— Так и остается загадкой, как вы перенеслись через сто лет в наше время. Не поясните это вашим избирателям?

— Я могу ответить лишь в общих чертах. Моя бабушка, мать Толумана Варламова, в свое время была рогной Колымского края. Рогны не скрывают, что иные из них, освобождаясь от тела, становятся могущественными старшими рогнами. Видимо, бабушке не понравилось, что ее внук будет чувствовать себя ущемленным. Она переместила меня в особый мир, где время прошло стремглав. Извините, я не вправе рассказывать о нем, да и запомнил мало, меня почти сразу вернули. Только тогда узнал, кто мой настоящий отец, и на меня свалилось его состояние.

— Выходит, ваша бабушка ведьма, да еще и бессмертная? Жутковатая родня.

— Ну, к рогнам давно пора привыкнуть. Какие они ведьмы, просто имеют особый дар. И в откровении московскому Патриарху было указано: «Не препятствуйте рогнам служить у престола».

Селина Варламова:

— Тогда я тоже ведьма? Но родители не боятся доверить мне своих детей.

Корреспондент:

— Вы обворожительны. Живой аргумент, что рогны не ведьмы.

Все смеются.

Корреспондент:

— Илья, вы известны благотворительностью, порою несколько странной. Ходят легенды об открытой вами школе гейш в Усть-Нере. Зачем вы тратитесь на нее?

— Я один из директоров компании «КК платина», и мы должны заботиться о работниках, почти все мужчины. Мне показалось неправильным, что они норовят улизнуть от жен во дворец наслаждений в Магадане, да и производительность от этого страдает… (все снова смеются). Я и подумал, пусть их жены получат возможность стать такими соблазнительными, что от них не захочется бегать. Искусство гейш в этом не превзойдено.

Корреспондент (осторожно, поглядывая на Селину):

— Но вы-то сами улизнули к гейше в Токайдо, мой коллега провел там небольшое расследование? Как это сочетается с вашей защитой семейных ценностей?

Селина, чарующе улыбаясь:

— С моего разрешения. И даже полного одобрения. Надо же было понять, стоит ли школа гейш таких вложений?

Все опять не удерживаются от смеха.

Корреспондент:

— Если станете губернатором, то не планируете открыть такую школу в Магадане?

Илья, все еще улыбаясь:

— Хорошо бы. Только едва ли сможем предоставить такие скидки, как женам работников на платиновом руднике.

— А как вы вообще относитесь к Дворцам наслаждений? Ваши соперники по предвыборной кампании уверяют, что вы хотите закрыть такой в Магадане.

— Отношусь без энтузиазма, но ничего подобного делать не собираюсь. Люди имеют право на выбор.

— Вы состоите в попечительском совете фонда Кэти Варламовой. Как вы думаете, почему на два лицея этого фонда, в том числе в Усть-Нере, совершили нападение террористы?

— Похоже, кому-то не нравится, как в них подходят к обучению. Мы большое внимание уделяем религиозному воспитанию, хотя не навязываем какую-то религию. Учим не поддаваться соблазнам, которых много в современном мире, а искать собственный путь.

— Многие родители теперь боятся отпускать детей в ваши лицеи. Опасаются повторения того, что случилось в Якутске. Что вы делаете для повышения безопасности?

— Эта трагедия напомнила, что с воспитанием детей и подростков не все благополучно. В мое время было много нетерпимости и жестокости. К сожалению, они возвращаются — и через тайные организации наподобие ордена Трехликого, и благодаря пропаганде вседозволенности. Мы не успели принять в Якутске таких мер предосторожности, как в Усть-Нере, отсюда и количество жертв. Теперь, как известно, во всех лицеях фонда несут охрану полицейские роботы. Они рассчитаны на самые экстремальные ситуации, так что террористам не поздоровится.

— Как говорят, вы лично обезвредили нескольких террористов в Усть-Нере. Это так?

— Я только помогал полиции.

— Похоже, скромничаете. Мы взяли интервью у городского шерифа, оно будет показано позже. Но давайте поговорим об экономике. Каковы перспективы добычи платины в Хель-гейт? Поговаривают, что вы собираетесь закрыть шахту.

— Наверное придется, через несколько лет. При таких расходы на охлаждение и оборудование, себестоимость уже приближается к платине из космоса. Однако у нашей компании солидная доля в «Universe Mining», так что надеемся сохранить свою долю на рынке… — Улыбается: — К сожалению, Усть-Нера столкнется с падением налоговых отчислений, так что действительно придется переводить школу гейш в Магадан.

Все смеются…

Когда журналисты уехали, утомленная Селина скинула туфли и вышла в зимний сад, походить по лужайке.

— Ты победишь на выборах, — сказала она. — Людям понравится такой эксцентричный губернатор: школа гейш, жена рогна, миллиардер, да и дела в Усть-Нере при тебе идут неплохо.

— Ты все-таки заглядываешь в будущее? — удивился Илья.

— Ага, — беспечно сказала Селина. — Закрываю глаза на неприятные варианты, но везде ты губернатор.

— А будут и неприятности?

— Конечно. Но я все-таки ошибалась: мы пока не сорвались с вершины той башни…

Действительно, выиграл с немалым перевесом. До вступления в должность оставалось два месяца, и появилось время заняться Хель-гейт. Поучаствовал в производственных совещаниях (хотя в основном слушал), и несколько раз беседовал с главным инженером и геологом. Кое-что их беспокоило, и как-то Илья сказал Селине:

— Ты не против спуститься в шахту? Давно там не были, и есть вопросы. Может, твоя интуиция рогны что-то подскажет? На всякий случай возьми изумруд.

Залезли в спецкостюмы со шлемами, и провалились в клети на глубину. Желудок будто подступил к горлу, вокруг свистело и гудело, наконец ноги подогнулись от удара, а тело снова налилось тяжестью — приехали.

— Однако, — сипло выговорила Селина (слышал ее через шлемофон). — Только за это рабочим надо платить надбавку.

— Глубина четыре километра, — сказал главный инженер. — Приходится использовать скоростные подъемники.

Двери — сначала клети, а потом в штрек — отодвинулись, и все вышли. Инженер поглядел на дисплей в рукаве костюма:

— Как будто все в порядке, — сказал он. — Можно откинуть шлемы.

Что Илья с удовольствием сделал, и помог справиться Селине. Та поморщилась от резкого неприятного запаха.

— Я думала, внизу будет жарко, — сказала она. — А на деле даже холодно.

— Работает охлаждение, — инженер указал на заиндевелые трубы. — Без него будет градусов семьдесят. Под нами рабочий уровень, там как раз столько.

В самом деле, пол дрожал, доносились глухие удары и скрежет.

— Дробят и измельчают породу, — объяснил главный геолог. — На этой глубине она сильно обогащена платиной, хотя самородков почти нет. Где-то на полкилометра мы еще пробьемся, а там… В последнее время нас кое-что беспокоит.