Приморская армия, которой передавалась 156-я СД 9-го корпуса, должна была к утру 30 октября, оставив сильное прикрытие на занимаемых рубежах, отойти на рубеж Кончи — Айбары — Бозогу — Прикуп. При этом она должна была сосредоточить одну стрелковую дивизию в резерве в районе Алача и не менее полка в районе совхоза Симферопольский, в котором должен был развернуться ее командный пункт. Промежуточным рубежом для Приморской армии был определен район нахождения дивизионных резервов. В армейский резерв, который во время контрудара Приморской армии составляла одна 421-я СД, теперь были выделены еще две стрелковые дивизии — 320-я и 184-я. Кроме того, в резерв выделялась и 7-я бригада морской пехоты, которую надлежало развернуть с 421-й СД в районе Кадыр-Балы.

Так как после неудачного наступления Приморской армии, завершившегося ее разгромом, сплошной фронт просто перестал существовать, возникла угроза, что противник сумеет воспользоваться создавшимся положением и прорвется вглубь Крыма.

Существовала возможность прорыва противника к Севастополю, который не оборонялся армейскими частями, полностью переброшенными на Перекоп. Поэтому ЧФ было приказано немедленно занять собственными силами сухопутный обвод главной базы, выделив прикрывающие части и на рубеж реки Альма.

Немцы и их союзники имели возможность действовать и на других направлениях. Для немедленной обороны Ялты, Феодосии и Керчи просто не было сил. Поэтому было решено привести Ялту, Феодосию и Керчь в состояние полной боевой готовности, использовав для этого все наличные силы, от гарнизонов и комендатур до истребительных батальонов. Так как дальнейшее направление наступления противника было пока неизвестно, флоту вменялось в обязанность быть готовым к оказанию содействия сухопутным войскам на обоих флангах, а заодно и обеспечить северную часть Керченского полуострова от высадки морских десантов со стороны Азовского моря.

Одновременно полным ходом разворачивалась и эвакуация тылов армии. В первую очередь надлежало вывезти раненых, а затем — все излишнее и ненужное (ЦАМО РФ, ф. 406, оп. 9837, д. 2, л. 172).

30 октября, пожалуй, стало самым критическим днем во всей обороне Крымского полуострова. Немецкие войска наконец сумели отжать части Приморской армии от 51-й настолько, что смогли начать глубокое продвижение по дорогам степной части Крыма. Фактически они уже вырвались на оперативный простор, но после последних боев еще не имели достаточно возможностей, чтобы продолжить наступление крупными силами. Тем не менее немецкие части уже обтекали с двух сторон фланги Приморской армии, угрожая окружением и стремительно продвигаясь на юг.

Сбросив с Ишуньских позиций обе отдельные армии — 51-ю и Приморскую, командующий 11-й армией генерал-полковник Манштейн был настроен, по его собственным словам, «не упустить победу в последнюю минуту». Добиться этого казалось не очень трудной задачей, так как сил в распоряжении генерал-полковника было больше чем достаточно.

Располагая тремя корпусами, Манштейн собирался действовать по следующему плану: LIV армейский корпус в составе 132-й и 50-й пехотных дивизий должен был частью сил 132-й дивизии наступать на Евпаторию — Саки, а главными силами — на Бахчисарай — Севастополь с целью перерезать дорогу Симферополь — Бахчисарай и с ходу захватить Севастополь.

XXX армейский корпус в составе 22-й и 72-й пехотных дивизий получил задачу быстро захватить Симферополь, продвинуться на Алушту и Ялту с целью отрезать Приморскую армию, не допустив ее отхода на Севастополь, и установить контроль над прибрежной дорогой Алушта — Севастополь.

XXXXII армейский корпус в составе 73-й, 46-й и 170-й пехотных дивизий должен был преследовать отходящую 51-ю армию в направлении Феодосия — Керчь, не дать ей занять Ак-Монайский рубеж и воспрепятствовать ее эвакуации через порты Феодосия и Керчь.

Однако LIV корпусу сложно было выполнить задачу по захвату Севастополя с ходу по причине отсутствия в 11-й армии на тот момент не только танков (так часто упоминавшихся в мемуарах Батова, Ласкина, Хренова и других советских военачальников, участвовавших в обороне Крыма), но и моторизованных частей. Приходилось импровизировать. Начальник штаба 11-й армии полковник Велер и начальник оперативного отдела штаба полковник Буссе предложили создать сводную мобильную боевую группу, в состав которой включались все имеющиеся в составе пехотных дивизий армии механизированные части — от разведывательных до зенитных и противотанковых.

Однако собственных мехчастей 11-й армии не хватило и на это, поэтому в состав группы в итоге были включены также части из состава оперативно подчиненного Манштейну румынского горно-стрелкового корпуса и боевая группа полковника Корна, направленные в Крым командующим 3-й румынской армией генералом Думитреску.

В результате сформированная временная группа, известная как бригада Циглера (по фамилии осуществлявшего общее командование над ней немецкого полковника), состояла из двух боевых групп — румынской полковника Корна и немецкой подполковника фон Боддена.

В состав бригады входили румынский моторизованный полк, усиленный батальоном 1-й королевской горно-стрелковой бригады, два немецких разведывательных батальона, батареи 150-мм и 105-мм орудий 54-го тяжелого артиллерийского дивизиона на механизированной тяге, 46-й саперный батальон, противотанковые и зенитные батареи. В состав бригады входило около двух десятков легких румынских танков и танкеток различных типов и, по некоторым данным, 4 немецких штурмовых орудия Stug III из 190-го дивизиона штурмовых орудий. Также в состав бригады входило около 200 грузовиков и около 100 мотоциклов разведывательных подразделений. Личный состав бригады насчитывал около 5,5 тысячи человек.

Бригада имела задачу перерезать Симферопольское шоссе и попытаться, если это позволит обстановка, при поддержке остальных частей LIV корпуса с ходу захватить Севастополь.

Мотоциклисты противника, румынские танкетки и немецкие бронеавтомобили носились по дорогам Крыма, уточняя положение отступающего противника, нанося удары по мелким подразделениям и захватывая отдельно идущие машины. Управление войсками сразу нарушилось, так как радиосвязь была развита слабо, проводную связь частично не успевали перекладывать во время отступления, а частично она была просто перерезана противником. Движение же курьеров было крайне затруднено, так как никто точно не знал, где находится противник.

Штаб командования Крыма имел ограниченную связь с армиями, штабы которых постоянно передвигались, чтобы избежать захвата противником, и в него, как и в штаб ЧФ, непрерывно поступало большое количество противоречивых донесений, часть из которых не соответствовала действительности. В том числе сообщали и о воздушных десантах, которые наиболее часто видели в западной части Крыма.

На рассвете немецкие части подошли к Евпатории и Сакам, а отдельные группы мотоциклистов проникли к деревне Булганак на реке Альма. В 13 часов дня танкетки противника были замечены в 16 километрах южнее Сак, и в это же время поступило сообщение, что по дороге из Евпатории на Симферополь прошли 12 вражеских танков.