– Твои родители разрешают тебе голосовать на дороге ночью?

– У меня нет родителей. Моя мать умерла.

– А твой отец?

– Он в тюрьме за то, что убил мою мать.

Всего две фразы и – целая трагедия. Он сицилиец. Бежит от общественной «опеки» в Сицилию. Очень гордый, он рассказывает свою печальную историю, не позволяя себе расплакаться. Мальчик худенький, некрасивый и болезненного вида. Не будет ли справедливым усыновить этого ребенка, с которым судьба обошлась столь жестоко?

Я проехал Альбано не останавливаясь. У меня не хватило бы бензина до Неаполя и не было с собой необходимой суммы. Я остановился у заправочной, залил полный бак, отдал оставшиеся деньги мальчику и поручил его заправщику, попросив найти машину, которая довезет его до Неаполя.

– Ты знаешь, кто этот месье? – спросил заправщик у мальчика.

– Нет.

Тот объяснил ему. Но на мальчика это не произвело никакого впечатления.

Я попытался узнать его фамилию, узнать, где я могу его найти. Он молчал. Я вернулся в Альбано очень опечаленный, испытывая почти что угрызения совести.

На следующий день я рассказал обо всем своим итальянским коллегам. Но они не советовали мне разыскивать мальчика, а тем более усыновлять. Если отец убил мать по малоблагородным причинам, мальчик должен, в свою очередь, убить отца, когда тот выйдет из тюрьмы.

Я незаконно вошел в этот мир, поскольку, когда я родился, моя мать отказалась меня видеть. У меня, возможно, ненастоящий отец. Ненастоящие дяди, ненастоящий крестный, ненастоящие адреса и фамилии. В довершение мне предстояло иметь ненастоящего сына, стать ненастоящим дедом и ненастоящим свекром. Моя судьба так распорядилась мною.

Как-то вечером почти помимо воли я направил свою машину к бару, расположенному вблизи Марн-ля-Кокет. Там я встретил малознакомого человека. Он пристал ко мне и потащил в другой бар, в Париже. Он спросил моего разрешения пригласить за наш столик молодого цыгана. Я неохотно согласился. Он оказался еще совсем ребенком, одетым почти в лохмотья, с копной спутанных длинных волос, полными губами, живым и гордым взглядом. В первый момент он показался мне некрасивым. Он молча стоял перед нашим столиком. Человек, с которым я пришел, обращался с ним так, словно он был выставлен на продажу. Цыган побледнел. В его глазах я увидел желание убить моего спутника. Мне стало стыдно. Стыдно за него, стыдно за себя. Наверное, этот юноша думает, что у нас с моим спутником одинаковый образ мыслей (позднее он признался, что действительно хотел дать в морду тому человеку и сдержало его только мое присутствие).

Я усадил его, завязалась беседа. Я расспросил, чем он занимается, что любит, что хотел бы делать.

Его зовут Серж. Отца нет. Ему девятнадцать лет. Живет на средства, добываемые скорее опасными путями. Я говорю с ним не как моралист, а как друг, пытаюсь доказать, что увлечение своей работой – самый надежный способ стать счастливым, что представители его нации обычно талантливы. Пусть ищет и найдет то, что заинтересует его больше всего.

– Ничто, – ответил он мне, – разве что ваша профессия.

Говорят, что люди, рожденные под знаком Стрельца, обладают даром понимания и даже способностью ставить себя на место другого человека. Я обладаю этим даром, что часто создает трудности для меня самого.

Мне легко поставить себя на место Сержа: помогают воспоминания детства.

– Ты везучий?

– Нет.

– С сегодняшнего дня ты не должен больше так думать. Я докажу, что ты везучий.

В фильме «Фантомас» Жан Маре сыграл сразу несколько ролей: Фантомаса, журналиста Фандора, Лорда Шелтона и подсадного тюремщика

Я мог, умел привлечь удачу. Смогу ли я принести удачу этому ребенку?

– Послушай, я никогда не давал уроков. Но я могу дать тебе ровно столько, сколько нужно, чтобы ты поступил на регулярные курсы. Для меня это тоже будет полезно, поскольку, когда обучаешь кого-то, сам узнаешь столько же, сколько обучаемый.

Серж иногда приезжал в Марн, и я с ним работал. Однажды, когда он был у меня, зашел Ирвинг Рэппер, мой режиссер из «Понтия Пилата», и подарил мне ларчик из тисненой кожи, который он привез из Италии. На следующий день я должен был отправиться в поездку по Польше, России и Румынии. Я попросил Сержа быть осторожным и не совершать опрометчивых поступков в мое отсутствие. Зная, что ему не на что жить, я хотел немного помочь ему материально. Но он отказался.

– Если бы я был твоим отцом, ты бы согласился?

– Да.

– Ты не знаешь, кто твой отец. Может быть, это я. Кто знает?

Мы все весело рассмеялись. Я насильно вложил деньги Сержу в карман. Ирвинг отвезет его в Париж.

Как всегда, мы поболтали еще немного перед отъездом. Вдруг инстинкт подсказал мне, что Серж мог оставить деньги где-нибудь. Я попросил, чтобы меня подождали, а сам вернулся в гостиную. Куда он мог положить банкноты? Я нашел их в ларчике из тисненой кожи. Дождался момента, когда Серж сел в машину, и вернул ему деньги.

Серж получил хорошую оценку при поступлении на курсы. В качестве поощрения я решил взять его в поездку на Антильские острова. Я давно уже не брал отпуск, планируя сделать это по возвращении из России. Куда отправиться? Был январь, еще слишком рано для занятий зимними видами спорта. Я подумывал о круизе. Ехать одному? А почему бы не взять с собой Сержа? Мне придется во второй раз сыграть роль профессора Хиггинса из «Пигмалиона». Но на этот раз в жизни.

Серж с восторгом принял мое предложение. Теперь его нужно одеть. Сначала я отправил его в магазин готового платья, чтобы он имел презентабельный вид у моего портного Андре Бардо. Тот сшил ему несколько костюмов, рубашек, все, что необходимо человеку, путешествующему первым классом. Я заставил его подстричь волосы. Занимаюсь его паспортом. Получаю отказ. У цыган, оказывается, нет гражданства. Удалось получить только пропуск, но этого достаточно для круиза.

На теплоходе я представил Сержа как своего крестника. Я радовался, что дал ему возможность пожить в волшебной сказке, и приписывал себе роль доброго гения. Я следил за туалетом Сержа, присматривал за ним. Но, куда бы мы ни пошли, он восхищал меня своими манерами и умением держаться. В стрельбе по глиняным голубям он победил немецкого чемпиона, и тот проникся к нему симпатией.

Я взял с собой книги, чтобы заниматься с Сержем. Но за время круиза он выучил всего три строчки. Мне хотелось все бросить. Но пути назад не было. После того как я окунул этого ребенка в комфорт и роскошь, разве справедливо будет отступиться, бросить его?

Я должен сниматься на юге Франции в «Железной маске». У моего друга Клода Карлиеса, организатора моих поединков в фильмах, не хватало каскадеров. Он взял Сержа. Серж пунктуален, точен, отважен и очень хорошо справляется со своей работой.