— Следов вы оставляли очень мало, но я умею читать следы так же, если не лучше, как и любой мужчина в Двуречье, не считая, пожалуй, Тэма ал'Тора. — Поколебавшись, она добавила: — Пока был жив мой отец, он брал меня с собой на охоту и учил всему, чему хотел бы научить сыновей, которых у него никогда не было.

Она с вызовом устремила свой взор на Лана, но тот лишь одобрительно кивнул.

— Если вам удалось пройти по следу, который я постарался скрыть, то он учил вас хорошо. Такое немногим под силу, даже в Пограничных Землях.

Неожиданно Найнив спрятала лицо в кубок. Ранд вытаращил глаза. Она покраснела от смущения. Смущенной Найнив не видели никогда. Разъяренной — да; сыплющей оскорблениями — частенько; но потерявшей самообладание — ни разу. Сейчас же ее щеки горели румянцем, и она старалась скрыть краску смущения.

— Может быть, теперь, — тихо сказала Морейн, — вы ответите на некоторые мои вопросы. На ваши я ответила.

— С огромным ворохом менестрелевых россказней, — возразила Найнив. — Единственные факты, о которых мне известно, — это то, что четырех молодых ребят, один Свет знает зачем, увела с собой Айз Седай.

— Вам же говорили, о чем здесь не знают, — резко сказал Лан. — Вы должны научиться сдерживать свой язык.

— С какой стати? — спросила Найнив. — С какой стати я должна помогать вам скрываться или что там еще? Я приехала забрать Эгвейн и мальчиков обратно в Эмондов Луг, а не для того, чтобы помогать вам в тайном похищении.

Тут вмешался Том, заговорив насмешливым голосом:

— Если вы хотите, чтобы они — или же вы сами — вновь увидели свою деревню, то вам лучше быть поосторожнее. В Байрлоне найдутся готовые убить ее, — он кивком указал на Морейн, — за то, кто она такая. И его тоже. — Менестрель указал на Лана, затем внезапно шагнул вперед и уперся кулаками в стол. Он навис над Найнив, его длинные усы и густые брови вдруг разом угрожающе встопорщились.

Глаза Мудрой расширились, и она отшатнулась от него; затем Найнив вызывающе выпрямила спину, которая стала словно деревянная. Том этого, видно, не замечал, а продолжал зловеще-спокойным тоном:

— На молву, на один лишь слушок они поползут в эту гостиницу кровожадными муравьями. Так сильна их ненависть, их желание убить или поймать любого подобного этим двоим. А девушка? А парни? Вы? Для Белоплащников вы все равно заодно с ними. Вам вряд ли придется по нраву, как они задают свои вопросы, особенно если в дело замешана Белая Башня. Вопрошающие у Белоплащников заранее считают вас виновными, а для такой вины приговор у них один. Устанавливать истину у них нет ни малейшего желания: они уверены, что уже знают ее. Все, чего они хотят добиться при помощи раскаленного железа и клещей, — это признание. Лучше запомните: есть тайны, о которых слишком опасно говорить вслух, даже если вы думаете, что знаете тех, кто их слышит. — Том выпрямился, проворчав: — По-моему, я часто говорю людям эти слова, но уже бывает слишком поздно.

— Хорошо сказано, менестрель, — произнес Лан. Страж снова посмотрел оценивающим взглядом. — Я поражен тем, что вы так обеспокоены.

Том пожал плечами:

— Всем известно, что я тоже прибыл вместе с вами. Мне не по душе мысль о том, как Вопрошающие с раскаленным железом требуют от меня раскаяться в грехах и идти во Свете.

— Вот, — резким тоном сказала Найнив, — вот еще одна причина, чтобы они утром же отправились со мною домой. Или, коли на то пошло, сегодня же. Чем скорее мы окажемся подальше от вас на обратном пути в Эмондов Луг, тем лучше!

— Мы не можем, — произнес Ранд и обрадовался, что тут же разом загомонили и его друзья. Ответом им стал рассерженный взгляд Найнив — она не обделила им никого. Но первым заговорил он, и все умолкли, оглядываясь на него. Даже Морейн откинулась на спинку стула, наблюдая за ним поверх сложенных «пирамидкой» пальцев. Ранд постарался не отводить взгляда, встретившись глазами с Мудрой. — Если в Эмондов Луг вернемся мы, то и троллоки тоже вернутся. Они... выслеживают нас. Не знаю почему, но выслеживают. В Тар Валоне нам, может, удастся выяснить почему. Может, мы разузнаем, как прекратить погоню за нами. Это единственный выход.

Найнив вскинула руки.

— Ты говоришь совсем как Тэм! Он сам заявился на деревенский сход и самолично пытался убедить всех и каждого. На Совете Деревни он уже пробовал. Свет знает, как твой... Госпожа Элис, — она вложила в это имя целый фургон издевки, — ухитрилась заставить его поверить — обычно у него бывает кроха здравого смысла, больше, чем у многих мужчин. В любом случае, большую часть времени Совет — это шайка глупцов, но он не так глуп для этого, и никто еще не оказался столь безрассудным. Они сошлись на том, что вас нужно разыскать. Потом Тэм стал настаивать, что он должен отправиться за вами, а сам на ногах едва стоял. Должно быть, безрассудство передается у вас в семье по наследству.

Мэт покашлял, затем пробормотал:

— А что там мой па? Что он сказал?

— Он опасается, что тебе взбредет в голову испробовать свои шуточки на чужеземцах и ты добьешься того, что за какую-нибудь выходку тебя хорошенько вздуют. Похоже, что это его тревожило больше, чем... сама госпожа Элис. Да что там, он никогда не отличался большим умом, чем ты.

Мэт выглядел несколько неуверенным, не зная, как принять сказанное, или как отвечать, или даже стоит ли отвечать.

— Надеюсь, — нерешительно начал Перрин. — То есть, по-моему, наверное, и мастер Лухан тоже не очень-то обрадован моим уходом.

— А что, по-твоему, должен был обрадоваться? — Найнив возмущенно покачала головой и посмотрела на Эгвейн. — Скорее всего, мне не стоит удивляться этой легкомысленной выходке — такого от вас троих можно было ждать, — но я думала, что у других найдется больше рассудительности.

Эгвейн отодвинулась назад и спряталась за Перрина.

— Я оставила записку, — едва слышно произнесла девушка. Она все натягивала капюшон плаща, словно боялась, что Мудрая заметит ее не заплетенные в косу волосы. — Я все объяснила.

Лицо Найнив потемнело.

Ранд вздохнул. С языка Мудрой уже готово было сорваться ругательство, которое, судя по всему, будет весьма злым и хлестким. Если в порыве гнева она примет решение — к примеру, если скажет, что намерена вновь увидеть их в Эмондовом Лугу, неважно, кто и что заявляет, — то сдвинуть ее с этого будет практически невозможно. Ранд открыл рот, но...

— Записку! — начала Найнив, и в то же мгновение Морейн сказала:

— Мы с вами должны спокойно побеседовать, Мудрая.

Если б Ранд мог остановиться, то он бы так и поступил, но слова уже полились, будто вместо рта он открыл затворы шлюза.

— Все это очень хорошо, но ровным счетом ничего не меняет. Вернуться мы не можем. Нам нужно идти дальше.

Он говорил все медленнее и тише и под конец чуть ли не шептал, а Мудрая и Айз Седай обе смотрели на него. Ранда одарили такими взглядами, словно бы он влез в разговор женщин, касающийся дел Круга Женщин, эти взгляды говорили, что он сунулся в дела, в которых ничего не смыслит. Юноша откинулся на спинку стула и съежился, мечтая очутиться где-нибудь в другом месте.