Я знал, что Путин смотрящий. Вообще, это неправильный термин, но смыслы слов меняются. Есть смотрящий по камере, есть по зоне, есть по городу. Тот, кто смотрит не просто за порядком, не просто общак держит и понятия бдит, а вообще смотрит и знает. Не болтает попусту, не вмешивается в конфликты, если они правильные, и не дает советов без спроса. Но вышестоящему смотрящему докладывает: все правильно. Или не все, если надо что-то поправить. Сейчас это называется супервизией. Вот супервизором и был вице-мэр Владимир Путин, смотрящий за потоками денег и власти в болотном городе Петербурге, построенном не как вся Россия, а наоборот: как доминион для бесконечной колонии, но не выполнивший свою задачу, поэтому ненужный и одинокий, как старушка-вертухайка, отправленная на пенсию после бунта на зоне: в орденах, с правом ношения парадной военной формы и наградным наганом, украшенным золотыми гербами, выплавленными из зубных коронок расстрелянных ею зэков.

Путин нажал кнопку на селекторе:

— Игорь, вызови Иванова. Срочно!

Через пару минут в узкую дверь кабинета вице-мэра втиснулся запыхавшийся щекастый и дородный завотделом административных органов Виктор Иванов[499].

— Помогите, пожалуйста, журналисту в профессиональной работе! А ты, Дмитрий, приезжай вечером, часиков в шесть, расскажешь, машину возьмешь мою или Алексея Леонидовича. Думай про конспирацию. Звонить сюда не надо…

Плохи дела у Путина, подумал я. Если с таким деликатным поручением обращаются ко мне — в сущности, успешному журналисту, но не подвязанному настолько, чтобы доверять до конца, — а не к оперативникам, значит, есть высшая команда: утопить Собчака. И Путин с Кудриным играют передо мной спектакль, зная, что меня пасут с разных сторон и слушают все разговоры. Значит, игра двойная: меня пасут не федералы, а местные. Федералы должны думать, что команда Собчака — полные лохи, раз поручают такое дело мне, узнаваемой и публичной фигуре. Значит, они уже готовят запасной аэродром. Интересно, где? В Москве? Кем? Путин же замазан с Ромой Цеповым на игорных делах. И с Михо. Ох, мутная история…

Виктор Иванов работал начальником отдела административных органов мэрии. Впоследствии он станет начальником Управления собственной безопасности ФСБ, когда Путин возглавит эту федеральную службу. А потом будет руководить Госнаркоконтролем. После убийства Александра Литвиненко и скандала с полонием Иванова сольют на хрен. Но это все случится через несколько лет.

Я вышел из Смольного вместе с Ивановым. Мы поехали в ГУВД на Литейный, но, когда я объяснял недовольному генералу-начальнику задачу, у Иванова зазвонила труба.

— Отбой, — сказал Виктор. — Все отменяется. Юрий Николаевич, можно мы на твоей машине до Смольного? Точнее, меня до штаба, а Дмитрия — до дома…

— Какие вопросы, конечно!

Генерал даже покраснел от облегчения, как будто с унита за слез утром. Разулыбался, выдохнул, счастливый. Все понимали, что вписываться за Собчака — это кранты. Чуяли, стервецы. Вот же нюх овчарочий! Я отказался от машины и решил прогуляться по весеннему городу к Финляндскому вокзалу, а потом на метро. В субботу я мог себе позволить такое приключение. На Литейном мосту обернулся. Метрах в трехстах топала наружка: паренек с немолодой женщиной под ручку, вроде как сын с мамой решили пройтись по Петербургу. «Дятлы, — подумал я. — Но забавно, сколько они тратят сил на мои тусовки и на прослушки разговоров с телками. Дорогой я. Очень дорогой…»

Я не имел никакого отношения к штабу Собчака. Путин не был моим начальником, даже более того: у меня начальства не было вообще. Формальное подчинение руководителям компании «Русское видео» не обязывало меня участвовать в работе собчаковского штаба, да и отношения с мэрией у меня были весьма непростые. Я был обычным журналистом — неподатливым, знавшим себе цену, умевшим так организовать свою команду, что разрушить ее было практически нереально. Но от вице-мэра Путина я все-таки зависел. Во-первых, Роман Цепов, директор охранного предприятия «Балтик-Эскорт», спонсировал мою программу и обеспечивал защиту: он доплачивал моим телохранителям, они числились у него в штате, получали у Цепова служебное оружие. Соответственно, следили за мной и докладывали о каждом шаге. Во-вторых, я знал, что «Русское видео» не просто телекомпания, а ширма для огромного авантюрно-криминального концерна, который напрямую связан с лидерами преступного мира и властью. Ну и роль Путина скрывать в этом никто особо и не пытался. Цепов хоть и шепотом, но говорил, что собирает деньги с казино не только для себя, но и для мэрии, что через него Михо Мирилашвили передает подарки Людмиле Путиной, что решает вопросы, связанные с безопасностью. Его фирма охраняет даже квартиру Собчака, да и дачу Путина. А если охраняет, значит, знает секреты. Рома не гнушался прослушивать своих клиентов — баловался со всякими микрофонами-закладками, портативными видеокамерами. Прибавив к этому его дружбу с Виктором Золотовым и страстное желание контролировать потоки кокаина, текущие в ту пору через нигерийцев и другие каналы, я понимал роль Путина: во что бы то ни стало быть в курсе всех денежных потоков, наблюдать за всеми, кто вырастает на диком поле девяностых.

…Свита была длиннющая, но галерея Санкт-Петербургского государственного университета[500] длиннее, все пространство она не заняла. Так показывают в мультиках сперматозоидов, устремившихся к яйцеклетке: один, самый шустрый, впереди, остальные сзади. За Путиным шел Золотов, потом два безликих черных полковника, потом личная охрана в мешковатых пиджаках, потом Сечин, какие-то протоколисты, похожие на клерков, и инженер спецсвязи с брезентовой сумкой, в которой торчала телефонная трубка цвета слоновой кости. За ним пресс-секретарь и сбившийся в кучу кремлевский пул журналистов с бесцветными водянистыми усталыми лицами официантов. Я шагал рядом с Сечиным. Через несколько минут должно было произойти оплодотворение.

Мы вошли в зал, набитый студентами. Ректор, профессора в мантиях с квадратными шапочками на головах, десятки операторов у своих камер на треногах, мохнатые микрофоны, вспышки фотографов. Я оказался рядом с крошкой Медведевым[501]. Мне казалось, что Путин питал к нему особую симпатию именно из-за роста. В Смольном когда-то царил Григорий Васильевич Романов, крохотный человечек из новгородских, росточком не вышедший. Говорят, рассматривался в качестве преемника Черненко[502], но проиграл Горбачеву из-за звериного антисемитизма и общей почвеннической направленности ума. Так вот в приемной у него сидел начальник аппарата из бывших комсомольских пиджаков. Романов был метр в кепке на коньках, а начаппарата — еще ниже. И Григорий Васильевич его мог поэтому терпеть вблизи. Так сказать, не комплексовал.

Медведев был единственным человеком ниже своего шефа в комитете по внешним связям. Был еще крошечный зам, но оказался совсем тупым