– Хм… – Грант поднял бровь, Макс разжал пальцы и кристалл упал на белый халат.

Парень поднял глаза. На ладони, как на самом первом практикуме по псионнике, разливалась, скользя по коже, сила. Каждый волосок на руке встал дыбом, будто от холода. Маркелов улыбнулся, и в лицо парню дохнуло острой кислятиной. Так пахло содержимое банки с грибами. Одна такая у бабушки в подполе упала с полки, и, разбившись, пролежала на полу пару дней.

– Вы псионик? – сказал Грошев, едва замечая, что повышает голос.

– Да, – ответил Грант, убирая стетоскоп.

– Но вы врач?

– Опять верно.

– Так не бывает.

– Почему? – пожал плечами мужчина. – Конечно, специализация редкая. – Он встал и знаком велел парню одеваться. – Сначала на биологическую экспертизу пошел, потом с жертвами нападения блуждающих пришлось поработать, подал рапорт о переводе в медслужбу, потом универ, военная кафедра, практика. А ты кем мечтал стать?

– Бегуном на длинные дистанции. – Грош накинул рубашку.

– Тогда иди в службу поиска, набегаешься так, что ноги болеть будут. – Врач посмотрел на парня. – Дело не в пси-силе, – он снял халат, – дело в тебе, всегда в тебе.

– У меня нет выбора, – буркнул Макс, вставая.

– Выбор есть всегда. – Врач открыл дверь. – Могу за тебя словечко в медслужбе замолвить, если грязной работы не боишься. Ничего не обещаю, но если кто-то отправит персональный запрос на конкретного студента, возможно, там, – он указал наверх, – передумают.

– Спасибо, не надо. – Грошев вышел в коридор.

– Ну, смотри сам.

На него смотрели и в столовой, и в залах с образцами, и в коридорах. Везде. Он больше не был незнакомцем, он стал кандидатом в покойники, а смерть, пусть и отсроченная, всегда вызывает в людях нездоровое любопытство. Знакомые и незнакомые, мужчины и женщины, и даже Игроков. Эти взгляды были сродни чесотке на коже. Только один человек был другим, только один смотрел по-другому.

Он знал, что она придет, еще до того, как открылась дверь. Теплые ладони обхватили его лицо, а губы прижались к губам. Наверное, так и надо целовать будущих мертвецов. Жадно и требовательно. Она словно не могла насытиться, чувствуя, что отведенное им время истекает. А может, все это бред, все эти предчувствия и заморочки. Они просто тянулись друг к другу и не видели причин сдерживаться.

Надобность в словах отпала. Они пришли после. Когда она лежала, прижавшись щекой к груди, и он кожей чувствовал ее улыбку.

– Что Ирыч делал у дома художника? – спросил он. – Как вы его туда заманили? Как рассчитали момент, когда напал призрак? Как…

Он почувствовал, как она окаменела, как из теплой нежащейся девушки превратилась в статую и вдруг приподнялась, собираясь выбраться из его рук, из его постели, из его комнаты и, возможно, из его жизни. Он не мог ей этого позволить. Настя вскрикнула, когда он схватил ее. Макс перевернулся, прижимая девушку к постели собственным весом, и заглянул в карие глаза.

– Я получу ответы на вопросы. Но если ты будешь так реагировать на каждый, – он чуть сдвинулся, чувствуя под собой ее тело, – мне придется применить силу. И тебе это понравится. – Грош скользнул ладонью вдоль стройного бедра.

Она распахнула глаза.

– Итак? Ирыч?..

Девушка охнула.

– Неправильный ответ. – Он поднял пальцы выше к груди.

– Ммм, – сказала Лиса.

– Уже лучше. Как вы его туда заманили?

– Макс, – он снова двинулся, вдавливая бедрами ее тело в кровать, – мы не заманивали, – быстро проговорила она севшим голосом, не делая ни малейшей попытки вырваться. – Назначили встречу, он сам пришел. Прибежаа-а-ал. – Парень, не слушая, поцеловал шею, и она выгнулась.

– Что ему понадобилось?

– Псионик ему понадобился. – Она выдохнула, и Макс завладел губами девушки.

– Значит, он знал о хвосте, – через минуту проговорил он, – и пытался что-то сделать.

Мысль (такая четкая) вдруг стала отдаляться, когда Настя подалась ему навстречу. Похоже, он переоценил свои выдержку и желание знать правду.

– Как вы узнали, что блуждающий нападет? Почему именно дом художника? – успел сказать он и, не в силах справиться с желанием, снова стал целовать Лису, не давая ответить.

– Мы и… ох, не знали. Макс! – Его имя на выдохе, словно стон, сладость которого сложно передать. – Либо прекрати, либо не прекращай.

Он засмеялся, прекрасно понимая, что она имеет в виду.

– Дом художника, – напомнил он, возвращая руки на ее бедра. – Почему там?

– А где? Отец купил его давно, только все никак, – она приподнялась, подаваясь вперед, и Макс забыл, что спросил, и забыл, какой ответ намеревался услышать, – не отремонтирует.

Это был последний членораздельный звук, который она смогла произнести. Больше вопросов он не задавал, потому что они вдруг стали не важны. Эта девушка с легкостью ставила все с ног на голову. И ему это нравилось. Жаль, что ледяной комок в груди оставался на месте, придавая горький привкус удовольствию.

– Интересный метод ведения допроса, – сказала Настя, отодвигаясь к стене. – Продолжим?

– Непременно. Я только отдышусь. – Макс откинулся на подушку. – Может, так ответишь?

– Может, – стала серьезной девушка. – Не скажу, что мне не понравилось, но, – она коснулась пальцами его плеча, – иногда ты смотришь так, словно ненавидишь.

– Не ненавижу. Злюсь. – Он снова ощутил ледяной дискомфорт в груди. – Ты врешь на каждом шагу, а я получаю по голове.

– Станет легче, если я извинюсь?

– Нет.

– Извини за тот удар, – упрямо сказала Настя. – Калес меня не послушал. Да, подставную кражу придумала я, – девушка избегала смотреть ему в глаза, – но там… все случилось так неожиданно. Прибежал этот придурок Ирыч, стал орать, что заплатит, только бы я отрезала хвост. Уговаривал что-то еще сделать, не помню. Я должна была встретиться с братом. Тут призрак и сжег мужика. Я ничего не успела сделать.

– Не захотела.

– И это тоже. Потом ты решил не проходить мимо, а влезть. Брат сказал: «Обвинением больше, обвинением меньше». Ты сам пришел к нам.

– Тогда почему ты помогла мне потом, со следом от привязки мертвого на руке? – Он поднял руку. – Все старания братца насмарку.

– Артем попросил, – просто ответила Настя.

Имя камнем упало между ними, возводя почти осязаемую стену тишины.

– Здорово, – протянул Грош.

– Макс, перестань. – Лиса коснулась его, но он оттолкнул тонкие пальцы, чувствуя, как лед запустил разрастающиеся щупальца глубже в грудь. Дело не только в нем или в Насте, есть еще и Самарский, Калес и их поступки.