— Прости, Макрон, но думаю, что ты ошибаешься. Я сомневаюсь в том, что эти рабы уже достаточно организованы, чтобы посылать разъезды в горы. Но если и так, через горы ведет слишком много троп, и все их рабы перекрыть не смогут, лишь какую-то часть. Риск есть, отрицать не буду. Но, на мой взгляд, оставлять Юлию здесь куда более опасно. К тому же я не могу сконцентрироваться на обороне Гортины, пока жизнь моей дочери находится под угрозой. Пожалуйста, пойми меня правильно.

Макрон пожал плечами:

— Как тебе угодно, сенатор.

— Хорошо. Я благодарен тебе, Макрон, куда больше, чем ты можешь представить. Итак, моя дочь ждет тебя вместе со своим эскортом. Вывези ее из города на безопасное расстояние, а потом возвращайся.

— Да, господин.

Макрон устало поднялся на ноги, отсалютовал и отправился вон из покоев Семпрония. Он спустился в конюшню, находившуюся возле дворца правителя. Десять избранных им людей поднялись, заметив его. Каждый из них был одет в кольчугу и вооружен мечом. Запас провизии на несколько дней и бурдюки с водой отягощали плечи. Кони были заседланы, двое конюших держали под уздцы животных, предназначенных для Макрона и Юлии. Появившись из тени, она бросила на Макрона вопросительный взгляд.

— Твой отец не передумал. Пора ехать, — распорядился центурион. — К северным воротам. Поведем коней в поводу, пока не дойдем до стены. Незачем подвергать их риску среди этих завалов.

Когда небольшая колонна уже продвигалась по темным улицам Гортины, Юлия негромко спросила:

— Как ты думаешь, они еще раз пойдут этой ночью на приступ?

— Сомневаюсь. Я бы сказал, что они уже воспользовались возможностью застать нас врасплох, надеясь на то, что мы будем ожидать нападения утром или сегодня днем. Они думали застать нас в постели. И, откровенно говоря, едва не преуспели в этом. Но мы задали им хорошую трепку, молодая госпожа. Они потеряли много людей, и им потребуется некоторое время на то, чтобы зализать раны. Сомневаюсь в том, что они рискнут предпринять вторую попытку приступа еще до рассвета. До той поры, когда они смогут видеть «чеснок». — Макрон улыбнулся, радуясь тому, что вовремя приказал изготовить эти железные колючки и их успели разбросать перед атакой рабов. — Пока они будут направлять свои усилия на разрушенные участки стены, мы сможем сдерживать их. Настоящая проблема возникнет, когда они поймут, что у нас слишком мало людей, чтобы оборонять весь город. Если они пойдут на штурм всей стены одновременно, то смогут прорваться внутрь.

— А потом?

— Если подобное произойдет, я отведу людей в акрополь, и там мы постараемся продержаться столько, сколько сумеем.

Юлия бросила взгляд вверх, на темную глыбу возвышавшегося над Гортиной холма.

— А как долго ты сможешь удерживать акрополь?

— Несколько дней. Там нам не будут угрожать атаки мятежников. Проблемой станут вода и бытовые отходы. Как только вода подойдет к концу, начнется сперва жажда, потом болезни, и тут нам придется сдаться. — Заставив себя улыбнуться, Макрон более бодрым тоном произнес: — Но до этого не дойдет, госпожа. К этому времени сюда должен уже вернуться Катон.

— Да, надеюсь на это. — Взяв Макрона за руку, Юлия пожала его пальцы. — Приглядывай тут за отцом.

— За отцом? — Макрон приподнял брови. Само представление о том, что сенатор Семпроний нуждается в каком-либо присмотре, удивило его. Однако, ощутив беспокойство девушки, он кивнул. — Хорошо, присмотрю.

Они дошли до северных ворот, небольших, устроенных под невысокой аркой так, чтобы единственная створка могла пропустить только небольшую тележку или цепочку всадников. Остановив эскорт, Макрон поднялся по лестнице на площадку над воротами. Увидев начальника, дежурный оптион отдал честь. Его уже известили о том, что ночью через его ворота уйдет небольшой отряд.

— Все спокойно? — спросил Макрон.

— Да, господин. Никакого движения.

— Хорошо.

— Слышно было, что у восточных ворот произошла стычка.

— Ничего страшного, — невозмутимо ответил Макрон. — Несколько засранцев пытались залезть на стену. Ничего у них не получилось.

Оптион с явным облегчением ухмыльнулся, и Макрон хлопнул его по спине.

— Твое дело, брат, — следить за тем, что творится возле твоих ворот, а остальные сделают свое дело.

— Да, господин.

Макрон перегнулся через парапет. Отходящая от ворот узкая тропа уходила в высящиеся за городом холмы. В темноте угадывались еще более темные силуэты деревьев и кустов, но в ночном мраке властвовала полная тишина. Он повернулся к оптиону.

— Вот что, не забудь, что я буду возвращаться этим же путем. Будем надеяться, что еще по темноте. Предупреди своих часовых. Не то какой-нибудь сонный пес насадит меня на вертел, словно мятежника.

— Да, господин. Я лично присмотрю за этим.

— Исполняй. — Кивнув оптиону, Макрон спустился по лестнице к Юлии и ее охране. Взяв в руки поводья своего коня, он скомандовал двоим солдатам, караулившим возле двери:

— Открывайте.

Отодвинув тяжелый засов, они потянули за медное кольцо, и створка с легким скрежетом поползла внутрь. Макрон провел своего коня в ночь, за ворота. За ним последовала Юлия и все остальные. Когда последний солдат из ее охраны оказался снаружи, стражники закрыли дверь и задвинули на место засов. Поглядев на своих спутников, Макрон приказал:

— По коням.

Пока солдаты поднимались в седло, центурион подошел, чтобы помочь Юлии, и сложил руки ступенькой, вложив одну в другую.

— Наступай сюда, молодая госпожа.

Оказавшись в седле, она подоткнула под ноги подол своей длинной туники и взяла поводья.

— Ездить верхом умеешь? — спросил Макрон.

Девушка кивнула:

— Раньше я много ездила; надеюсь, в пути все вспомню.

Кивнув, Макрон направился к своему коню. Вскочив в седло, он надежно взял поводья и поднял руку, призывая к себе внимание спутников.

— Вперед.

Небольшая кавалькада бойко направилась по узкой дороге. В сотне шагов от ворот тропа уходила на подъем, превращаясь в колею, утоптанную копытами несчетного количества прошедших по ней мулов. Оказавшись на гребне первого холма, Макрон повернулся в седле и посмотрел назад. Город был очерчен кольцом факелов и жаровен, мерцавших на стене. Факелы и лампы мигали и среди домов и руин, а также на акрополе. По обе стороны города видны были огни костров мятежников. Окинув опытным взглядом оба лагеря, Макрон поспешно оценил число мятежников и усомнился в том, что Катон сумеет привести достаточно войска для того, чтобы просто пробиться в Гортину, не говоря уже о том, чтобы разгромить врага. Момент настоящего испытания потребует напряжения всех сил, подготовки и снаряжения римских легионеров и ауксилариев против подавляющего численного превосходства и фанатичного отчаяния. Макрон не мог предугадать исход подобного конфликта, ничем не напоминавшего все известные ему до сих пор.