– Чикатило и Кашин его переплюнули. Твое предложение отпадает, – сказал Васютин.

– Надо брать, – предложил Рудаков.

– Повели родимого, руки ему за спину, – поддакнул Норгулин. – А что мы ему предъявим?

– Пока что-то трудно предъявить, – сказала Света. – Нужно поднимать дела, о которых идет речь, искать доказательства. Рассказ Карины – это косвенная улика. Мы подтвердим, что факты, о которых она говорила, имели место. Но Глен может сказать, что слышал все эти истории от знакомого, имя которого запамятовал, и пугал ими Карину, чтобы казаться крутым. Или вообще ничего говорить не будет. «Она врет» – и точка.

– Что вы предлагаете? Начать оперативную разработку по всем законам жанра? – спросил Норгулин.

–…Установить наружку, обеспечить оперативное прикрытие… Что там дальше? – Рудаков притворно зевнул. – Мы и так знаем весь расклад. Надо брать. И начинаем отработку по всем позициям.

– Если суд не выпустит, – хмыкнул Васютин.

– Постараемся, чтобы не выпустил, – сказал Норгулин. – Через начальника РУОПа всех на уши поставим. Только чтоб нам удалось их раскрутить.

– А ты сомневаешься? – спросил Рудаков. – Раскрутятся как миленькие. Что-нибудь мы при обысках откопаем, кто-нибудь поплывет, что-то мы в материалах уголовных дел найдем.

– Собирайте весь отдел. – Норгулин встал. – А я иду к начальнику.

Начальник РУОПа был в отпуске, его обязанности исполнял подполковник Ларин – старый друг Норгулина. Он согласился, что нечего тянуть резину, надо брать всю банду в жесткую отработку. Представился уникальный случай – начать работу по преступной группе, имея полную картину ее деятельности.

– Действуй, Паша. СОБР в твоем полном распоряжении. Нужно всю группу взять одновременно, чтобы никто не смог исчезнуть – будем потом по всему миру искать. Я подключу сотрудников других отделов. – Ларин нажал на кнопку селектора и соединился с дежурным. – Всех начальников отделов и заместителей срочно ко мне.

Потом он набрал номер начальника СОБРа.

– Егорыч, это Ларин говорит. Сегодня смена не меняется, остается на вторые сутки. Очень много работы. Будьте в готовности.

И началось! Оперативники прогоняли по адресному бюро фамилии, искали в компьютерных базах данных клички, отрабатывали адреса. Чтобы удачно провести операцию, нужна была большая подготовительная работа. Андреев Барабановых в городе было сорок шесть. Вскоре из всех них на подозрении остался один. В адресном бюро был его старый адрес. В военкомате удалось узнать новый. Личность Снайпера была установлена… Его приятель Матросов, оказывается, уже был в картотеке как один из новых группировщиков… Где живет Йошка, установить не удалось, но было известно, в каких местах он вертится… О Гусявине имелись полные данные в информцентре, кроме его нового адреса. Знали, что он живет с библиотекаршей из областной библиотеки, некой Галиной. Значит, проблема с адресом отпала.

Ларин и Норгулин сидели в кабинете, слушая сообщения. Через несколько часов предварительный этап был завершен.

– Раскладка есть, – сказал Ларин. – Нужно выставить пять квартир и три кабака. Я попросил еще две группы ОМОНа – для подстраховки работы по кабакам. Когда начинаем?

– Не раньше восьми вечера, когда у бандюков самая гульба пойдет.

– Годится.

– Нужно разведку подослать, только пускай не слишком светятся, – сказал Норгулин.

– Разбиваем оперативников на группы, назначаем старших. Ох, тряхнем мы сегодня стариной, Паш! – Ларин потер руки…

* * *

Квартира находилась на третьем этаже. Трое собровцев и оперативник стояли по обе стороны двери. Бойцы походили на рыцарей – тяжелые бронежилеты, каски «Сфера» с пуленепробиваемым забралом, металлические щиты. У них имелось все, что необходимо для штурма квартиры при активном огневом сопротивлении объекта. Собровцы отличались от обычных оперативников тем, что они ничего не делали на авось и всегда были готовы к самому худшему варианту развития событий. Поэтому в отделе за два года работы не было ни одной потери, не пострадал ни один из освобождаемых заложников, и почти никому из бандитов не удавалось от них уйти. Такое вряд ли было возможно, если бы подобные операции проводились обычными сотрудниками.

– Высаживаем? – спросил собровец, кивнув на дверь.

– Сами откроют. – Оперативник нажал на кнопку звонка.

– Кто там? – послышался женский голос.

– Это из РЭУ. Нам нужна Галина Ивановна Степанцова.

– Слушаю.

– Мы распределяем материальную помощь малоимущим от районной администрации. Тыща рубликов. Надо ведомость закрывать. Откройте.

Замок щелкнул.

– Пошли, – кивнул собровец, рванулся в квартиру и прижал к стене хозяйку.

Отброшенная к стене Галя, увидев перед собой космический шлем, упала в обморок, не проронив ни слова.

Гусявина опрокинули на пол вместе с любимым креслом, в котором он сидел. Он уткнулся лицом в ковер, слыша, как защелкиваются на его руках браслеты. На некоторое время он потерял дар речи. Английское пиво выплеснулось из упавшей на пол фарфоровой кружки, осетрину растоптали тяжелые собровские башмаки.

– Где ствол? – Собровец уперся коленом в спину Гусявина.

– Нет ствола!

– Смотри, душегубина, если сам найду – хуже будет.

Галину перенесли на диван и брызнули ей в лицо водой.

– Что здесь творится? – выдавила она, придя в себя.

– Милиция. – Оперативник продемонстрировал бумажку с печатью. – С санкции прокурора у вас будет произведен обыск.

– Этого не может быть. Мы ничего не делали.

– Кем вам приходится господин Гусявин?

– Он… – Галина не могла ответить на этот в лоб поставленный вопрос. – Он мой любимый человек.

– Ваш любимый человек задержан за совершение ряда тяжких преступлений – бандитизм, убийства… Слышишь, Сявый?

– Ерунда, – прошептал Гусявин.

– Этого не может быть! – воскликнула Галина.

– Может, Галина Ивановна. – Оперативник посмотрел на нее с жалостью. – Где вы вообще откопали это чудо?

– Вы ошибаетесь, – твердила она, – он не мог сделать ничего плохого.

– Мог. Переквалифицировался из мошенника в бандита. Ныне такое сплошь и рядом.

– Он не мог, – упрямо твердила Галина. – Я ему верю…

Галя окаменела на стуле, пока сотрудники РУОПа в присутствии понятых обыскивали квартиру. Ни орудий преступления, ни нажитых противоправным путем ценностей, ни вещественных доказательств, ни предметов, изъятых из гражданского оборота, – ничего такого, что предлагается добровольно выдать перед началом обыска, найдено не было.

– Вставай, Сявый. – Оперуполномоченный похлопал его по плечу.