Антон Морозов: «Думаю, да»

Нюша Тихуша: «И все? А где же подробности личной жизни и поцелуя с Дементором? Тебя нелегко разговорить, Антон)»

Мне на секунду показалось… Но только на секунду. Это вполне могло быть простой шуткой.

Антон Морозов: «На самом деле, проще простого. Стоит только завести разговор о книгах) Но тебе, Нюша, пора спать. Спокойной ночи? Держись подальше от молодых врачей и береги бабушку!»

Нюша Тихуша: «Спокойной ночи, Антон! Непременно!»

В среду в университете я наткнулся на Родиона Трущобина. Парень поймал меня за локоть в коридоре, во время перемены, и оттеснил к стене. Оглядевшись по сторонам, провел рукой по своей щеке, привлекая внимание.

— Привет, Морозов! Есть свежая инфа по Корсак! — важно сообщил. — Надо?

При упоминании фамилии Агнии в груди шевельнулась тоска. Я знал, что девушки нет в городе и тем более в университете, но взгляд все равно выискивал ее в толпе студентов.

Я ожидал, что речь пойдет о подработке, и удивился. Мне казалось, что моя просьба что-либо разузнать об Агнии заглохла вместе с авантюрой, в которой Родион непосредственно принимал участие. Но оказалось, что это не так.

— Привет, Трущобин. Нет, — ответил. — Извини, но уже не актуально. Если у тебя все, я пошел.

Я собрался было уйти, но парень меня остановил. Окинул недоверчивым взглядом:

— Так значит, это правда? То, о чем говорят?

Я понятия не имел, что он имеет в виду, поэтому напрягся.

— А о чем говорят? — спросил. — И где?

— Да так, — Родион пожал плечами. — Я тут с друзьями был в клубе «Паутина», и там слух прошел, что вроде вы с Агнешкой расстались. Там же полно наших, вот и болтают. Никто не знает подробностей, но всем интересно.

Разговор мне все меньше нравился, и хоть он был вполне в духе Родиона, я все же удивленно спросил:

— Откуда слухи?

Парень парировал встречным вопросом:

— Так получается, ты в курсе, где Агния?

Я не ответил, и Трущобин догадался, не забыв усмехнуться:

— Я так и подумал. Вчера в клубе Агнию парень один искал из «Скалы» — крепкий такой тип. Я оказался рядом и слышал, как одна девчонка ему ответила, что Корсак улетела в Берлин. И, мол, странно, что и Эрик исчез — ее бывший. Кстати, девчонка перебрала лишнего и ее знатно колбасило по этому поводу. Этот Покровский зря времени не терял, успел с ней закрутить, но все знают, что у него на Агнешке мозги свихнулись. Если она поманит — сорвется с места.

Перед глазами поплыл туман. Я моргнул, прогоняя его, но он не исчез.

— Так вот, — продолжил Родион, не заметив, как я побледнел, — тут кто-то из наших сказал типу из «Скалы» про вас, но девчонка ответила, что знает Корсак и та не могла принимать тебя всерьез. Мол, она вхожа в ее семью и точно в курсе. Морозов, ты же спрашивал о споре? Вот я и подумал: а вдруг это оно? Смотри, вы расстались, а они снова вместе…

Горло сдавило и кровь отхлынула от лица. Ничего не ответив, я отодвинул парня и пошел вперед, но Трущобин догнал.

— Да ладно тебе, Тоха! Ты же сам говорил, что все понимаешь! Что слишком нереально ботану иметь такую девочку! — он хлопнул меня по плечу. — И дураку же было ясно, что не ты первый, не ты последний…

Ноги несли, будто проваливаясь в вату. Хотелось просто исчезнуть и все забыть. Я ведь ночами спать не мог, думал о ней…

— Заткнись! — глухо бросил. — И свали!

— Эй, Антон, — Родион чертыхнулся, налетев на кого-то из студентов, и забежал вперед, — а как же деньги за инфу? Я же предупредить хотел!

Я остановился всего на секунду, чтобы как следует двинуть его плечом:

— Да пошел ты!

* * *

— Привет, Морозов. Это я.

Трех длинных гудков хватило, чтобы в какой-то момент показалось, что абонент не ответит. Но Антон принял звонок. Сказал после секунды молчания:

— Привет, Корсак.

Я только что прилетела, мы не виделись почти неделю, и мне ужасно хотелось услышать его ровный и спокойный голос. Без хрипотцы, чистый, с просыпающимися твердыми нотками.

Именно они остановили меня в нашу последнюю встречу, когда мы остались одни, и я ощутила, что он едва мной не задохнулся. Тогда мне стоило больших усилий сдержать себя и услышать просьбу Антона. Уехать, понимая, что осталось всего ничего, чтобы Морозко наконец-то стал моим.

— Признайся, ты думал обо мне? — спросила намеренно, помня, как легко он краснеет. А еще сама эта мысль не давала покоя. Мы расстались так, словно не договорили, и разговор повис в воздухе. Мне ужасно хотелось его продолжить. — Потому что я о тебе — постоянно! Надеюсь, ты выбросил из головы все свои надуманные глупости и помнишь мои слова?

Ну, вот, снова пауза и молчаливое дыхание. Хорошо, что пауза небольшая, иначе бы начала волноваться.

— Думал, — ответил Антон глухо и как-то сжато. — Нет, слова не забыл.

Я улыбнулась: ну до чего же упрямый мне попался парень! Не удивлюсь, если он за время моего отсутствия вновь нагородил между нами ворох препятствий.

— Ух, какой ты серьезный, Морозко! — засмеялась. — Так и вижу — стоишь и наверняка ощетинился, как ежик. Не поможет! Помнишь, ты сам сказал, что я уже в тебе? Так вот — это правда! Всё, к чему я прикасаюсь, становится моим!

Вышло как-то интимно. Вот вроде бы и не собиралась заигрывать с Морозовым на таком градусе, но кто же виноват, что с ним любой разговор выходит с примесью чувств?

— Помню, Корсак, — ответил Антон и добавил: — С возвращением. Я тебя ждал.

Ничего себе! От такого признания сердце забилось быстрее.

— Морозов, может, мы переключимся на видео-связь? — предложила, внезапно жалея о том, что все еще от него далеко.

— Зачем?

— Во-первых, хочу тебя увидеть, а во-вторых — смутить. Вдруг ты увидишь что-нибудь интересное? Такое, что не даст тебе спать?

Судя по тяжелому выдоху Антона, он точно задумался, но ответил сдержанно:

— Лучше не стоит, Корсак. Боюсь, что скорее у меня выйдет смутить тебя.

Вот уж это вряд ли! Но я воодушевилась, понимая, что он не сдастся. Пока не сдастся. Ничего, когда-нибудь мы обязательно станем смелее и честнее друг с другом.

— Кудряшка, ты что же, принимаешь ванну? — догадалась. — Только не говори, что да! Подобное признание будит во мне неприличные фантазии!

Ну, вот, замолчал. Все-таки смутила. И почему улыбка ползет на щеки все шире и шире?

— Э-м, почти. Принимал душ, — он помедлил с ответом. — Ты не обратила внимание на время. Я вскоре собирался спать.