litbaza книги онлайнДетективыНеприкаяный ангел - Алексей Шерстобитов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 89
Перейти на страницу:

– Господи, помилуй!.. – Это отрезвило священника. Ясно, что затмение связано с сильными переживаниями, оставившими огромную рану, никогда не заживающую. И действительно, во всем произошедшем с его семьей, он винил себя! Отступив назад, он, шевеля пересохшим и прилипающим к нёбу, языком, чуть слышно полепетал:

– Прошу вас… Весна… – Глаза его умоляли, было видно, что он «убит» послышавшимся, только что. Надежда сверкала в его взгляде, ум зацепился за произнесенное русской, и кроме ожидаемого ответа больше ничего не существовало:

– Умоляю вас, почему вы это сказали?!

– Батюшка, но ведь…, я сначала, подумала, что это икона – очень необычное лицо, и очень необычно…, а потом, поняв, что это все же фотография, обратила внимание на фон… – там вишня цветет…

– Это не сакура… Дааа, я тоже всегда вижу в них Богородицу с Младенцем…, хотя это моя жена и дочь… – ее звали, гм…, зовут Весна – так супруга захотела… – Его глаза покрыла пелена прозрачного потока – ему казалось, что он рыдает. Все его, только прорвавшиеся, сквозь смирение, гордость самурая и мужская сдержанность, рухнули в пропасть безнадежия. На самом деле, он просто остолбенел, глаза действительно покрыла пелена слезного покрова, но самих слез не было. Губы дрожали, а мозг искал выход, пока не наткнулся на привычную молитву…

Татьяна замерла, как истукан, в голове ее крутилось это слово, почему-то казавшееся ей сегодня очень важным. Странно бывает, когда близкое и знакомое прячется, будто издеваясь, не приходя на ум. Мысль, словно, одевается в герметичную упаковку и ныряет в небытие. Она, где-то рядом. Ты пытаешься ее ухватить, но она как мокрый кусок мыла, выскальзывает и отлетает в самой неподходящее место.

Какое-то чувство возможности помочь этому, далеко уже не постороннему человеку, не покидало ее.

– Весна, Весна…, не может быть, отец Филарет… – И вдруг молния, неожиданно поначалу ослепившая, но следом сразу выделившая смысл, как бы соединенный воедино. Вот оно! Ну конечно!… – Девушка подошла к священнику, взяла его руки в свои ладони и ласково произнесла, выделяя каждое слово:

– Отче, дорогой наш, я знаю одну женщину с таким именем, не думаю, что такие могут быть еще… – Эти слова прозвучали вспышкой в его мозгу, сознание не сразу восприняло их, ноги подкосились, и оба опустились на маленький диванчик.

– Как…

– Её действительно зовут Весна, ей за 30…, или чуть больше, лет; у неё немного раскосые…, очень необыкновенные и красивые глаза…, онааа успешный журналист и фотограф, как и ее отец. Кажется, он был действительно японец… Отче, неужели это вы?!… – Все происходящее для двух других участников, было словно во сне. Поразительно, что не понимая ни слова по-русски, и восприняв на эту тему только произнесенный на родном языке спич, непугавший Татьяну, японцы, обалдевшие от происходящего, не ошиблись в своих догадках, и быстро очнувшись, бросились поздравлять отца Филарета – Ясуси Накомуру…

Через несколько дней эта новость облетела не только маленький мир госпиталя и церковного прихода, но и всю литературное общество.

Первый разговор отца с дочерью, происходил при нескольких близких друзьях последнего, и показался им несколько холодным, что и понятно. При укрепившемся мнении Весны в том, что отец бросил свою семью, последствия чего были ужасающи, для тогдашней девочки, потерявшей не только жилой угол, средства к существованию, мать, но и имя, и прошлое…

Она не хотела, поначалу, возвращаться в то несчастливое время, не жила и тем счастливым промежутком его, когда в ее жизни появился «Солдат». Запечатлевая прошедшее на фотографиях, она предпочитала существовать в настоящем. Ничего из происходящего, после случившегося с Алексеем, не цепляло ее сердце, но так не было всегда. Будучи чувственной и отзывчивой, девушка многое пережила и осознала. Оказавшись не в состоянии переносить такие психологические перегрузки и сопротивляться положительным, по её мнению, событиям, день ото дня она вливалась в емкости соблазнов, вытекая из них, как не странно, совершенно не измененной.

Мы не говорим о разврате, о похотливости, о потреблении алкоголя или наркотических средств, отнюдь, этого она почти сторонилась, зная меру. Сама для себя она объясняла свое непостоянство с мужчинами, кои ухаживали за ней во множестве, бросая к ее ногам если не города и государства, то приличные состояния и все, что можно было приобрести на них, потерей стержня, большую часть которого составлял главный мужчина ее жизни, ныне пребывающий, уже несколько долгих лет, в коме.

Весна чувствовала вину, за ту самую измену, она увеличилась после полученного прощения, что болезненно унижало гордыню и требовало возмездия. Происходило это по причине отсутствия возможности ответить ему той же добротой. Она до сих пор любила его, но как-то из глубины, что не выходило дальше сердца, глушилось снаружи, и было ноющей, почти не заметной, болью.

В ее квартире-студии, куда, кстати, не ступала ни одна нога мужчины, кроме него, был небольшой уголок, оформленный его фотографиями, главная из которых распласталась на всю стену. Эта была очень старая фотография – одна из первых, сделанная ей самой в первую их совместную поездку за рубеж.

Со стены на ее смотрел молодой человек с длинными густыми волосами, спадающими на плечи. Опираясь одной рукой на край стола, он очень эффектно смотрелся со своим мускулистым голым торсом. Еле заметная улыбка, скрывала глубокое переживание, которым он был мучим, и которым не желал делиться. Взгляд, очень теплый и чистый, совсем не похожий на взгляд человека, убивающего людей по обязанности. Он был предназначен только ей, и только она могла понять и принять это, пронизывающее душу, признание из того счастливого, для них обоих, времени.

Много после он рассказал ей, что именно скрывал, и что тогда мучило его. Он никак не мог решиться впустить её в свое сердце, хотя она уже давно хозяйничала там своевольно. Не мог, или думал, что не мог…

Опасение новой потери, преследовали его все время их общения. При чем, опасения эти имели, в свое время, разные почвы. Неоднократно Алексей боролся с обладающим им, на некоторое время, чувством, требующим покончить с этой связью, но страстное желание быть счастливым, наверное, наивное, тем более для него, всегда пересиливало и заставляло, когда оставлять все по-прежнему, когда прощать, а когда превозмогать боль.

До попадания в институт, память о нем не была помехой для других отношений с мужчинами. Впрочем, романчики эти были поверхностны, и составляли часть некоторой необходимости в ее существовании. Конечно, тогда она не жила мечтой воссоединения, или ждала своего первого мужчину – совсем нет! Даже не думая об этом, эта женщина воспринимала его, как огромный фундаментный блок, тот основной, что ложится в углу основания, и является отправной точкой для всего возводимого строения. Он был далеко, глубоко, играл огромную роль и многое значил. Все это было давно, и иногда, когда хотелось начать себя жалеть, «древний змей», совративший Еву, нашептывал: «Так пусть в этом «давно» и остается!..

Она не могла бороться с навязчивой необходимостью сравнивать других мужчин, приходящих в ее жизнь, что получалось само собой, после нескольких месяцев совместной жизни. Весна знала, что как только это начиналось, можно было собирать вещи и подготавливать, ничего не подозревавшего любовника, к расставанию. Она уходила, возвращаясь в свою квартиру, где царил он…, царил, совершенно ничего для этого не предпринимая…, царил, не живя, отсутствуя, делая всю ее жизнь, просто существованием без него!..

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?