Эш закрыл глаза. Ему было нечего возразить Джоузи. Во многом, очень во многом она была права. На ее месте он рассуждал бы точно так же. Он только сейчас понял, какое оскорбление нанес ей, скупая и пряча ее картины. Казалось бы, мелочь. Но эта мелочь сильно ударила по ней. И по их отношениям тоже.

— Я тебя понял. Сейчас я не стану тебя удерживать. Эти вечер и ночь твои, малышка. Но крепко запомни: я не сдамся. Я не намерен уходить из твоей жизни и не позволю тебе уйти из моей.

Джоузи молча повернулась и вышла из кабинета, забирая с собой душу и сердце Эша и оставляя его стоять, держа в руках ее ожерелье-ошейник.

Ночь прошла отвратительно. Джоузи практически не спала, ворочаясь с боку на бок. Убедившись, что сон все равно не наступит, она решила встать и погрузиться в живопись. Первые же мазки ее сильно разочаровали. Что такое? Она всегда выбирала такие яркие, живые оттенки. Но сейчас ее холст больше напоминал серый сумрак осеннего дня. Она еще могла гнать от себя печальные мысли. Обмануть руку она не могла. Кисть передавала ее истинное состояние.

На рассвете усталость в плечах и одеревеневшая шея вынудили ее прекратить работу. Джоузи отошла, взглянула на холст и даже вздрогнула. Перед ней была вполне реалистичная картина ее внутреннего раздрая.

Она чуть не схватилась за мастихин, чтобы соскоблить рельефные мазки, но потом остановилась. Она же вложила душу в эту работу. Свою истерзанную больную душу. Взяв кисть, Джоузи подписала картину.

Так будет честнее. Пусть эта картина сильно отличалась от ее прежних работ. Возможно, кому-то она понравится. Не все же ищут ярких, жизнерадостных, эротичных полотен.

Название картины пришло к ней само собой: «Дождь на Манхэттене». Не ахти какое оригинальное, зато созвучное с ее настроением. За окном было прекрасное весеннее утро, а на ее картине угрюмо громоздились мокрые небоскребы, упираясь в низко нависшие облака. Здание на переднем плане — Джоузи только сейчас это заметила — было домом, в котором жил Эш.

Джоузи вздохнула и встала, разминая затекшие мышцы. Ноги были как деревянные. Она проковыляла на кухню и заварила кофе. К счастью, в старой жестянке еще оставалось немного кофе. Надо будет заново пополнить запасы. Перебираясь к Эшу, она выбросила все скоропортящиеся продукты, оставив лишь немного круп и эту жестянку с кофе. Ей требовалось хорошенько взбодриться, влив в себя порцию кофеина.

С чашкой в руках она вернулась в гостиную и подняла жалюзи, открывая доступ свету раннего утра. На улице пока было тихо. Жители окрестных домов лишь просыпались. За все время, что она стояла, мимо проехали всего две машины.

Джоузи любила свою квартиру. Правда, даже за такое жилье, учитывая местоположение дома, приходилось платить кучу денег. Вспомнив об этом, она подумала, что ей придется искать себе жилье подешевле. Вряд ли в ближайшее время у нее будет приличный заработок. И уж конечно, бесполезно ждать того, кто готов покупать ее новые работы.

Нужно будет съездить в галерею и поговорить с мистером Даунингом. Заявить о своей четкой позиции: если он согласен, чтобы она и дальше выставляла у него свои работы, тогда пусть ни одну из них не продает Эшу. Скорее всего, галерейщик вежливо укажет ей на дверь, напомнив, что сам решает, кому продавать. И потом, разве Эш не сможет покупать ее вещи через других людей? Поди проверь, к кому попала твоя картина.

Пожалуй, она все-таки переберется на другую квартиру, пересмотрит шкалу своих приоритетов и всерьез задумается, в каком направлении двигаться дальше. Надо вплотную браться за изготовление украшений и продавать их через интернет-магазин. Она совсем забросила свой сайт. Поверила, дура, что ее главное предназначение — живопись. Но ей банально нужны деньги, а реальнее всего можно заработать на продаже украшений. Когда она регулярно их делала, их и покупали регулярно. Живопись пока придется оттеснить на задний план. Потом, когда успокоится, она всерьез задумается о поисках нового направления в своем творчестве.

Помнится, мистер Даунинг упрекал ее в отсутствии цельности восприятия и неумении сосредоточиваться. Называл ее манеру письма хаотичной. Похоже, старик оказался прав. Но каким станет новое направление ее творчества? Если людям не нравились ее прежние, красочные и жизнерадостные, вещи, нужно будет взглянуть на мир под другим углом зрения.

И потом, вряд ли у нее получится работать в прежней манере. Картина в серых угрюмых тонах — первая из новой серии. Ей еще долго оправляться после Эша. Такое не проходит ни за неделю, ни за месяц. Она любит его. Опрометью бросилась в отношения с ним, не позаботившись о спасательном круге. Ей вспомнилось старое изречение об игре с огнем. Да, она играла с огнем, отбросив всякую осторожность. Вот и обожглась.

Джоузи резко мотнула головой, прогоняя тягостные мысли, и быстро допила кофе. За работу. Пожалуй, она напишет что-нибудь в пару к «Дождю на Манхэттене». Отвезет обе картины мистеру Даунингу. Может, эти картины скорее купят? А если нет? Тогда она воспользуется планом Б, о котором она еще даже не задумывалась.

Ей на глаза попался мобильный телефон. Вчера она намеренно выключила звук. Может, проверить входящие звонки и эсэмэски? А нужно ли? Вряд ли кто-то звонил, кроме Эша. Меньше всего ей сейчас хотелось говорить с ним или читать его сообщения. Нечего отвлекаться от работы. Нужно браться за вторую картину. Звонки и сообщения она всегда успеет проверить.

Обычно на одну картину Джоузи тратила несколько дней. Без конца отходила и вглядывалась в холст, исправляя мельчайшие детали, если они ее не устраивали. Сегодня она работала без перерывов, пока не сочла картину законченной. Возможно, в ее новой работе есть недостатки. И что? Можно подумать, придирчивое отношение к мелочам пробуждало у зрителей интерес и желание покупать ее картины!

Боже мой, ну и мысли! Она рассуждает как жалкая, слезливая особа, полная жалости к себе. Это никогда не было чертой ее характера и никогда не будет. Эш говорил, что не привык сдаваться. Она тоже не привыкла сдаваться. Умирая, мать заставила ее поклясться, что она никогда не отступит от своей мечты. Джоузи помнила свою клятву. Она не посмеет обмануть ожидания мамы.

Несколько часов Джоузи работала, забыв обо всем. В гостиной становилось все светлее. Вскоре ей пришлось опустить жалюзи. Незачем выставлять себя на обозрение прохожих. Джоузи заметила двух любопытных парней, прохаживавшихся взад-вперед мимо ее окон и пытавшихся разглядеть, чем она занимается. Создание картины — процесс интимный. В особенности сейчас, когда она выплескивала на холст всю боль своего сердца и всю опустошенность души.

Джоузи накладывала завершающие мазки, когда в дверь постучали. Она замерла, наморщив лоб. Неужели Эш? Вчера он несколько раз повторил, что отпускает ее лишь на вечер и ночь. Он просил внимательно подумать над его словами, а Джоузи забыла об этом, целиком уйдя в работу.

Она встала, ощущая дрожь в руках. Можно, конечно, не обращать внимания на стук в дверь, но ведь она не трусиха. Даже если это и Эш, она у себя дома. Скажет, что ей нужно время на обдумывание. И пространство, куда никто не вторгается.