у нее на лбу.

– Сегодня такой чудесный день, – сказала Александра. – Вот я и решила устроить нам с тобой маленький пикничок.

Они отправились в залитый солнцем Сохо-сквер. Там Александра расстелила на траве винтажный коврик из сине-зеленой шотландки и разложила на нем сэндвичи, баночки с соусами, пластиковые стаканы и полбутылки вина.

– Иногда я совершенно забываю, что на дворе лето, – пожаловалась Александра. – Сижу, как сыч, в четырех стенах… Ну, давай… – Она вручила Бетти пластиковый стаканчик с вином и чокнулась с ней. – За лето и за твою замечательную бабушку.

Бетти сделала небольшой глоток вина и вопросительно взглянула на Александру.

– Вчера у меня был очень интересный разговор с Дэвидом, – сказала та, закусив сэндвичем с сыром. – Жаль, что ты его не слышала. Дэвид знает почти обо всех клубах, о которых упомянуто в твоих материалах. Они были первыми в Лондоне настоящими джаз-клубами. – Александра обмакнула хлебную палочку в гороховый паштет, но позабыла отправить в рот. Вместо этого она продолжала говорить, размахивая ею в воздухе. – Твоя бабушка была чем-то вроде американского пионера на Диком Западе – она шла первой, прокладывая путь для других. Арлетта де ла Мер была, так сказать, в самой гуще, когда джаз только начинался; она опередила и Блумсберийскую группу[25], и «Золотую молодежь»[26].

– «Золотую молодежь»?..

– Да, в двадцатых годах существовало такое течение среди молодых аристократов, которые не ставили перед собой никаких целей, кроме развлечений и роскоши. О них тогда писали во всех газетах. Их еще называли «бойкие молодые люди». Думаю, они были вроде нашей нынешней «Компании с Примроуз-Хилл»… Ну, ты наверняка слышала об этой тусовке знаменитостей, которые только и делают, что устраивают попойки и меняются партнерами, и при этом считают себя невероятно важными и значительными… Но вернемся к твоей бабушке. И Блумсберийская группа, и «Золотая молодежь» по-настоящему сформировались только к концу двадцатых. А в двадцатом году… – Александра достала из сумочки клубную программку, в которой анонсировалось выступление трио «Сэнди Бич и братья Лав». – В двадцатом мало кто в Лондоне знал, что такое джаз. Все это… – она жестом указала на спичечные коробочки с рекламой ночных клубов, – тоже было в новинку. Эти клубы были самыми-самыми первыми… Что интересно, – добавила Александра, – твоя бабушка, похоже, ни разу не бывала в клубах, которые появились позднее, когда джаз стал по-настоящему популярен. Ну, как будто она приехала в Лондон и почти сразу уехала…