– А вот и мои бабочки, дор-р-рогие и не очень, – елейно начал он, откровенно картавя. – Р-рад представиться, мистер Октавиус Блекнайт, а для каждой из вас – Хозяин! Называть меня прошу именно так и никак иначе!

Ирма, сидящая рядом, гулко сглотнула, а Лина инстинктивно отстранилась к спинке дивана. Я же внимательно следила взглядом за тем, с какой нежностью новый владелец Квартала поигрывает прутьями в руках, показательно выгибает их, ясно давая понять, что будет с тем, кто додумается назвать его как-то иначе, а не Хозяином.

– Пора расставить точки над «i», куколки мои, – проворковал он. – Мардж была старой и дряхлой сукой, которая распустила вас и позволила жить и работать слишком вольготно. Со мной такие номера не пройдут, и с этого дня вы будете пахать на износ своими дырками. А кто не справится, пойдет работать в места не столь комфортные, как ваши милые домишки!

Вот теперь и я попыталась сглотнуть, но рот предательски пересох. Я даже на мгновение задумалась, может, сразу попроситься в места не столь комфортные? Ведь вполне вероятно, что скоро там будет гораздо лучше, чем в Квартале.

От мыслей отвлек звон разбитого стекла, я обернулась на звук и увидела побледневшего паренька, который до этого смахивал пыль со столов. Мускулистый, красивый и, черт возьми, затравленный. В его взгляде читались паника и неизбежность наказания, которое сейчас настигнет жертву. Я перевела взор на Хозяина Квартала и осознала, чего так испугался «горничный».

Лицо Блекнайта было багровым от гнева, он в три шага преодолел расстояние до мальчишки и со всей силы, размахнувшись от плеча, ударил несчастного розгами по спине. Кровавая полоса содранной кожи рассекла мускулистую плоть, но напортачивший снес пытку молча, лишь едва прикусив губы.

В зале раздалось дружное женское «ох».

– Ах да-а-а, – протянул владелец-экзекутор, возвращаясь все к тому же ласковому тону, которым беседовал с нами. – Я забыл упомянуть самое главное: за любое непослушание я буду наказывать. Грубо и жестоко!

Он безжалостно ударил паренька под колени, заставляя рухнуть обнаженными чашечками прямо в груду осколков.

– Подбери здесь все, – бросил Блекнайт. – В моем доме должно быть чисто!

В этот момент я поняла только одно. Даже не предупреди меня Марджери заранее, только после этой сцены я бы все равно искала любые способы покинуть Квартал.

Прожить с таким хозяином хотя бы месяц уже равносильно подвигу, а что будет после, я и представить боялась.

– У вас есть ко мне вопросы? – вернувшись на свое место, гаденько поинтересовался этот урод. Не услышав в ответ ни звука, он довольно потер руки и не менее довольно заявил: – А вы сообразительные крошки! На лету схватываете! Итак, продолжим. Я уже успел ознакомится с бухгалтерией, оставленной мне Марджи, и думаю, что с некоторыми из вас вынужден расстаться уже сегодня.

Многие девчонки беспокойно заерзали по диванам. Я же не могла поверить, что эта сволочь так, с ходу, не разобравшись, собирается выгонять жительниц Квартала.

Блекнайт извлек из кармана камзола лист бумаги, откуда зачитал три имени:

– Зои Хайер, Кристина Тэнкси и Милинда Грей! Встать!

С ужасом на лицах названные поднялись, каждая из них придерживала живот на разных сроках беременности, а я догадалась, по какому принципу происходил отсев господина Октавиуса.

– Сегодня же собираете ваши вещи и завтра к десяти утра съезжаете, куда я скажу!

– Но, мистер Блекнайт, – попыталась робко возразить Милинда и тут же получила кончиком прута по щеке.

По инерции девушка упала на диван, где ее тут же подхватили сидящие рядом девушки.

– Хозяин! Дрянь ты такая, для тебя я – Хозяин! – рявкнула на нее эта мразь. – Встала сейчас же и ушла отсюда! Я дважды не повторяю.

У меня перехватило дыхание от волнения. Да как же так можно? Бить беременную!

Но, похоже, новый владелец Квартала не был обременен моральными принципами, если так поступил.

Мне было непонятно только, зачем Блекнайт прогнал бремененных работниц? Ровно до момента, пока он не озвучил:

– Приоритеты изменились, дамы, – с похабной улыбкой поведал он. – Нравы некоторых ваших клиентов тоже. Уже завтра вечером в освободившиеся дома заселятся новые работники. Лучшие из лучших Запретного Города. Думаю, спрос на мальчиков в Квартале будет отличным!

Я скрипнула зубами.

Значит, завтра вместо Зои у меня появится новый сосед, и если до этого мы с соседкой лишь обменивались взаимными «любезностями», то в ставленнике от Блекнайта я уже заранее видела смертельного врага. Как-никак, это будут лишние глаза и уши, чтобы следить за происходящим вокруг, особенно в дневное время.

Никаких слов не нашлось у меня, чтобы выразить те эмоции, которые закипали в душе. Девочки из Квартала мое мнение разделяли. После собрания особняк Блекнайта мы покидали в гробовом молчании.

На негнущихся ногах я вышла на улицу, а плетущаяся за мной Лина, лишь убедившись, что ее никто не услышит, с чувством выругалась и высказала все, что думает о новом хозяине.

– Урод! Садист! Голубизна!

– В этом я бы не была уверена, – отозвалась, зябко ежась от поднявшегося ветра. – У него был слишком оценивающий взгляд, когда он рассматривал каждую из нас.

– Если ты права, – тон Лины стал еще более испуганным, – я не хочу, чтобы он на правах хозяина борделя самолично проверял качество обслуживания клиентов.

От ее предположения меня передернуло. При одной мысли, что мне придется коснуться его губ, выворачивало.

– Давай надеяться, что мы обе ошибаемся и «Хозяин», – нарочито небрежно произнесла я это надменное прозвище, – действительно нежно-голубого цвета и на женщин смотрит исключительно с коммерческой точки зрения.

Лина кивнула.

Мы позлословили с ней о новом Хозяине еще немного, пока не дошли до моего домика. У крыльца ожидал Деймон, опираясь спиной о стену, и нервно теребил в руках трость.

– Он тебе еще не надоел? – как-то зло поинтересовалась рыжая. – Будто верный пес за тобой бегает.

Я промолчала в попытке уклониться от ответа. После новогодней ночи эти двое друг с другом расстались почти врагами. Если Лина в первые дни пыталась отшучиваться и как-то сгладить произошедшую ситуацию, то Деймон все ее действия воспринимал в штыки. В итоге рыжей это тоже надоело, она сделала выводы, руководствуясь пресловутой женской логикой, а именно – обиделась.

Чтобы не допустить скандала, который эти двое могли устроить, я распрощалась с Линой и направилась к дому.

После смерти Марджери я и Деймон разговаривали лишь однажды, мельком, на еженедельном «якобы» осмотре.

О своей матери я так и не рискнула тогда спросить, обстановка не располагала. Но вот сегодня у меня уже было достаточно паскудное настроение, чтобы испортить его еще сильнее.