Майлз понимающе промычал, и они оба одновременно потянулись за своими кружками.

– И вообще, почему ты так предан Лоре? – настойчиво спросил Ван. – Ты почти ничего не знал о ее прошлом, а то немногое, что знал, было ложью.

– Не все, – возразил Майлз. – Я знал, что ее семья умерла, только не знал подробностей, как и того, что случилось с ней потом. Прошло много времени, пока она наконец начала мне доверять. Даже… несколько месяцев после того, как я поселился здесь. Мне приходилось копать понемногу, и это того стоило, потому что под неприветливой и даже угрюмой маской скрывалось доброе сердце, которое я люблю. Эта часть никогда не была ложью. Найти кого-то, кто полностью принимает тебя таким, какой ты есть, – это случается так редко, и я стараюсь платить ей той же монетой.

– Значит, ты все-таки понимаешь, – тихо произнес Ван.

Майлз кивнул.

– Я знаю, ты думаешь, что я веду себя как безрассудный идиот…

– Я вовсе не думаю…

Майлз не дал ему договорить.

– И, может, так оно и есть. Но я впрягся в это ради нее.

Лора прислонилась спиной к стене, закрывая глаза.

– Это была хорошая речь, – произнес Ван с улыбкой в голосе.

– Спасибо, – кивнул Майлз, потягивая чай. – Я подумал, что тебе это может понравиться. У вас тут, ребята, на кону жизнь и смерть и ставки эпические. Мне еще тянуться и тянуться до вашего уровня.

– Мир был бы гораздо лучше, если бы мы все были на твоем уровне, – сказал Ван.

Тональность звуков из телевизора изменилась, стала более тревожной, когда раздался сигнал оповещения о последних новостях. В следующее мгновение завибрировали и зазвонили телефоны Майлза и Вана.

Лора метнулась в гостиную, хватая со столика пульт от телевизора. На лестнице послышались шаги – Кастор спускался сверху, а Афина поднималась из подвала.

Включился местный новостной канал. На этот раз вместо того, чтобы дежурить по периметру безопасности вокруг Рокфеллер-центра, репортер – белый мужчина средних лет, который часто мелькал на экране, – стоял перед роскошным каменным зданием. Вокруг него толпились люди, рыдающие или явно ошеломленные. На их лицах мелькали всполохи сине-красных огней полицейской машины. Дым извивался в темном воздухе серебристыми змейками.

Лора наклонилась ближе. Бегущей строкой внизу экрана шли слова, от которых кровь стыла в жилах.

Тела двух детей, обнаруженные внутри оскверненной вандалами статуи «Атакующего быка»[62]…

Майлз медленно опустился на диван, прижимая руку ко рту, пока диктор с шокированным видом вещал: «Полиция обнаружила ужасную находку после того, как в службу “911” позвонили свидетели, заметившие сначала дым, а затем огонь под статуей. Как выясняется, в полой статуе была вырезана панель, чтобы тела можно было замуровать внутри. Есть несколько неподтвержденных сообщений других очевидцев о том, что они слышали крики, когда начался пожар, но полиция Нью-Йорка еще не определила, были эти дети живы или мертвы, когда их поместили внутрь статуи».

Кастор застыл у входа и отвернулся, чтобы не смотреть. Но Лора отказывалась отводить взгляд. Она уже знала, что, кем бы ни были дети – Чистокровными или Нечистокровными, – это были две маленькие девочки.

– О боже, – вымолвил Майлз. – Они же… они же просто дети.

Лора знала: Рат отомстит ей за Белена, но ошиблась, рассчитывая, что это будет прямой удар. Физический. Не по ее чувствам. Не такой, как этот.

Она поклялась себе, что больше не совершит подобной ошибки.

Афина придвинулась ближе к телевизору, изучая изображения, мелькающие на экране. Лицо богини затуманилось перед глазами Лоры, и голос диктора исчез за стуком в ушах. Ее тело пылало от ярости.

Майлз, возможно, и не догадался, но остальным было совершенно ясно, что Рат и Кадмиды превратили знаменитую статую в аналог Быка Фаларида – чудовищно-жестокое орудие казни из древних времен, когда жертву заживо сжигали в брюхе медного быка.

«Полиция установила шатры вокруг места преступления, но очевидец предоставил нам эту эксклюзивную фотографию, сделанную за несколько минут до их прибытия, – продолжил диктор. – Предупреждаем, что зрелище не для слабонервных, и полиция Нью-Йорка попросила нас скрыть текст сообщения, оставленного преступником, пока они не соберут больше информации».

Кадр сменился, и на экране появилось изображение быка: под брюхом тлеющие угли, в воздухе клубится дым. Несколько человек носились вокруг с огнетушителями, но одна женщина остановилась, чтобы прочитать надпись на стене рядом.

Лора повернулась, чтобы спросить Вана, может ли он подключиться к камере, но обнаружила, что он ее опередил: одной рукой передавал Майлзу кружку с теплым молоком, а другой удерживал лэптоп с запущенной программой поиска.

Майлз удивленно поднял глаза, забирая у него кружку.

– Это поможет, – сказал Ван. Его рука коснулась плеча Майлза, но он быстро отдернул ее, прежде чем Майлз успел что-либо заметить.

– Я знаю, что это не игра, – произнес Майлз. – Я знаю. Но зачем делать… такое?

Лора прикусила щеку изнутри так сильно, что брызнула кровь.

Пальцы Вана пробежались по трекпаду, перематывая все кадры подряд.

– Что? – спросила Лора. – Что там?

Ван развернул экран и нажал кнопку воспроизведения. Кадры с камеры ночного видения были зернистыми и сняты с высокой точки. Зеленый оттенок придавал жутковатое ощущение страшной сцене, разворачивающейся внизу. Шестеро охотников стояли вокруг быка, их змеиные маски были частично скрыты капюшонами черных плащей. Один из них опустился на колени, чтобы разжечь огонь, который быстро разгорелся и запылал. Другой, с кистью и ведерком, широкими мазками писал слова на стене соседнего здания. Алые буквы стекали вниз, как будто плакали.

Это сообщение предназначалось только для одного человека. Для нее.

– Нам нужно уничтожить этого монстра, – услышала Лора свой голос. – Сейчас же.

– Подожди, – сказал Кастор. – Именно этого он и добивается – эмоциональной реакции. Что вообще означает это сообщение?

Афина выжидающе посмотрела на Лору.

«Не делай этого, – прошептал разум. – Не говори им…»

Но какой выбор ей оставался? Она должна была сказать им что-то – если не правду, то хотя бы версию правды, в которую они могли бы поверить. Ту, что не вызвала бы подозрений у Афины и не поставила под угрозу клятву, которую дала Лора.

– Ревелер… он сказал, что Рат ищет меня, думая, что Эгида у меня в руках. – Сердце Лоры бешено колотилось, отчего ее тело чуть ли не содрогалось. В ушах снова нарастал шум, но она старалась говорить ровным тоном. – Ревелеру было поручено выследить меня – и обнаружить Эгиду.