– Ни хрена себе, – со вздохом произносит друг.

– Ага, – подтверждаю я.

Меня приятно удивляет его реакция. Ну да, он спросил, не рехнулся ли я и всего-то. Но он не говорит мне о том, что я якобы соблазнил школьницу и все из этого вытекающее. Вивиан столкнулась именно с такими выводами. Но Реджи верит мне, ведь я сказал, что настроен очень серьезно.

– И теперь ее родители знают, – задумчиво произносит Реджи. – Алекс, наверное, тебе чуть голову не оторвал.

Высунув кончик языка, я провожу им по уже крошечной ссадине на нижней губе и невесело усмехаюсь:

– Готов поспорить, он жалеет о том, что не сделал этого.

– Я не очень хорошо знаю Алекса, – рассуждает Реджи. – Интересно, почему он все еще не выполнил свои угрозы?

Я пожимаю плечами.

– Может, это вопрос времени?

Реджи отрицательно качает головой.

– Нет, приятель, не думаю. Может, это все дело рук Вивиан?

Эта мысль не приходила мне в голову.

– Вы о чем тут вдвоем шепчетесь? – Перед нами вдруг возникает Хлоя в цветастом сарафане и бросает на нас любопытные взгляды.

Реджи притягивает ее к себе и обнимает ее за талию своей татуированной рукой.

– О хоккее, конечно, – чмокнув ее в щеку, отвечает он. – Ну и о тебе.

Хлоя скептически смотрит на мужа, затем машет рукой в сторону двери.

– Идемте к столу, там мясо стынет.

* * *

Когда ты так долго идешь к одной цели, тратишь чертовски много сил и энергии, а потом проигрываешь…

Это как минимум неприятно.

Да, школа Эшборо Флэйм не получит в этом году драгоценный трофей, и я виню в этом себя. Это глупо, не виноваты даже парни, которые бились, как настоящие звери. Были драки, много удалений с той и с другой стороны, были оскорбления. В перерыве между вторым и третьим периодом, когда счет был равный 3:3, я разругался в коридоре с тренером Северного Ванкувера. Меня грозились удалить, когда я начал вестись как идиот на его провокации уже после начала третьего периода.

Лестер получил травму нижней части тела. Я думаю, этот поганый тренер специально дал сводку своему огромному нападающему убрать с площадки моего лучшего защитника. Да я не думаю, я уверен, черт побери.

Мы бились, как могли, но проиграли в овертайме со счетом 4:3.

Домой все едут смертельно усталые и разбитые, и я даже не пытаюсь развеять это гнетущее молчание в автобусе. Иногда полезно погрузиться в себя и немножко там покопаться. Главное не задерживаться.

Но когда автобус пересекает территорию Эшборо Флэйм, раздается громкая музыка. Из здания школы появляется оркестр, а из спортивного комплекса выбегает парень в костюме лошади – школьно талисмана – и толпа болельщиц.

Мы с парнями выходим из автобуса с вытянутыми от удивления лицами, где нас встречают громкими аплодисментами. Музыканты что-то наяривают на своих инструментах, девчонки машут помпонами, остальные держат в руках плакаты. Я успеваю прочесть несколько надписей:

НЕ СЕГОДНЯ, ТАК ЗАВТРА.

НЕ В ЭТОМ ГОДУ, ЗНАЧИТ, В СЛЕДУЮЩЕМ.

НЕ КУБОК РОССА, ТАК КУБОК СТЭНЛИ.

Я громко смеюсь, прочитав это, и показываю класс. Все-таки Барнс просто идеальный директор. Он нацелен на единство духа этой школы. И сейчас такая поддержка, как ничто другое радует парней. На их лицах уже нет хмурости, все смеются и чувствуют себя героями.

Меня переполняет чувство гордости. Я буду скучать по всему этому, как бы дальше не сложилась моя судьба. Посмотрев в сторону прыгающих девчонок, я не вижу среди них Вивиан. Я узнаю девушку Кайдена, девушку с рыжими волосами, которая подходила ко мне, но среди них снова нет ее. Ее не было на наших домашних играх вообще.

* * *

ШОН: Мама уже интересуется ее размерами, чтобы заказать свадебное платье.

Я издаю стон. Это в духе мамы.

БРЭЙДЕН: Просто старайся, как можно деликатнее намекать маме о ней, ладно?

Я: Хорошо.

ШОН: Я вот думаю, нужно ли сказать маме, что больше она подходит по возрасту мне?

БРЭЙДЕН: Будь осторожнее, Лиам. Если у отца единственная дочь, так он вообще монстр! А в твоем случае все намного серьезней.

Я: Да, да, я помню твои уроки.

Мой старший брат говорит об этом не просто так. Его девушка тоже единственная дочь, так что ее отец цепляется к Брэйдену по любому случаю. Не да бог, он обидит его единственную и любимую дочурку.

АДАМ: Привет, парни. Что я пропустил? О чем треплетесь? В двух словах. Нет времени читать.

Я: Привет, бро. Все та ж тема.

АДАМ : Ааа. Расслабься, Лиам. Тут осталось совсем немного и твоя школьница станет студенткой.

БРЭЙДЕН: Точно. Кстати, жаль, что твои парни проиграли.

Я: Ничего, они уже ставят себе другие цели.

АДАМ: Узнаю школу Фарреллов.

Я: О, даа.

БРЭЙДЕН: Это все отцовские ирландские корни.

ШОН: Эй, а вдруг девушка Лиама увидит меня и захочет более молодую версию Фаррелла. Лиам, без обид? Мы же братья.

Я фыркаю.

Я: Бедняжка Шон. Тебе нужно найти девушку.

АДАМ: Если бы он прекратил нести всякую чушь постоянно, она бы давно уже у него была.

БРЭЙДЕН: Эй, Шон, ты же должен быть сейчас на какой-то вечеринке.

ШОН: А я и есть там. На вечеринке в братстве.

АДАМ: Все ясно. Сидеть на студенческой вечеринке и переписываться с братьями. Ты мачо, Шон.

Я: На нем, наверное, еще его любимая гавайская рубашка.

БРЭЙДЕН: Черт, она же делает слепыми всех, кто на нее посмотрит.

АДАМ: На этой вечеринке, наверное, все бьются об стену или другие предметы с криками: «Мои глаза! Мои глаза!»

ШОН: Как же иногда я вас ненавижу!

Мы сейчас все в разных местах, но я точно уверен, что прямо сейчас мы смеемся, читая последнее сообщения нашего младшего брата.

БРЭЙДЕН: Ладно, Шон. Снимай свою гавайку и иди тусить с девчонками.

Я смотрю на время и прибавляю три часа. В Торонто уже почти полночь. Шон из нас всегда был самый болтливый, но буквально проглатывающий язык при виде девчонок. В колледже ничего не изменилось. Мы порой над ним стебемся, но только лишь ради смеха.

Я: У тебя есть пресс, пацан. Покажи его.

ШОН: На мне нет гавайки, черт подери. И все я слинял.

АДАМ: Ушел.

Я: Ага.

БРЭЙДЕН: Эй, парни, я отключаюсь. Лиам, позвони потом, расскажи подробности.

Я: ОК.

АДАМ: Не дрейфь, брат, мы с тобой. Приедем всем кланом и всему Западному побережью покажем… эээ не могу закончить мысль,