Профессор закрыл глаза и тихонько засмеялся.

– Нет, конечно. Это копия. Очень хорошая, между прочим. Неужели ты думаешь, что династия разрешит трогать реликвию каждому студенту? Первый кристалл в хранилище, там и останется. Идите спокойно, развлекайтесь, а вечером поговорим о кафедре археологии.

Третьим, кто предложил ему помощь, оказался Цаплин. Мужчина, стоящий напротив двери в капсулу перехода, одетый в джинсы, тонкий свитер и высокие ботинки, явно собрался уйти из бункера.

– Вряд ли пси-специалиста переведут в бухгалтерию, но мы можем притвориться, что нас преследует призрак и нам очень необходим именно ты, но, – он широко улыбнулся, – любой пси почувствует, что мы врем, так?

– Да, причем сразу. Так что не рискуйте.

– Уговорил, – не расстроился отказом Илья. – Не будем.

Он вставил кад-арт в панель, и белые лампочки сменились зелеными.

– Илья Веденович, – позвал Макс, – письмо не захватите? Матери написал, что все в порядке. Отсюда почту только завтра заберут, а вы уже сегодня в городе будете.

– Конечно. – Мужчина забросил конверт в сумку и пожал парню руку, сказал: – Увидимся. Я вернусь через пару дней, ты ведь еще будешь здесь?

– А куда я денусь, – развел руками Грошев.

– Тогда точно увидимся.

Дверь, чмокнув, открылась, Цаплин вошел в капсулу.

Макс пошел обратно, то и дело оглядываясь, испытывая смешанные чувства. Эти незнакомые люди беспокоились о нем куда сильнее знакомых. Куда сильнее его самого. И это было неправильно, это доставляло дискомфорт, с которым он не знал, что делать.

А может, дело с самого начала было в нем? Ему не за что ненавидеть этих людей, скорее он должен благодарить за спасенную жизнь. В то время как стоило увидеть Нефедыча, и злость вспыхивала подобно факелу. Чистая простая ярость ребенка, оторванного от дома. Они не понимали, что он не мог оставить мать одну с тем, во что превращался отец, или им было все равно, ведь со стороны они оставались обычной семьей. Так уж получилось, что именно Куратор Инатара привез его в Академию, а Арчи возвращал назад после каждого побега. И это уже не изменить.

Обитатели Императорского бункера были попутчиками в малом эпизоде жизни, не успеешь оглянуться, как они пойдут своей дорогой. Но все-таки иногда он подумывал о том, чтобы лишить толстяка части его шоколадного запаса. Так что да, дело было в нем. Хорошо, что до отъезда осталось меньше недели, а то может случиться так, что они с Игроковым от безделья вынесут из Императорской сокровищницы особо ценный горшок. И ему торжественно присвоят звание вредителя, а не псионика.

Игроков нашел его сам спустя час и, показав упаковку алюминиевых банок с газировкой и посетовав на отсутствие пива, велел зашнуровывать ботинки, так как сегодня он наконец станет псиоником версии три-ноль-ноль.

Проф не соврал, место было красивым. Плоская вершина высокого холма, усыпанная камнями в окружении светлых березовых стволов, а над головой голубое небо, казавшееся безграничным. В первый момент Макс просто стоял и дышал. Проведя столько времени под землей, в шахте, в бункере, он даже не осознавал, как сильно на него давили эти широкие коридоры узкого безоконного мира. За час пути они с Лехой выпили две банки лимонада, обсудили политику Императора и возможность очередного побега Грошева. Он даже не особо устал, подъем был пологим. Плюс две остановки и несколько опасливых взглядов друга, словно он мог рассыпаться на части в любой момент, особенно если Макс хватался за бок.

– Привет! – поприветствовал их нестройный хор голосов.

Парень оглядел торжественный комитет по встрече и старательно растянул рот в улыбке. Почему все так хотят чувствовать себя нужными за чужой счет? Что ему здесь делать? Чего они ждут?

Два парня из охраны, которых он мельком видел на вахте, чуть в стороне соревновались, кто кого переплюнет. Рядом стоял гвардеец, единственный, кто не повернул голову в сторону пришедших. Сухарев сиял как новенький чайник, за его спиной возвышалась сложенная горкой пирамида из камней, очень напоминающая Грошу курган темных веков. Лиса сидела на бревне, специально притащенным сюда кем-то и поставленном на два плоских красных кирпича. За ним черное кострище, так называемое место силы, которое не раз использовали для пикников. И сейчас рядом с бревном расстелили скатерть, на которой стояла стопка одноразовой посуды, колбаса, сыр, хлеб, помидоры, огурцы, может, еще что, выпрошенное на кухни. Игрок присел рядом и стал выставлять на импровизированный стол банки.

Вот все участники церемонии – не самое популярное, видно, зрелище, раз жизнерадостный толстяк решил отсидеться в бункере. Дурацкая идея, если честно, даже переминающийся с ноги на ногу Сухарев начал это понимать.

Леха подхватил со скатерти бутерброд, откусил и приглашающе указал Грошу на каменную пирамиду, на вершину которой историк уже водружал мутный минерал.

– Давай быстрее посвящайтесь, а потом будем есть, – пробормотал друг с набитым ртом.

Грошев подошел к пирамиде и выжидательно посмотрел на Сухарева.

– Ну, ты должен положить руки на кристалл и произнести клятву, – смутился историк.

Кто-то из охранников засмеялся. Пронзительный издевательский звук, от которого Сергей вжал голову в плечи.

Макс положил руки на холодный минерал.

– Клятва. – Сухарев суетливо достал листок, расправил и попросил: – Повторяй.

Чужие гортанные слова вылетали из его рта, ломкими звуками оседая в чистом теплом воздухе летнего дня. Они ломали язык и скребли по горлу, словно что-то чужеродное. Некоторые были совсем непонятны, смысл других улавливался и без перевода с древнеимперского, те, что мало изменились и дошли до наших дней.

– «…добле зати быть брежной защитой первой окропленной кровити служа», – оптимистично закончил Макс клятву.

На миг установилась тишина, налетевший ветер зашуршал пышными ветками кустов. Грош повернулся и увидел Лису. Девушка стояла в метре от него и смотрела на камень. Неправильно смотрела. Испуганно и жадно, словно сама хотела быть на его месте, хотела и до жути этого боялась. Она подняла на него глаза, и в них он увидел замешательство.

– Держите, – разбил тишину Леха и подал им с Серегой по банке лимонада. – Ну, как, Макс, чувствуешь прилив сверхъестественных сил?

– Вполне. – Он снял руки с камня и взял жестянку. – Ну, распорядитель, а где речь? – рассмеялся Грош.

– Да расслабься ты уже, – хлопнул Сухарева по плечу Игрок. – Дело сделано.

– Ох, нет! Чуть не забыл. – Студент неловко перехватил банку и достал из кармана металлическую цепочку, на которой покачивалась прямоугольная табличка. В первый момент Макс похолодел, пока не понял, что она чистая. Гладкий и ровный четырехугольник.

– Получишь номер – выбьешь. – Сухарев протянул Грошу подарок.

Лисицына взяла кристалл и поднесла к лицу, будто собиралась его понюхать. Один из охранников взял со скатерти банку с газировкой и перекинул товарищу. Свистнул, привлекая внимание Калеса, собираясь кинуть следующую, но тот не сводил взгляда с сестры.