Радецкий взял ее руку и низко наклонился, запечатлевая поцелуй на тыльной стороне ладони.

— Спасибо за то, что согласились прийти. Я позвоню, ладно?

Радуясь тому, что он не напрашивается на чашку кофе, Кэрол кивнула:

— Буду ждать. Спокойной ночи.

Она поднялась на лифте на четвертый этаж и вошла в свою квартиру. Если он наблюдал снизу, то увидел, что у нее зажегся свет. По пути в спальню Кэрол расстегнула молнию на платье и сбросила его на пол. Ей хотелось увидеться с Тони, однако не идти же к нему в одежде Кэролин Джексон, которая еще сохраняла запах сигар Тадеуша, и Кэрол надела джинсы и спортивную рубашку. Бегом одолев два этажа, она осмотрелась, не стоит ли кто поблизости, после чего шагнула к его двери.

Едва увидев Тони, Кэрол подумала, что у него утомленный вид. Впрочем, что удивительного, если он целый день провел, расследуя убийство своей приятельницы. Было бы гораздо удивительнее, если бы он открыл дверь с беззаботной улыбкой. Кэрол шагнула к нему и поцеловала его в щеку, на что он ответил крепким объятием.

— До чего же приятно тебя видеть, — сказал он. — Как все прошло сегодня?

— Интересно, — отозвалась Кэрол. — Как в китайском проклятье: «Чтоб тебе жить в интересное время».

Тони привел Кэрол в гостиную, где шторы были уже сдвинуты, и они уселись в противоположных концах дивана, все еще немного теряясь из-за своих новых отношений.

— Расскажи, — попросил Тони, наливая Кэрол красного вина из стоявшей на столе открытой бутылки.

Кэрол стала рассказывать, и Тони, склонив голову набок, внимательно ее слушал. Наконец он сказал:

— Все правильно. Не мог не настать момент, когда его испугает и насторожит сходство между тобой и Катериной.

— Знаешь, я в общем-то была к этому готова, но все равно испугалась. Даже не сразу сообразила, что делать.

— Ты доверяешь своим инстинктам, и в данном случае это очень хорошо. У тебя отличная реакция, Кэрол, и сегодня она сработала тебе во благо. Ты не стала защищаться, а обратила ситуацию против него. Трудно придумать вариант лучше, чтобы отвратить его от подозрений. Однако не удивляйся, если такое повторится.

— И что мне тогда делать? Опять обижаться?

Тони провел рукой по волосам:

— Кэрол, у меня нет ответов на все вопросы. Сказать по правде, сегодня я, как никогда, не доверяю себе.

Кэрол наморщила лоб:

— Эй, ты сам сказал, что хочешь мне помочь.

— Помню. Но не уверен, что хочу чувствовать себя виноватым, если предложу что-нибудь не то, — устало улыбаясь, произнес Тони.

Не осознавая этого, Кэрол отодвинулась от него:

— Знаешь, Тони, тебе впору читать католикам лекции о раскаянии. Пойми, я всего лишь прошу совета. Но я сама отвечаю за свои действия.

Мысленно Тони обругал себя за глупость.

— Хочешь совета? — резко переспросил он. — Ладно. Если объективно, то в ответ на вопрос Радецкого на твоем месте я бы сказал, что не убивал Осборна и не знаю, кто убил. И мне в точности так же, как и ему, не по себе от сходства с Катериной. И не хочу, чтобы люди думали, будто я использую это сходство ради достижения своей цели. А еще, говоря начистоту, мне ничего не стоит уйти из этого бизнеса, потому что совсем не трудно найти другой нелегальный бизнес.

Кэрол кивнула.

— Спасибо. Я подумаю об этом, — холодно проговорила она.

Тони покачал головой:

— Может быть, мне выйти, а потом войти опять, чтобы мы могли начать по новой? Послушай, мы оба устали и оба раздражены, но не будем срывать злость друг на друге. — Он протянул к ней руку и сплел ее пальцы со своими. — Расскажи мне, что ты чувствуешь.

Кэрол пожала плечами:

— Это трудно. Одновременно и приятное возбуждение, так как, по-моему, у меня получается лучше, чем я смела надеяться, и абсолютный ужас, так как у меня нет сетки безопасности на случай провала. Я живу на сплошных выбросах адреналина, а это ужасно изматывает. Ладно, хватит обо мне. Расскажи, как у тебя прошел день.

— Не очень. Случилось четвертое убийство.

У Кэрол от изумления глаза стали круглыми.

— Так скоро? Ведь прошло совсем немного времени.

— И он теряет над собой контроль. — Тони коротко пересказал то, что узнал немного раньше от Марийке. — Хочешь взглянуть на черновой портрет?

— Если не возражаешь.

Тони встал, открыл портфель и достал из него несколько листков бумаги.

— Вот, — сказал он, отдавая их Кэрол. — Хочешь кофе?

— М-м-м-м… Пожалуйста.

Кэрол уже читала обычное предисловие. Пока Тони варил кофе, она сосредоточила внимание на тексте. А он все время оставался в кухне и, только когда она закончила читать, вернулся с обещанным кофе в гостиную.

— И что ты думаешь? — спросил он. — На мой взгляд, вроде бы жидковато. У меня нет ощущения, что я нашел элементы, которые могут серьезно двинуть расследование вперед.

— Если учесть, что у тебя почти нет информации, ты отлично поработал, — попыталась успокоить его Кэрол. — Самое важное тут, что он моряк.

— Да. А ты знаешь, что собой представляет грузовое судоходство в Нидерландах и Германии? Тысячи сухогрузов, и на любом может работать наш подозреваемый. Я даже не знаю, есть ли где-нибудь расписание их передвижений. Сегодня вечером у меня был короткий разговор с Марийке, и ей кажется, что суда должны регистрироваться, когда проходят по шлюзам или причаливают к берегу. Но и это ненамного облегчит работу. Потребуются месяцы, чтобы перелопатить все это. А у нас, Кэрол, этих месяцев нет.

— И даже если предостеречь группу риска, его могут не поймать.

— Правильно. Возможно, что именно сейчас он затаился и разрабатывает новую тактику в своей якобы праведной войне.

— Поскольку он рыскает в Интернете, не стоит ли справиться в книжных Интернет-магазинах, кто в последнее время заказывал большое количество книг по психологии?

Тони пожал плечами:

— Если он живет на каком-то судне, то ему проще покупать книги в обычном магазине, чем заказывать посылки, которые он может получить лишь через несколько недель.

— Наверно, ты прав, — проговорила Кэрол, постаравшись не показать своего огорчения. — А что там со Штази?

— Петра организовала мне на завтра интервью с историком. И все равно мне кажется, что мы ищем иголку в стоге сена.

— Интересно, что он сам думает о себе, — произнесла Кэрол. — Если ты прав, и он думает, что его жизнь разрушена, так как кто-то из его близких пострадал в результате психологических пыток, то какова его цель? Может быть, это месть в чистом виде? Или он пытается обратиться к миру с посланием?

— Зависит от того, имеем мы дело с сознательной или бессознательной мотивацией, — ответил Тони. — Я бы сказал так. Подсознательно он старается получить назад свое. Однако он не признается себе в том, что у него такой личный, такой мелкий мотив. Думаю, он считает себя мойщиком авгиевых конюшен психологии. Его послание таково: те, кто копаются в головах людей, достойны смерти.