Отпираю одну из комнат и захожу внутрь.

Бледный парень поднимается с дивана и тут же стремительно садится обратно, когда я жестом показываю ему не двигаться. Мирослав. Выпендрежное имя. Самое то для сына-мажорчика.

— Добрый вечер, — произносит он медленно, когда я подвигаю поближе стул и сажусь напротив. Потом отводит взгляд в сторону, пока я рассматриваю его с усмешкой.

Дрянь. Обменять нормальную девчонку на это? Их отец — отбитый наглухо. У его дочери яйца больше, чем у этого существа. Ей удалось все продумать. Шантажировать меня. Пусть недолго. На большее я и не рассчитывал, ей ума бы не хватило. Но она не стушевалась и потом вышвырнуть пистолет, отсрочить наказание для ее затупка-брата и папаши. Не отступила, когда тест подделали. Выстояла. Хотя тряслась вся. При каждой нашей встрече страх в глазах замечал.

Добилась какого-то уважения от меня. Сложно такое было сотворить после того, как она нагло предлагала себя в ту ночь.

Придется нарушить данное ей обещание. Иначе никак. Говорил же — зря продавила меня. Заставила всю правду узнать. Так бы отпустил ее может быть. Теперь только на другой свет. И то не факт, что удастся. Вытащу, заставлю жить. Придется ей жить именно со мной. Как бы потом меня не ненавидела.

— Ты отправишься скоро домой, — спокойно произношу я, глядя на этого гребаного эльфа, и он поднимает на меня голубые девчачьи глаза. В них зажигается надежда. Радость. Не допирает еще, о чем я говорю.

— Что? — растерянно выдает он, — вы меня отпускаете? Просто так?

— Рано радуешься, — оскаливаюсь я, — по частям отправишься. Сука.

РУСТАМ.

Ликование в глазах парня сменяется ужасом. С ураганной скоростью.

— Вы не можете так поступить, — заявляет он не совсем уверенно. Руки, тем временем, сжимает на обивке дивана до того, что костяшки пальцев белеют.

— Могу, — произношу с усмешкой. Вряд ли он в свои слова реально верит. Не держал же его папаша в блаженном неведении, и явно не лил в уши про ванильный и дружелюбный мир бизнеса. Наверняка впутал в свои дела — наследника ведь нужно воспитывать с малых лет. Поэтому он должен понимать, что с заложниками можно делать.

— Ты тут больше недели торчишь, щенок, — продолжаю спокойно, пока этот черт напряженно впитывает каждое слово, — рот держишь на замке, молодец. Папа может гордиться. Прикидываешься придурком ты на «Оскар». Скажи сестре спасибо, что тебя еще не пытали. Еще, — выделяю интонацией, — райская жизнь закончилась. Твою сестру отец умыкнул.

— Диану украли? — шокировано переспрашивает пацан. Взгляд внезапно падает ниже. Видимо отблеск стали в моей руке привлек внимание. Эльф начинает трясти головой, — не надо нож. Уберите, пожалуйста.

— Украли принцесску, — подтверждаю я, — чую, диалога с Абрамовым нормального не выйдет. Я прав? Ты лучше своего отца знаешь. Думаю, придется по пальцу твоему отсылать, пока он не решится встретиться и отдать то, что мне принадлежит. Или пальцы — слишком слабо?

— Не надо… — бормочет пацан. Он пытается подняться с дивана. Сбежать? Тупая идея. Отсрочить приговор, наверное. Я реагирую быстрее. Перехватываю его за шкирку и швыряю на стеклянный стол лицом. Веса этого дистрофика не хватает даже, чтобы этот стол разбить на куски.

— Рустам, — отмирает Ильяс, отстраняя телефон от уха, — тут ребята говорят, что машины подозрительные торчат возле соседнего дома. Их больше становится. Новые подъезжают.

— Да, — хлопаю пацана по затылку, отчего тот вздрагивает и начинает хныкать. Серьезно. Хныкать. Уебище лесное, — это привет от Абрамова. Пасет меня он долго. Да, придурок? Хирурга только недавно начал отслеживать, чтобы узнать, где мы тебя держим. Но Камиль у нас отбитый. Новую жизнь ночами строит, крестным отцом мечтает стать. В городе ночует, а не тут. В сталинке. В сьемной хате. Которую вскрыли буквально недавно и оставили нетронутой.

— Рустам, — Ильяс смотрит на меня задумчиво, словно его немного задолбал наш разговор, — мне что-то надо делать?

Не убирая ножа, достаю смартфон и киваю телохранителю.

— Вызови наших, чтобы подъехали. Надо этих ублюдков немного проредить. Больше ничего. Камиль сюда хорошую охрану набрал.

Брат принцесски начинает дрожать, когда я подношу нож к его лицу. Прижимаю его локтем к столу и включаю фронтальную камеру на телефоне.

— Личный номер твоего отца диктуй. Отправим ему твое кровавое сэлфи. Соскучился, наверное, сильно.

— Не надо, — выдает тихо эльф, пустив слезу, — он сойдет с ума.

Гребаный крот. Хочется заржать и придушить этого придурка из жалости. Просто из жалости.

— Я знаю, что после этого фото твой папаша может в ответ отослать принцесску по кусочкам, — произношу я, — С ним сложно вести диалог. Он ссыкло.

— Отец не тронет Диану, — мотает головой пацан, — это точно. Он просто хочет меня вернуть.

— Абрамов — трусливая крыса, — констатирую спокойно, — он всегда выбирает легкий путь. Не думает о последствиях. Ему проще убить, чем договориться. Только в этот раз он не тем людям свой оскал показал крысиный. Если рыпнется в сторону моей жены — я его семью вырежу до самых корней. Как в старые времена, когда еще кровавая месть существовала. Я его предупрежу об этом.

Разговоры закончены. Чем дольше тянешь момент наказания — тем меньше жертва верит в то, что он наступит. Брат принцесски не совсем тепличный парень. Явно видел вещи покруче, чем в подростковых стрелялках на мониторе компа. Но сомневаюсь, что ему приходилось становиться жертвой. Его круто оберегали. Тут он всасывает по всем фронтам. Диалог не сумеет вести так, чтобы договориться или отмазаться. Да и нечем ему крыть.

— Нет, — хрипит эльф. В голосе — чистая паника. Проняло до костей, — нет, стой. Рустам! Я все расскажу, что надо. Правда. Пожалуйста, только не надо меня трогать.

— Хренли ты мне расскажешь нового? — с усмешкой интересуюсь, а он с шумом выдыхает.

— Я знаю про отца все. Я знаю, как на него надавить. Я не принимал участие в его делах, но многое знаю. Он вводил меня в курс, — отчаянно тараторит эльф, — пожалуйста, не трогай меня. Я обещаю, что он не сделает плохо Диане. И отзовет тех, кого прислал. У меня есть… для него аргументы.

Я отпускаю его, снова похлопав по затылку. Сажусь обратно в кресло, пока этот пытается выпрямиться на дрожащих ногах.

Херня. Полная. Эта семья обречена. Такой глава может только прогнуться под ближнего. И всё. Даже хитрости нет. Типичный мажор.

— Вещай, — спокойно произношу, — у тебя один шанс. Если твой рассказ не впечатлит — пеняй на себя.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍