– Отец?

Седобородый растерянно уставился на нее. Взглянул на Максима, снова вернулся к девушке. И недоверчиво спросил:

– Огница?

Помедлил… и шагнул вперед.

– Отец!

Девушка рванула к нему навстречу не останавливаясь, бросилась на шею, заставила пошатнуться. Князь Лестовиц – а это был именно он, Максим его тоже узнал, – несмело развел руки, словно очень хотел сжать дочь в объятиях, но боялся прикоснуться к тому серо-стальному, во что она была одета. Только шептал:

– Огница… А я думал, что никогда тебя больше не увижу…

Максим улыбнулся. И поймал себя на мысли, что совсем не рад этой семейной встрече. Предчувствие было какое-то недоброе.

Свою историю князь Лестовиц излагал долго, с массой неинтересных Максиму подробностей. О том, как голодно было первый год после утраты Задвери. О смуте в Добрии, подавленной твердой и беспощадной дланью Рен-Рендука, за что тот и удостоился королевского титула. О неожиданно появившихся летающих кораблях зеленых, о попытке – к сожалению, безуспешной – отстоять Древец, о бегстве в леса, о королевских посланниках. И далее уже о том, о чем прежде Максиму и Огнице слышать не доводилось: о долгом, изнурительном и опасном походе к пещерному городу. О самом городе, о планах Рен-Рендука изгнать захватчиков, о битвах, в которых довелось участвовать князю. Огница слушала все это, не отрывая взгляда от отца. Но Максиму было скучно. Захватили жабы Добрию, что поделаешь? Куда больше его интересовало другое – как быть дальше? Они буквально с неба свалились в неведомый сектор – мир, как его называли добрийцы. И для начала в этом мире надо было постараться выжить. Дружинников князя среди бывших пленников всего две дюжины набиралось, да и от тех, безоружных, не много пользы. Остальные – женщины и дети, отловленные криссами во время рейда.

Улучив, когда в разговоре наметится пауза, Максим брякнул не в тему:

– А может, я на разведку схожу? Посмотрю, что в лесу обитает. И вообще.

Дружинники, сидевшие вокруг него, нахмурились. Мол, наглый пацан лезет вперед старших. Но князь к предложению отнесся благосклонно:

– Сходи, юноша, разведай, в какой мир мы попали.

Максим вскочил, открыл было рот, готовый звать девушку с собой. Но князь тут же остудил его пыл:

– А Огница здесь останется. Другого оружия, кроме ваших глушил, у нас нет пока. А случится что? Как женщин и детей защитить?

Максим захлопнул рот. Формально князь был прав, нельзя оставлять людей без защиты. Но ох как не хотелось идти в незнакомый лес одному!

Князь будто прочитал его мысли:

– Не беспокойся, юноша. С тобой пойдут два моих воина… Нет, лучше три! Валуй, бери своих хлопцев, пойдете с парнем.

Максим молча кивнул Огнице на прощание. И она ему кивнула, радостно улыбаясь.

Этот мир уж никак нельзя было спутать с Землей, даже если не поднимать голову к небу. Разве что полный профан и двоечник мог бы усомниться, что попал на другую планету. Деревья с густыми мягкими хвоинками вместо листьев, смахивающие на заросли плауна кусты, среди травы не заметно ни одного цветочка. Да и сама трава странная, колючая и хрупкая. Фауна под стать флоре: у добытой пичуги перья скорее походили на тонкие чешуйки, а в клюве обнаружились ряды мелких, как в лобзике, зубчиков – эдакий миниатюрный птеродактиль. Да, лес в этом секторе не походил ни на один из тех, где Максиму довелось побывать. И наверняка скрывал в себе новые пакости.

Впрочем, особых опасностей разведчики не заметили. Плохо лишь, что ни ягод, ни грибов в здешнем лесу не отыскалось, а вся живность была мелкой, костлявой и чешуйчатой. И ужасно проворной! Даже станнером подбить кого-нибудь было нелегко, а камнем или палкой – и подавно. Так они и прошли весь лес насквозь, постепенно поднимаясь по склону невысокой гряды, добыли двух пичуг и что-то смахивающее то ли на крупную мышь, то ли на мелковатую крысу.

Лес закончился у самой вершины гряды. Закончился резко, как обрубленный, сменился каменистой пустошью, поросшей синеватым мхом.

– Что, назад потопали? – спросил Валуй. Повернулся к океану, приставил ладонь козырьком ко лбу. – Ого, далеко как забрались! Вон, наши на берегу!

Максим уже знал, что он приходится дядькой двум другим его спутникам. Тоже оглянулся. Потом посмотрел на гряду и предложил:

– Давайте еще пройдем. Глянем, что дальше.

Валуй вздохнул недовольно, но перечить не посмел. И они прошли еще полкилометра. И не зря. Если повернутый к океану склон был пологим, то противоположный обрывался скалистыми уступами к огромной живописной долине. Она вся была пронизана ниточками рек и ручьев, сверкала зеркалами озер, переливалась радугами в брызгах бесчисленных водопадов. Обрамляющие долину скалы – желтые, кирпично-красные, темно-коричневые, бордовые – делали ее зеленые оттенки еще насыщеннее, ярче.

– Ух, здорово! – восхищенно воскликнул один из парней. – Почти как у нас в Добрии.

Максим хотел спросить, что похожего на Добрию он умудрился разглядеть, но не успел. Второй парень присвистнул удивленно:

– Дядь, глянь-ка! Там, справа, что это?

Валуй повернул голову в указанном племянником направлении, и Максим повернул. И тоже едва не присвистнул. Справа, километрах в двух от того места, где они стояли, раскинулся скальный город. Именно город, с фасадами зданий, башнями и шпилями, вытесанными в отвесных скальных уступах, с узенькими черточками окошек, с террасами и балконами. Лестниц, мостов, по которым можно было бы спуститься в долину или взобраться наверх, на гряду, там, наоборот, не было. Город не нуждался в крепостных стенах, он сам себе был крепостной стеной. Он выглядел неприступным, и оставалось дивиться, как его обитатели попадали внутрь. Не сидели же они в нем безвылазно?

Что обитатели в городе есть, Максим понял быстро. Вначале он принял парящие над скалами силуэты за больших птиц, собратьев той пары, что подстрелил в лесу. Но затем сообразил – никакие это не птицы! Только по воздуху в город и можно попасть. Значит, у его обитателей должны быть крылья. Крылья были. О-го-го какие крылья! Перепончатые, широкие, под три метра в размахе.

– Дядя, они сюда летят!

– Уходим, быстро!

Спутники кинулись через гряду, через пустошь, к спасительному лесу, где можно укрыться от крылатой напасти. Максим остался. Он почему-то не испугался летящей к нему стаи.

Где-то на полпути Валуй обернулся, хотел было окликнуть, но лишь рукой махнул и припустил за племянниками. Максим не винил их за трусость. Пугаться было чего: крылья, безносые, безгубые морды, чешуя вместо кожи. И вдобавок ко всему они пронзительно верещали и свистели, так что в ушах закладывало и кровь холодела в жилах. Словно ногтем по стеклу, но куда противнее. От одного этого визга можно было наделать в штаны.

Но как раз из-за визга Максим и остался стоять на месте. Пониматель добросовестно переводил его содержание, потому что никакой это был не визг, а речь летунов!