Она уезжает. Она не знает, когда вернется. Она хочет взглянуть на ночь, на луну, отражающуюся в воде, почувствовать на лице дуновение ночного ветерка.

То место у реки. То прелестное место у реки, о котором она рассказывала Пирсу, как о самом красивом на свете. Посмотреть бы им на него вместе.

Она думала, что отец станет возражать, но он не спорил.

— Иди, дочка, — сказал Ашкрофт.

Не вставая с места, он следил за ней, пока не замер шорох ее юбок. Потом вскочил и поспешил по направлению к конюшне.

Склонившись над лопатой, Пирс заканчивал копать землю рядом с конюшней. Он не совсем понимал, какие чувства Роза рассчитывала вызвать в нем, но это была ее единственная ночь, и было ясно, что она старалась как следует воспользоваться ею.

Осужденный! Как быстро она сумела придумать сказку. И какой иронически близкой к истине она оказалась.

Он взглянул на дом. Он наблюдал за ним уже довольно давно. Немного раньше он видел через окно, как Роза двигается, потом увидел женщину поплотнее, которая двигалась точно так же, и понял, что они обе водили ребенка.

Его сын. Тепло, от которого задрожали пальцы, нахлынуло на него. Ни разу за все это время он даже не представил себе, что Роза может родить ребенка, его ребенка.

Но теперь, еще яснее, чем прежде, он знал, что очень сильно полюбил свою жену, и тем страшнее была мысль о ее предательстве.

Но он начал сомневаться. Роза так пылко все отрицала! И говорила с ним так просто и искренне…

Но сколько месяцев он жил только тем, что жаждал мести. Должна же быть на свете справедливость, хоть где-нибудь!

Справедливость есть. Роза невиновна. Джером виновен. И он должен как-то доказать это. Он — человек вне закона.

Внезапно он почувствовал за спиной движение. Инстинктивно поднял лопату, готовый, если придется, сражаться.

Это был сам хозяин огромного колониального поместья, Ашкрофт Вудбайн. Он не дрогнул и не отпрянул при виде лопаты Пирса. Он знал, что Пирс не собирается воспользоваться ею против него. Пирс уронил лопату, настороженно глядя на Вудбайна.

— Питер, э? — с сомнением произнес Ашкрофт.

— Простите, сэр?

— Питер, подумать только! — сказал Ашкрофт.

— Сэр, я…

— У осужденных просто не бывает такой внешности, парень. Мне приходилось в свое время встречать одного-двух, и они не были так сложены — и так полны достоинства.

— Сэр, я…

— Нет, мой мальчик, дело не в том, что ты что-то сказал или сделал. Это видно по твоей походке, по развороту плеч. Только взглянув на тебя, я мог бы сказать, что ты благородного происхождения. Тебе нелегко пришлось в жизни, но, похоже, ты снова взял судьбу в свои руки. Питер — Пирс. Ты остановил «Леди Мэй» в море, да?

— Да, — спокойно ответил Пирс.

— Так что ты — пресловутый Победитель драконов!

— Мы никогда не причинили вреда ни одному пленнику, сэр. Мне пришлось позаботиться о том, чтобы распустить некоторые слухи, иначе у нас были бы затруднения. Пират должен быть убедительным, видите ли.

Ашкрофт Вудбайн, человек с превосходным чувством юмора, улыбнулся.

— Победитель драконов. Я даже представить себе не мог! Ну, я не собираюсь говорить, что, как и добрая половина Англии, не подумал, будто ты — виновен, когда услышал обо всем случившемся. Роза уверяет: ты этого не делал, только потому, что знает тебя.

Он опустил голову. Все то время, что он искал мести, она защищала его.

— Я рад, сэр, что вы, похоже, верите ей.

— Я верю своей дочери, ваша светлость.

Как и я должен был верить ей, подумал Пирс.

— Значит, вы не выдадите меня, сэр?

— Выдать собственного зятя? И не подумаю! Но Англия, сынок, Англия… Ты рехнулся? Вы с Розой можете жить здесь, прямо здесь! Это целая империя, сынок, которая когда-нибудь достанется Розе и тебе!

Пирс медленно улыбнулся.

— Что ж, спасибо, сэр. Но все же это английская колония. Кто-нибудь, стремящийся подняться по политической лестнице, в один прекрасный день может наткнуться на меня и решит набросить петлю на шею. Я должен вернуться домой. И доказать, что я невиновен.

Ашкрофт долго смотрел на него, потом медленно кивнул.

— Ну что ж, ручаюсь, это можно понять.

— Вы не помешаете нашему отъезду?

Ашкрофт покачал головой.

— Однажды я выбрал тебя, как мужчину, за которого хотел выдать свою дочь, потому что мне говорили о твоем положении, твоей личности, твоей молодости и твоей верности короне. А теперь, милорд Дефорт, я рад, что выбрал вас, потому что вы такой, какой есть. Я не стану останавливать вас, хотя и буду от беспокойства лежать ночами без сна! Береги ее, Пирс Дефорт! Поручаю тебе беречь ее.

— Спасибо, я так и сделаю.

Ашкрофт нахмурился, глядя в сторону сарая.

— Что означает вся эта черная работа сегодня? Моя дочь сводит с вами счеты, милорд?

Улыбаясь, Пирс пожал плечами.

— Женщины. Они так наслаждаются властью.

Ашкрофт ухмыльнулся.

— Ты уже видел ребенка?

Пирс почувствовал, как сильно застучало его сердце. Он с горечью покачал головой.

— Он — прекрасный мальчик, — сказал Ашкрофт. — Достоин вас обоих. Он родился подвижным и красивым, это точно! — Ашкрофт прищелкнул языком. — Пожалуй, и хорошо, что тебя не было поблизости, когда он появился на свет. Роза для всех нас нашла превосходные слова, и, по-моему, самые отборные она могла припасти для тебя!

— О, я уверен, что она могла! — нежно произнес Пирс. Взгляд его снова обратился к дому.

— Третье окно, — сказал Ашкрофт, кашлянув. — До второго этажа доходит решетка, до первого балкона. Ну, через это окно тебе вряд ли захочется лезть — это мое окно. Но если ты пройдешь вдоль перил до третьего, то найдешь комнату Розы. Я уверен, что молодому и сильному мужчине нетрудно с этим справиться. О, ты можешь не упоминать обо мне, но, по-моему, Роза достаточно поразвлекалась сегодня вечером. Стойла безупречно чисты. Кроме того, не могу не предположить, что ты собирался влезть в это окно независимо от моего благословения, а, милорд?

Пирс медленно улыбнулся.

— Такая мысль приходила мне в голову, сэр.

Ашкрофт ухмыльнулся.

— Тогда спокойной ночи, милорд Дефорт. — Он протянул руку. — Приятно было встретиться с вами лицом к лицу. Я уверен, что мы еще увидимся.

— Сэр, я буду чрезвычайно рад, — ответил Пирс, обмениваясь с Ашкрофтом крепким рукопожатием.

Потом тесть забрал у него лопату. Пирс снова усмехнулся и в темноте, напоенной ароматами жасмина, направился к решетке, которая должна была привести, его на второй этаж дома. К жене и ребенку.